Берсерк (СИ) - Александр Гаврилов

я понимал, что возможно совершаю ошибку наезжая на него, но ничего поделать с собой не мог. Он не соизволил даже поздороваться со мной при нашей прошлой встрече, не навестил меня в больнице, когда я впервые сюда попал, но стоило только мне пробудить силу рода — как тут же примчался, что показывало мне, что нужен ему не я, а исключительно сила Берсерка. Я же шёл лишь довеском.

Да и нужен ли мне такой род, где меня могут выгнать за любое, даже мнимое, прегрешение? Какая разница, есть сила или нет? Прежде всего, я его сын, и именно этот факт должен был быть у него в приоритете, но… На меня ему явно было плевать.

— Я сделал то, что было нужно! Вырвал тебя из этой безопасной домашней среды, и заставил проявлять хоть немного самостоятельности. Если бы не это, то вряд ли бы ты смог пробудить свою силу. Мне не за что перед тобой извиняться. Ты и только ты виноват в произошедшем. Только так можно было сделать мужчину из того слизняка, которым ты был раньше, — холодно произнёс он.

— Странно, а я думал, что если сын — слизняк, это целиком заслуга воспитания отца, или отсутствие этого воспитания. Я, конечно, не помню, но предполагаю, что вниманием ты меня своим не баловал, отсюда и результат. Ты сам сделал так, что из меня выросло то, что выросло, но вместо того, чтобы признать свою вину, ты решил переложить её на меня. Да и сейчас, вместо того, чтобы признать свои ошибки, ты продолжаешь указывать мне на мнимые мои, — тихо произнёс я, с удовлетворением наблюдая, как он скривился. Не нравится, похоже, то, что я ему говорю.

— Что-то ты чересчур уж осмелел, — проворчал он недовольно, — Не забывайся. Я — твой отец и глава рода. На мне лежит большая ответственность и огромный груз дел. Мне некогда было вам всем сопли вытирать, мне род поднимать надо было. А теперь хватит уже жалеть себя. Завтра же проведём процедуру принятия тебя обратно в род. У меня на тебя большие планы…

— Пожалуй, воздержусь, — медленно помотал головой я, — Мне и без того неплохо. И уж точно я не испытываю желания участвовать в каких-то твоих планах. Без меня, пожалуйста.

— Это твоё последнее слово?

— Да! — отрезал я.

— Хорошо. Тогда пойдём другим путём. Настала тебе пора узнать, что такое действительно быть изгнанником и жить без малейшей поддержки рода, — равнодушно произнёс он, — Завтра же все твои вещи будут выставлены из квартиры, а счета заблокированы. Оставлю тебе один из них с сотней рублей, и выживай как умеешь, раз захотел быть самостоятельным. Ищи жильё, работу, а когда надумаешь всё же вернуться в род, буду ждать тебя с извинениями, — после этих слов он развернулся, и тяжёлым шагом вышел из палаты, а я задумался, не совершил ли я сейчас глупость? И вот как теперь мне жить? На что, и главное, где?

Впрочем, на что, я, кажется, знаю, — глянул я на виртумм. Ста рублей для старта вполне хватит. Жильё можно и снять. Вот только… Отец наверняка не оставит меня без присмотра, и в скором времени задастся вопросом, откуда у меня деньги. Что-то мне подсказывало, что списать всё на удачу в играх будет плохой идеей. Да и налоговая тоже может заинтересоваться моими источниками дохода. Впрочем, она, скорее всего, про это в любом случае узнает, так как наверняка видит состояние всех счетов граждан. Буду постоянно выигрывать крупные суммы денег — привлеку к себе ненужное внимание. А значит, придётся быть очень осторожным, и искать другие источники дохода, из чего следовало, что мне нужна работа. Хоть какая-нибудь. Причём, срочно, и не на полную занятость, так как я ещё учусь. В идеале, со служебным жильём.

Только где же мне взять такого идиота, который возьмёт на работу школьника на неполную занятость, будет платить столько, что этого мне хватит на жизнь, да ещё и жильё предоставит? — погрузился в нерадостные раздумья я, и тут в дверь палаты постучали.

* * *

— … ну, а после того, как тебе исполнится восемнадцать лет, мы официально возьмём тебя к нам героем! Правда, здорово? — фонтанировала фальшивым энтузиазмом Героика, расписывая подростку все прелести предстоящей работы, и невольно ёжась под его неожиданно довольно тяжёлым взглядом. Весь в отца… У того такой же… Как глянет — душа в пятки уходит.

Честно говоря, сюда она шла уже без особой надежды на успех своего мероприятия. Она успела навести справки и узнать, что изгой он чисто формально, и по-прежнему живёт на полном обеспечении рода, в квартире также принадлежащей роду, и что недавно он потерял память, из-за чего он вряд ли будет так уж мечтать попасть к ним, как все прочие подростки, но дело нужно было всё же довести до конца. Сама ведь предложила этот план.

— Целыми днями заниматься ответом на сотни писем, утопая в бумаге, за копейки? Да просто огонь! — усмехнулся он, и она поняла, что не ошиблась в своих выводах.

— Впрочем… — неожиданно задумался он, а она ощутила робкую надежду, — Жильё у вас предоставляется?

— Но зачем тебе? — хотела было сказать Героика, но вовремя прикусила язык. Сейчас не важно, зачем. Важно лишь что это был шанс!

— Можем устроить, — ещё шире улыбнулась она, — У нас есть служебная квартира для иногородних героев. Там четыре комнаты, а живут в настоящее время лишь двое, так что мы вполне можем выделить тебе комнату, если тебя это, конечно, устроит.

— М-да, жить в одной квартире с ещё двумя людьми так себе вариант, но это хоть что-то, — недовольно пробормотал он, задумчиво глянув в сторону окна, и перевёл взгляд обратно на неё, — Ну, а платить-то вы сколько собираетесь?

Героика замялась. Это вопрос она ещё не обсуждала с Альбертом, но не звонить же сейчас ему? Так парень может решить, что она вообще никакие вопросы самостоятельно решить не может, и находится в организации на вторых ролях. К тому же, зарплаты секретарей она примерно представляла.

— Сто рублей, — решилась она.

— На руки? — уточнил парень, не став возмущаться, и она тайком облегчённо выдохнула.

— Да

— Сто двадцать, и я согласен, — решительно отрезал Гончаров, чуть заметно усмехнувшись.

— По рукам, — кивнула она, не став торговаться, — Когда приступишь?

— Да как выпишут отсюда, тогда и выйду, — пожал плечами парень, — К чему тянуть?

— Тогда запиши мой номер, и набери мне, как только тебя выпишут, — предложила девушка, с трудом сдерживая ликование, и диктуя номер, после чего попрощалась, и