Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Шарлотта Фрост

пальцы к вискам, что-то бормотал и тоскливо смотрел на дверь. Вздохнув, он накинул на пижаму теплый пуловер на молнии, обулся и вышел в холл.

В номере рядом Рон протянул руку, чтобы обнять жену. Пальцы его опустились на пустую подушку. Он приоткрыл глаза и, не шевелясь, пристально всмотрелся в темноту комнаты. Мелисса стояла около кровати к нему спиной.

Расчесав волосы, она сбрызнула духами запястье и, не оглядываясь, неслышно вышла из комнаты. Рон сел на кровати. Он взял в руки стоящий на тумбочке будильник, тихо рыкнул и бросил его в стену. Будильник упал, разбившись на множество осколков.

В соседнем номере летчик надел фланелевую пижаму, теплые носки и укрылся одеялом. Затем приподнялся, взял стакан с водой и провел рукой по тумбочке, ища снотворное. Бутылочки не оказалось на привычном месте. Он дернул за шнурок у изголовья кровати. Ночной светильник зажегся и осветил тумбочку. Снотворного действительно не было. Симон водрузил на нос очки и в недоумении уставился на лекарства. Тут в дверь его постучали…

…Приближался час волка, самое тревожное время суток.

Снег все шел и шел.

Минутная стрелка часов описывала круги на циферблате.

И вот часы пробили шесть, знаменуя приближение утра.

Женька шел по коридору, озираясь по сторонам. Впереди он увидел неясную тень. Он вжался в нишу в стене, не желая попадаться на глаза кому бы то ни было. «Кажется, управляющий», – подумал он. Дав Йозефу пройти, Женька зашагал дальше, пытаясь ступать неслышно. Внезапно он натолкнулся на Феликса. Тот стоял в коридоре с большой спортивной сумкой, перекинутой через плечо, и отряхивал снег со штанин.

Он отшатнулся от Женьки и выругался сквозь зубы.

– Феликс! – испуганно пробормотал Женька. – Доброе… хм, доброе утро! Что вы тут делаете?

– А вы что? – Феликс тяжело дышал.

– Э-э… – Женька запустил пятерню в волосы и мысленно порадовался, что в полутьме не видно его покрасневших щек. – Я спустился попить воды.

– А я ходил проверить лыжню. Совсем не могу спать, бессонница… Нам, творческим личностям, знаете ли, не так легко живется, как можно подумать… А на дворе метель, все замело к чертям…

Женька боязливо покосился в сторону двери, из-за которой доносилось тоскливое завывание ветра.

Светильник на стене вдруг замигал, зачадил и погас. Коридор погрузился во мрак.

Глава 22

25 декабря

Журналистка проснулась от громкого крика. Недовольно поморщившись, она перевернулась на другой бок. Ну уж нет! Она будет спать дальше. В этом доме все имеет тенденцию становиться на голову, как только Мари просыпается.

Крики стали громче, внезапно перейдя в пронзительный визг.

Сердце ее тяжелым камнем рухнуло вниз. Девушка схватилась за медальон. Дурное предчувствие окатило ее с головы до ног ледяной волной.

Она вскочила с кровати и, накинув на плечи махровый халат, выбежала в коридор.

Крики доносились из залы. Мари бросилась вниз по ступеням.

По лестнице уже спускался Феликс. Было очевидно, что в эту ночь он спал не лучше, чем в прошлую. Он выглядел разбитым, растерянным и невыспавшимся. Глаза его опухли, на щеке алела свежая царапина.

Уже с площадки лестницы девушка увидела гостей, столпившихся полукругом у камина. Крики прекратились, лишь жалобно всхлипывала Елена, приложив платок к покрасневшим глазам. Рядом переминались с ноги на ногу дети.

Штайнс тер глаза и беспокойно оглядывался. Мадам Бриль, в мужском халате поверх роскошного пеньюара, облокотилась на рояль и приложила ладонь ко лбу.

На столе сидел Амадей. Шерсть его стояла дыбом.

Мари бросилась к камину, растолкала сгрудившихся у него гостей, раздвинула чьи-то дрожащие плечи и из-за спины Алексея взглянула туда, куда были направлены взоры всех собравшихся.

На полу ничком лежал доктор Коста. Одна рука его была странно согнута, голова, чуть повернутая набок, покоилась около чугунной каминной решетки. На темени его зияла рана, а на каменных плитах рядом багровело пятно крови.

Мари замерла.

Сердце, бешено колотящееся в груди, пропустило удар, а затем вновь забилось с утроенной силой.

