Джакузи для Офелии - Наталья Александрова

К вошедшему в помещение кавказцу тут же подлетела ярко размалеванная девица в мини-юбке и криво застегнутой блузке.

— Привет, красивый! — протянула она низким гнусавым голосом. — Что-то я тебя давно не видела! Угости девушку абсентом!

— Будэт тэбе и абсент-мабсент, и марафет-шмарафет! — ответил кавказец, усаживаясь за свободный столик. — Только попозже, когда я дэло свое сдэлаю. Мнэ, карасавица, челавэка одного встрэтить надо, у мэня для нэго разговор очэнь важный есть!

— Фу, какой ты скучный! — сморщилась девица, усаживаясь на колени к кавказцу и пытаясь незаметно обшарить его карманы.

Однако мужчина вежливо, но твердо пересадил ее на соседний стул и усмехнулся, показав крупный золотой зуб:

— Эй, карасавица, ты мэня за кого дэржишь? Я что — лох малахольный, что ты мэне по карманам шмонаешь?

— Да больно мне нужны твои карманы, — обиженно сморщилась девица, — я к тебе, как к человеку, а ты сразу за руки хватать!

— Эй, что тут за непонятки? — негромко проговорил, остановившись у столика, приземистый мужчина с длинными, как у гориллы, руками и тусклым взглядом бесцветных глаз. — Кто такой, почему не знаю? Ты чего Лизку забижаешь? Это нельзя, Лизка девка своя, а тебя я первый раз вижу!

— Нэ горячись, Мотыга! — процедил кавказец и повторил условную фразу. — Я свой челавэк, к четырем тузам даму нэ прикупаю!

— И чего тебе надо, свой человек? — осведомился тот, кого назвали Мотыгой, оглядев нового гостя.

— Дэло у мэня есть к Касыму, очэнь важное дэло. Непремэнно надо Касыма повидать.

— К Касыму? — подозрительно прищурившись переспросил Мотыга. — Ну, Касым ведь — человек непростой, со всяким-разным разговаривать не станет! Ты-то сам кто такой?

— Ты ему, Мотыга, скажи — мол, хочет с ним Ахмет поговорить, про Мишку-Свистка кое-что знает…

— Про Свистка? — повторил Мотыга, и в его глазах загорелся огонек явного интереса. — Ну, погоди, абрек, пять минут…

Он двинул бровью, отчего Лизку как ветром сдуло, и неторопливо удалился в дальний конец зала, где скрылся за плотной темной портьерой.

Через минуту оттуда вышел худенький парнишка лет семнадцати с детским порочным личиком, подошел к кавказцу и проговорил с наглым блатным высокомерием:

— Ты Ахмет?

— Ну, я.

— Пошли.

— Куда пошли, зачэм пошли?

— Ты ведь хотел с Касымом поговорить? Или уже передумал? — мальчишка нахально ухмыльнулся.

Кавказец поднялся и вразвалку двинулся за посыльным.

Едва он зашел за портьеру, как с двух сторон его схватили сильные руки, а третий человек быстрыми, опытными движениями обшарил одежду. На низкий стол выложили нож с выкидным лезвием и небольшой револьвер.

— Все, он чист, — проговорил человек, обыскивавший Ахмета, кому-то за своей спиной. Кавказца подтолкнули в спину, и он оказался на стуле, напротив высокого мрачного человека в черном кожаном плаще.

— Я Касым, — негромко представился человек в черном, — ты хотел со мной говорить? Говори.

Маркиз быстрым, внимательным взглядом окинул своего собеседника. Судя по всему, это был именно тот человек, который следил за Лолой, когда она чудом выбралась из злополучной квартиры на улице Бутлерова. Холодный пронзительный взгляд, скупые уверенные жесты Касыма говорили о том, что он по-настоящему опасный человек.

— Мишка Свисток тэбя кинул? — полуутвердительно, с ленивой уверенной растяжкой проговорил Ахмет.

— А тебе-то что? — Касым скрипнул зубами.

— Он мэня тоже кинул, — отозвался кавказец, — отплатить ему хачу! Ты, навэрно, тоже хочэшь…

— Спохватился! — Касым делано засмеялся. — Мишке теперь только на том свете отплатишь. Зарезали Мишку, баба его зарезала!

— Нэт, — Ахмет энергично покачал головой.

— Что значит — нет? — человек в черном напрягся и придвинулся ближе. — Говори яснее! Что ты про это дело знаешь?

— Нэ зарэзала баба Свистка. Никто его нэ зарэзал. Свисток другого чэлавэка замочил, лицо ему разбил, свои документы в карман подсунул. Менты документы нашли, написали — Свисток. Ты думал — Свисток на тот свэт, я думал — Свисток на тот свэт, а Свисток сидит и смэется! Надо мной смэется, над тобой смэется, думает, он такой умный, всех перэхитрил!

— Ты это точно знаешь? От кого?

— От той бабы! — ответил Ахмет. — Свисток и ее хотэл подставить, ментам сдать, да она сбэжала!

— Ну, если так, — лицо Касыма исказилось от злобы, — если так, я этого козла из-под земли достану!

