Вернуться, чтобы вернуть - Наталья Каркавина

А теперь стало еще хуже! Где-то рядом всегда маячит Денис, как вечное напоминание о том, что было, что не случилось, чего нет и никогда не будет. Но почему у меня самой не хватает смелости перестать о нем думать? Ведь в том, что я о нем вспоминаю, плохо или хорошо, Ден не виноват. Не виноват он и в том, что я последнее время сбрасываю звонки Марио, объясняя это занятостью. А Марио всё понимает! А я нет!

Я стала замечать, что подсознательно жду дня, когда Ден снова приедет в квартиру оценить работу. Но стоит ему появиться и мне хочется стереть его в порошок. Я стала на него злиться, а это значит, что Денис перестал быть для меня бестелесной сущностью. На пустое место не злятся! А когда он осматривает работу, хочется спросить: "Тебе нравиться? Это место ты сможешь назвать домом?" И мне хочется, чтоб ему нравилось, не как очередному клиенту. Нет! Как нравилось бы именно ему, потому что, как бы я к нему не относилась, он ценитель. Денис умеет выбрать и оценить любую вещь, любой предмет, любой интерьер.

Но я понимаю, что все это так зыбко… Простить я его не готова. Простить я его не смогу. Не в этой жизни. Господи! Вот дура! Рассуждаю тут простить или не простить, а Денису оно надо вообще? "ХаХа" три раза! В гробу он его видал! "Вы поместитесь в наш гробик без диет и аэробик!" Ага, еще и место для моего прощение останется. Я и говорю — дура, с черным юмором в придачу. О кого-то слышала, что "дура" с какого-то древнего языка расшифровывается как "двойное солнце", но это явно не про меня. В мое голове такой бардак, что и двух светил мало, чтоб его осветить. Про то, чтоб его разгрести мы тактично промолчим. А я еще ошибку за ошибкой допускаю! Вот зачем я о нем беспокоюсь? Ну синяки под глазами, ну и фиг с ними, у него девочек-подружек много, я то тут причем. Ан нет, аппетитом интересуюсь, гастроэнтеролог хренова, чтоб мне в Италию в экономе лететь! Ну раз уж назвалась "отзывчивой" надо попробовать, хоть разок, вон как он на меня удивленно смотрит.

— Прием-прием, ты меня слышишь? Что глазами хлопаешь? Я спросила: когда ты последний раз ел?

— Я слышал. — Ден усмехнулся и пристально посмотрел мне в глаза, — Думал что показалось, но… Утром кофе пил и яичницу жарил.

— Ну и как оно? С дымком и экзотического черного цвета? — ну не приспособлен Ден ни к готовке, ни к выбору обычных продуктов, ни готовых блюд.

— И ни чего она ни подгорела! — ути-пути, кто тут такой обидчивый? — Почти… — попыхтел немного… и сдался — Ты права подгорела она ужасно. Я только за чашкой кофе отвернулся, а яичница уже так прижарилась к сковородке, сколько я не пытался ее отмыть, ничего не вышло. — еще раз вздохнул, — Сковородку пришлось выбросить.

Я как представила Дена в фартуке с мочалкой на перевес оттирающего сковородку, думала загнусь от смеха. Стойко продержалась секунд десять с плотно сжатыми губами, но потом "не вынесла душа поэта…" и я всё-таки прыснула, а потом уже засмеялась нормально. Сначала Денис пытался укоризненно на меня смотреть, но потом сам не выдержал. Следующие пять минут мы смеялись вместе. Если бы кто видел нас со стороны, решили бы общаются закадычные друзья. Но друзьями нам никогда не быть! Слишком он для этого мужчина, слишком я для этого женщина, слишком много было между нами плохого и хорошего (оно было: когда мы молчали, гуляли, фотографировали, разговаривали, когда не было лжи). Друзьями нельзя стать с тем, к кому испытываешь либо жгучую любовь, либо такую же жгучую ненависть.

Отсмеявшись Ден сказал:

— Уже поздно, так что поехали, я тебя домой отвезу.

