Незримое пламя (СИ) - Евтушенко Сергей Георгиевич

Каменный пол тоннеля ожил. По нему ползли сотни, тысячи насекомых, безошибочно направляясь в нашу сторону. Странным образом табличка над жуткой тёмной массой висела только одна: «Священный скарабей, 1 уровень. Рой».

Я не заорал только потому, что от ужаса у меня отнялся язык, и, судя по всему, у Милы случилась то же самое. Зато Ронан завопил за нас двоих, причём благим матом, отталкивая Милу назад, к выходу из тоннеля и выхватывая из-за спины двуручный меч. Но на этот раз его грозное оружие было почти бесполезно — против врага, массированно наступающего в паре сантиметров над полом. Я схватился было за посох, но затем сменил его на дубинку и начал отмахиваться ей от самых шустрых тварей. Скарабеи дохли с любого попадания, рассыпаясь в глиняную крошку — вскоре ей оказалось заполнено всё пространство вокруг костра. Мы слаженно и шустро — насколько могли — отступали в сторону лошадей, пока не обнаружили, что те уже дали дёру.

— Надо бежать, — пропыхтел Ронан, кое-как нанизывая насекомых на клинок и с отвращением давя их ногами. — Эти угрёбища нас не догонят.

— Вниз по склону, ночью, после ливня?! — возмутилась Мила. — Мы шеи раньше сломаем, а затем нас сожрут живьём. Макс, дай мне пять минут!

Я с тревогой покосился на убывающий счётчик хп — 58 из 75. Скарабеи кусались не очень больно, но лишь пока до нас не добралась основная масса. Пять минут? Гарантии нет. Что же, попробуем закомбить.

Я снова взялся за посох, стиснув его изо всех сил. Первым заклинанием был «Язык», значит, через одно… Прожав «Поступь саламандры», я сделал молниеносный рывок назад и тут же, подтверждая слова Милы, поскользнулся на мокрой траве. Инерция пронесла меня метров пять, остановив страшным ударом о ствол ели. Ууух! 43 из 75 и, кажется, треснувшее ребро.

— Макс! — закричала Мила, но несмотря на просчёт, я всё же добился своей изначальной цели — разорвал расстояние между собой и наступающей ордой насекомых, а также «зарядил» третье заклинание для усиления. Кряхтя и чуть не плача от боли в спине, я отлип от сосны и приложил все силы, чтобы остаться стоять на ногах.

Скарабеи — прямо по курсу. Мила и Рон — вне зоны поражения. Ну, была не была. «Сердце демона» — активация.

«Язык саламандры».

Я проворачивал этот трюк чаще, чем мне хотелось бы, раз за разом тратя суточное усиление на единственный спелл с надёжным уроном и хорошим покрытием площади. Но сейчас комбо было двойное — от активной и пассивной особенности посоха. Мне не настолько нужен был урон, как охват — и он не подвёл, заставив полыхать передо мной землю метров на тридцать вперёд, включая начало тоннеля. За пятнадцать секунд я сжёг весь свой запас маны, а затем ещё один, восстановленный активной способностью гримуара — Маэстус использовал её сам, без моей просьбы, за что я ему был бесконечно благодарен. После этого, обессиленный, просто сел на траву и опёрся на ту самую сосну, что полминуты назад чуть не сломала мне позвоночник. С другой стороны, если бы не она, я бы до сих пор катился вниз, пока не свернул бы шею у подножия горы.

Результат моего «огнемётного режима» внушал — оплавленная чёрная почва от меня до почти нашего костра… и сотни бледно-оранжевых фигурок скарабеев, застывших на ней. Попав под струю пламени, они не рассыпались, а «обожглись», как и положено сырой глине, что, к счастью, тоже считалось за смерть. Правда, рой это задержало лишь немного, поскольку из темноты прохода наступала новая масса насекомых, над которой висела табличка с издевательским первым уровнем.

— Я пока всё, — прохрипел я, болезненно кривясь и ощупывая спину на предмет повреждений. До этого в «Аниме» я, как ни странно, ничего не ломал, разве что перед смертью, но умирать для исцеления трещины было попросту тупо. — Три минуты на реген.