— Зачэм из-под зэмли? — кавказец понизил голос. — Нэ надо его из-под зэмли доставать, надо его под зэмлю прятать! Ты, Касым, мэня послюшай, я тэбе скажу, как Свистка поймать!

— Касым, не слушай ты этого чечена! — проговорил приземистый мужчина с узкими раскосыми глазами на широком плоском лице. Он стоял, прислонившись к стене, и лениво перекатывал в руке каменные шарики, — не слушай чечена, я ему не верю!

— Я не чечен! — Ахмет вскочил и попытался дотянуться до узкоглазого, но двое людей Касыма перехватили его и усадили обратно. — Зачэм говоришь, что я чечен! Я мегрел!

— Сиди, не рыпайся! — прикрикнул на него Касым.

— Зачэм он говорит, что я чечен! — горячился Ахмет. — Я чеченов нэнавижу, чечены — они как звери… а я мегрел!

— А мне плевать, что чечен, что мегрел, — отмахнулся Касым, — ты лучше по делу говори, как Свистка заловить можно.

— Свисток у тэбя дурь увел, много дури, — начал кавказец.

— А ты откуда знаешь? — проговорил узкоглазый человек.

— Э, вэсь город знает! — усмехнулся Ахмет. — Слухи ходят!

— Допустим, — мрачно произнес Касым, — говори дальше.

— Он эту дурь покупателю еще нэ отдал.

— А это что — тоже весь город знает?

— Зачэм весь город? Я знаю, от вэрного человэка, теперь еще ты знаешь.

— Допустим, — Касым еще больше помрачнел.

— Я тэбе скажу, когда он будэт дурь отдавать, ты дурь заберешь, Свистка, мэрзавца, под зэмлю спрячешь!

— Не слушай чечена, Касым! — повторил узкоглазый. — Я ему не верю, он нас в ловушку заманит!

Ахмет снова подскочил и истерично выкрикнул:

— Зачэм он меня чеченом зовет? Я мегрел!

— Угомонись, мегрел! — повысил голос Касым. — Лучше скажи сразу, когда и где передача!

— Говори, чечен! — прошипел узкоглазый. — Сам не скажешь — я тебя заставлю, у меня не такие говорили!

— Я сам к вам пришел! — выкрикнул Ахмет. — Мэня Свисток тоже кинул! Я сэйчас нэ знаю, когда пэредача, как узнаю — сразу скажу…

— Угомонись, Зейтин! — прикрикнул Касым на узкоглазого. — Не зли человека! Человек к нам по доброй воле пришел!

Зейтин скрипнул зубами, но замолчал.

— Ладно, мегрел, — проговорил Касым после минутного раздумья, — ты мне важное рассказал, я тебя послушал. Какой твой интерес в этом деле? Хочешь свой процент получить?

— Нэ хочу процент! Нэ надо процент! — Ахмет сверкнул глазами. — Хочу видеть, как ты эту собаку, Свистка, в зэмлю положишь!

— Будь по-твоему! — кивнул Касым. — Отдайте ему вещи.

Ахмета вытолкнули из комнаты, отдали ему нож и пистолет.

Как только он вышел, Касым повернулся к Зейтину и приказал:

— Иди за ним, проследи, узнай, кто он и откуда!

Узкоглазый человек молча кивнул и отправился вслед за кавказцем.

Ахмет вышел из кофейни и развалистой походкой двинулся по Разъезжей. Следом за ним, как тень, скользил Зейтин. На углу Лиговского кавказец огляделся, свернул направо и прибавил шагу. Узкоглазый человек нырнул в тень и крадучись направился за ним. Ахмет прошел несколько кварталов и свернул в темную подворотню. Зейтин переждал несколько секунд и двинулся следом.

Войдя в неосвещенный двор, он огляделся.

Впереди темнело несколько гаражей, за ними виднелись две арки, уходящие в разные проходные дворы. Зейтин внимательно вгляделся в темноту и даже принюхался к отвратительным запахам городских трущоб.

Зейтин был прекрасным следопытом, он мог преследовать цель долгие часы, как степной волк, нисколько не уставая и не сбиваясь со следа, но его стихией была бескрайняя степь, ее колеблющиеся под свежим ветром травы, запах ковыля и полыни. Город он не любил, не понимал и побаивался его. Здесь он не полагался полностью на свое орлиное зрение, на свой острый слух и звериное чутье. Ему показалось, что темная фигура мелькнула в правой арке, и Зейтин, пригнувшись, бросился направо. Огибая гаражи, он увидел старого бомжа, который сидел на пустом ящике из-под пива и пил какую-то мутную дрянь из грязной бутылки. Зейтин сплюнул, обогнул бомжа и проскользнул в арку.

Второй двор был сквозным, он выходил на соседнюю улицу. Сын степей прибавил шагу, пересек темное пространство и вышел наружу.

Кавказец пропал. Зейтин вертел головой, но того и след простыл.

Зейтин длинно выругался на своем языке. Он добежал до угла, заглянул за него, но и там никого не было.