Все растерянно молчали. Тишина в воздухе была густой и вязкой. Мари отчетливо слышала, как в ушах ее стучала кровь.

Молчание нарушил голос Ван Фу:

– Все, что рождается, умирает… – склонив голову, произнес он. – Тигр пробежал через его тень…

– Господи боже мой! – хрипло пробормотал управляющий. – Он… он что, мертв?

– По-моему, мертвее мертвых, – сказала мадам Бриль, всматриваясь в лежащее на полу тело. – Бедный мальчик…

Женька испуганно икнул.

– Я же говорил, что этот неловкий простофиля однажды разобьет себе голову! – воскликнул Феликс. Он нервно жевал спичку. – Нечего было по ночам в темноте шляться…

Елена судорожно вздохнула, и Алексей обнял ее за плечи. Лицо его было белее мела.

Она окинула мужа долгим внимательным взглядом. По ее лицу пробежала тень. Елена тяжело сглотнула, втянула голову в плечи, чуть отстранилась от Алексея и крепче обняла детей.

В зале было очень холодно, ледяной сквозняк холодил шею. Мари передернула плечами и оглянулась. Одно из окон недалеко от камина было разбито.

Летчик сделал шаг вперед и склонился над доктором. Он пощупал его запястье, проверяя пульс.

– Да, мертв, – коротко бросил он, поднимаясь. – Похоже, упал и разбил череп о решетку. Немедленно отойдите от него! А вы, Алексей, срочно вызовите полицию и скорую помощь!

– А пророчество призрака все-таки сбылось… – прошептала мадам Бриль.

– Не говорите глупостей! Еще этой потусторонней чепухи нам сегодня не хватало… – сказал Алексей.

Симон увлек гостей в сторону от камина.

Алексей достал из кармана мобильный телефон, быстро набрал номер, сбросил. Попробовал еще раз и, в конце концов, непонимающе уставился на аппарат.

– Черт, совершенно нет связи! Может быть, что-то не так с моим мобильным. Проверьте, у кого-то работает?

– Хм, и у меня нет связи, – ответила Мари, смотря на пустые индикаторы связи в углу экрана.

– Похоже, телефонной связи нет ни у кого, – нервно пробормотал Женька. – Интернета, конечно же, тоже… Вы что, не видели, что творится на улице?

– В прихожей стоит телефонный аппарат, – сказала Мари. – Попробуйте позвонить оттуда.

Алексей выбежал из залы и уже через несколько мгновений крикнул:

– И здесь не работает! Похоже, оборвало провода!

– Не было печали… – пробормотал управляющий, нахмурив кустистые брови.

– Оборвало провода? Что за ужас! Мы что, отрезаны от цивилизации? С мертвым человеком в доме? – пролепетала Елена.

Женька воздел руки к потолку и закричал:

– И с чего это ему вдруг вздумалось помирать, когда ни попадя? Мы тут как три слепых котенка!

– Почему три? И почему котенка? – уставился на него летчик. – Кот у нас только один, и видит он получше некоторых…

– Потому что их было шесть! – вскричал Женька, распаляясь. – И снег, снег, их тоже тогда всех снегом замело! И убийца! Троих он замочил, как слепых котят… Что же творится-то, мамочки! – жалобно закончил Женька и прижал руки к щекам.

– О чем вы говорите, молодой человек? – сухо спросил Рон.

– «Три слепых мышонка»61… – задумчиво произнесла Мари. – Нет, Женька, не думаю. Тут что-то другое… – Она прижала пальцы к вискам. – Черт, не нравится мне все это!

– Агата Кристи, «Мышеловка»? – спросила Фаина. – Ах, ну да, конечно… Three blind mice. Three blind mice… See how they run. See how they run…62

– Господи, – Феликс облизнул потрескавшиеся губы. – Старые вы дураки, хватит фантазировать! Упал он, не видите, что ли? Вон ступенька, этот дурень постоянно спотыкался… Не разводите тут драму! – Он бросил спичку на пол, вытащил из коробка новую и ловко заложил ее за ухо. Затем завертел шеей, будто китайский болванчик. – Но черт, как же нам отсюда выбраться?

Мари выглянула в окно. Снег валил сплошной пеленой, наметая высокие сугробы. Стекла дрожали от резких порывов ветра. Сквозь разбитое окно в залу падали хлопья снега.

Женька достал из кармана печенье и стал его жевать.

– Евгений, ну что такое… Как ты можешь сейчас что-то есть? – ужаснулся Леонид.

– Я заедаю стресс, – нервно ответил тот. –