На самом деле две с половиной, но я брал с запасом. Хотя даже после восстановления маны повторить такой подвиг не выйдет — активки посоха и гримуара откатываются сутки, для пассивки нужно прожать ещё два спелла, а это мана… Возможно, и правда следовало брать ноги в руки и рискнуть жизнью на склоне, чем быть съеденными заживо глиняной ордой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Нет, нет, плохая идея. Ронан не мог обнаружить в округе ни одного логова низкоуровневых мобов, и это с высокой вероятностью значило, что скарабеи способны перемещаться на большие расстояния, поедая или выселяя конкурентов. Неизвестно даже, пугало ли их солнце или они просто решили атаковать нас в момент поудобнее. Будь у нас лошади, мы бы точно их обогнали, но на своих двоих шансы были только у меня с «Поступью», да и то строго до ближайшего дерева. В любом случае рано или поздно выносливость кончится, а у этих глиняных сволочей — очень вряд ли.

Хоть бы горстку опыта отсыпали, я же их штук пятьсот грохнул!

— Ложись!! — раздалось слева, и я, невзирая на резкую боль, растянулся на земле.

Зрелище было не из тех, что видишь каждый день — Мила, ранее панически избегавшая любых вещей, связанных со взрывами, швыряла вперёд настоящие гранаты — одну, две, три, четыре штуки! Не дожидаясь, пока последняя долетит до врага, она также упала на землю, потащив за собой Ронана, и зажала уши,. Я уже лёжа последовал их примеру, зажав собственные, и вовремя — через секунду снаряды разорвались по цепочке, в самой гуще наступающей орды насекомых. Вместо грохота взрывчатки раздался странный писк, почти на грани восприятия, но будто режущий слух тупым ножом. Я зажмурился и вдавил ладони в уши ещё сильнее, подозревая, что из них сейчас начнёт капать кровь… но через пару секунд всё прекратилось.

Получено опыта — 1700!

Я открыл глаза в неверии, всматриваясь в то место, где только что наступали насекомые. Рой был повержен, и не считая тех скарабеев, что я превратил в обожжённые фигурки, остальные рассыпались в глиняную крошку. Та теперь густо покрывала почти всё пространство вокруг — это же сколько горшков можно налепить… Не стал бы я потом этими горшками пользоваться, конечно.

— Охренеть, — очухался первым Ронан, схватив Милу в объятья — та не особо сопротивлялась. — Как ты это сделала?!

— Спасибо нашему пленнику, — ответила она, целуя Ронана в щёку, а затем вытирая пот со лба. — Пока я его стерегла, было небольшое нашествие лесных муравьёв. Мне пофиг, а Марка от них просто корёжило. Ну он и показал мне смесь, которая при взрыве даёт звук на частоте, смертельной для насекомых в радиусе метров пятидесяти.

— Охренеть, — повторил за Ронаном я. — А как ты догадалась, что на этих гадах сработает? Они же из глины.

— Да никак. Кинула сразу четыре, чтобы наверняка, хорошо хоть заранее заготовила. Теперь новые крафтить, а то… Ого, удача повысилась!

В голосе Милы прозвучало такое искреннее недоумение, что мы с Ронаном переглянулись и дружно заржали — больше чтобы сбросить нервное напряжение. Я, к счастью, стоял подальше, а вот Ронан тут же получил от своей возлюбленной заслуженный пинок по мягкому месту.

Глава двенадцатая

Победа над скарабеями была оглушительной, но наши неприятности отнюдь не закончились. Следующие два часа наша партия потратила на то, чтобы осторожно спуститься по склону километра на полтора. Лошади возвращаться не спешили, и я не стал бы их за это винить. Спали по очереди, всматриваясь в сторону чёртового прохода и вслушиваясь, не зашуршит ли трава под тысячами крохотных глиняных ножек. Обошлось. С ребром тоже обошлось — была трещина или нет, но после обычного заедания здоровья лечебным корнем и ночного сна боль исчезла.

— С римскими стереотипами ещё не разобрались, а уже попёрли египетские, — бурчал Ронан с раннего утра, наворачивая сваренную мной кашу. — Зуб даю, что эти говнюки повалили из гробницы.

— Ну да, — подтвердила Мила. — Как только в фэнтези проступает египетский колорит, так обязательно охранные скарабеи. В реале они, кстати, даже близко не роятся, и вообще, абсолютно безобидные твари.

— Травоядные?

— Навозоядные. Но всё ещё священные.