— Не стоит. Я лучше такси вызову и доеду. — подумала и добавила, — Тебе самому лучше скорее домой попасть, а то еще немного и темные очки тебе не понадобятся, фонари на глазах тебе их заменят.

У Денис одна бровь поползла вверх:

— Это такое проявление заботы, что ли? Если да, то спасибо огромное не ожидал, честно говоря.

— Не обольщайся, у всех бывают странные поступки. Мой маразм себя показывает в проявлении доброты к таким под… — на слове "подонок" я благополучно осеклась и не нашла в себе силы продолжить.

— Ты продолжай, продолжай. Ты же всегда говорила правду, Диана. — его губы скривились. — к таким подонкам как я. Так ты хотела сказать? — я кивнула, — Не стесняйся, я и так про себя всё знаю. Я подонок и негодяй, расчетливая и эгоистичная скотина, которая использует людей в собственных грязных целях, и не способен на проявление доброты, любви и нежности. Так? — под конец он сильно разозлился, как-будто эти слова ему говорила я, а не он сам. Хотя я бы могла подписать почти под каждым словом.

Почти, потому что быть нежным он может, когда сам этого хочет. Правда настроение у Дена слишком часто меняются и нежность через секунду превращается в грубость и ярость. Вот и сейчас сначала смеялся над собой, а через минуту уже икру мечет на пустом месте. Вот сейчас тоже разозлюсь и тогда бей челом, золотая рыбка!

— Что ты, молчу! — я прищурилась, — Но если ты напрашиваешься на комплимент, то… Всё, чтобы вы улыбались! — выдержала эффектную паузу, — Денис, ты — необыкновенно душевный, глубоко искренний и невероятно чуткий человек. — и ни где не соврала. Он такой — по отношении к себе и некоторым избранным. — Сейчас не в цене добродетель, честность и верность, но они и не нужны в том кругу где ты вырос. Да, Денис? — вот теперь и я начала злиться, — Предпочтения отдаются расчетливым, слабым, пустым, нечестным, циникам и негодяям. — уф, запыхалась. — Поздравляю, Денис! Ты состоишь из одних достоинств! Ну может исключая слабость… Хотя, нет, у каждого они свои. Ах да, прости! Забыла! — изобразила ужас, прижав руки к сердцу. — Ты еще отличный тактик, талантливый стратег и первоклассный лгун, поэтому из тебя и получился самый лучший адвокат. Скажи, отец тобой гордиться?

Рекламную паузу в студию! Такую тираду на одном дыхании проговорила, утешает что зритель был благодарный, всё впитал, как губка, до сих пор под впечатлением, стоит вон глазками хлопает. Удивительно, как еще на ресницах не взлетел, такие опахала, любая девушка позавидует. Если еще минуту будет так ими махать, то точно песню ему спою Братьев Гримм: "…Хлопай ресницами и взлетай, присниться не забывай…"

Вот всё что угодно от него ждала, но не такого бешеного ржача. "Что ты ржешь мой конь ретивый, Что ты шею опустил, Не потряхиваешь гривой, Не грызешь своих удил?.." Вот молодец Пушкин, Дена не знал, а какое точное описание дал. Стоит тут загибается, волосенками потряхивает от чувствсссссс, так сказать, вместо удил, правда, губы кусает. Бедные его подружки, как же он такими оборвышами их целовать будет? Неа, мне их не жалко. Ни-ни. "Жалко" у пчелки, пчелка на елке, а елка в лесу. А под елкой сидит злой замерзший снайпер и отстреливает интересные места тем, кто за "жалком" приперся. Но я то не камикадзе! Пока, во всяком случае. Эх, уже пять минут рассуждаю, а он всё ржет! Ногти что ли пока подпилить? Не смеялся наверно давно, теперь пока весь лимит не использует не заткнется. А я здесь ночевать не подписывалась. Всё, вызываю такси! Начинаю набирать номер, но у меня кто-то забирает телефон. Интересно кто?