Исправление повесы - Кэтрин Джордж

- Не очень. Сара вздохнула.

- Ты всегда была маленьким упрямым мулом. Как бы там ни было, надеюсь, ты сможешь приехать к нам на Новый год.

- Конечно. Фран управится с магазинчиком и закроет его, так что я смогу выехать после обеда. Как раз успею, чтобы уложить Розин.

- Эмили ждет не дождется. Да и я ужас как соскучилась, - с чувством добавила Сара. - Купи новое платье. Ты заслужила.

Лаури не могла отделаться от чувства, что что-то такое уже было, когда она спускалась по красиво изогнутой лестнице в Сент-Джонз-Вуде в большую гостиную на шумную вечеринку Клэров. Она остановилась на полпути от внезапно нахлынувшей робости при звуках голосов и музыки и тут же строго одернула себя. Отвыкла она за последнее время от многолюдного общества. Да и как было не отвыкнуть после рождения Розин! Но сегодняшний вечер пойдет ей на пользу. И потом, разве она переменилась? Вон знакомые лица. А новое платье, которое она умудрилась купить за полцены в дорогом магазине напротив "Малыша", так здорово сидит на ней, она это знает. И все же ни обольстительное платье, ни хрустальные сережки, которые Холли подарила ей на Рождество, не могли утихомирить расшалившееся под зеленым бархатом сердечко.

В этот момент зал пересекла знакомая фигура, и вот перед ней Том Харвей собственной персоной с восторженными возгласами:

- Лаури! Радость очей моих! Позволь угостить тебя чем-нибудь покрепче и излить свое восхищение!

И вдруг Лаури охватил дух праздника, и она весело сбежала со ступенек, и Том ввел ее в гостиную, в веселую толчею гостей, собравшихся отпраздновать Новый год. Раздались радостные возгласы тех, кто знал ее до бегства из Лондона, и приветствия остальных, видевших ее впервые. Сейчас, благодаря длинным волосам и тонкой фигурке - результат свирепой диеты и неутомимых упражнений, - сходство Лаури с Сарой стало более заметно, о чем не преминули сообщить многие, по ошибке принявшие ее за Сару. Руперт схватил ее за руку и представил ей долговязого молодого человека с улыбающимся интеллигентным лицом, наказав ему позаботиться о кузине.

- Лаури проделала здесь гигантскую работу для "Искупления", - подмигнул Руперт. - Так что будь осторожен. Она как тигрица защищает мою несравненную прозу.

- А я как раз делаю его переложение для телевидения, - сказал Лаури молодой человек, когда Руперт убежал встречать новых гостей. - Меня зовут Джек Бенедикт. Почему я не видел вас раньше?

- Наверное, потому, что я не живу в Лондоне.

Джек отвел ее в укромный уголок и обрушил на нее шквал вопросов относительно того, что она делает и где она это делает, есть ли у нее кто-нибудь, и если нет, то как можно ее увидеть, и притом как можно скорее.

Лаури, смеясь, нарочно отвечала крайне неопределенно и с головой ушла в тот легкомысленный флирт, о котором уже забыла, но который когда-то ей очень нравился. Немало удовольствия было в том, чтобы нести ни к чему не обязывающую околесицу мужчине, который был явным мастером этого искусства и к тому же явно не желал ее никому уступать, что, безусловно, льстило ей еще больше.

Но вскоре Лаури извинилась и хотела было уйти.

- Куда же? - встревожился Джек. - Еще не полночь, так что не исчезайте как Золушка.

- Мне надо подняться наверх посмотреть на дочурку, - успокоила она Джека и засмеялась, видя его удрученную мину.

- Так вы замужем, - театрально вздохнул он.

- Нет, не замужем, - ответила Лаури, вручая ему свой бокал. - Подержите, я ненадолго.

Лаури побежала наверх и прошла через зал к гостевой комнате, где остановилась с Розин. Она спокойно открыла дверь и в растерянности остановилась. Адам Хокридж, импозантный в вечернем костюме, смотрел на спящую дочь, и от выражения его лица у нее глухо бухнуло сердце. Он молча повернулся, почувствовав ее присутствие, и густые темные брови сошлись на переносице. Жестко схватив ее за руку, он вышел вместе с ней из комнаты.

- Как ты можешь оставлять Розин без присмотра? - свистящим шепотом произнес он. - Я видел тебя внизу с этим типом, ты там вовсю развлекалась и думать забыла о дочери!

Лаури сердито выдернула руку.

- На столике возле кроватки микрофон селектора, а в соседней комнате у Доминика приемник, он прибежит за мной, если она проснется. А кроме того, я отлучилась всего на полчаса. Не говоря уже о том, - добавила она, дрожа от гнева, - что это вообще не твое дело!

- Ах, не мое! - Адам схватил ее за локоть и затряс так, что сережки зазвякали у нее, словно колокольчики. - Она и моя дочь, не забывай!

- Если б я могла забыть, - прошипела она. Руки его тут же ослабли и упали, и ярость растаяла на лице.

- Так ты хочешь, чтобы я расплачивался за свою ошибку всю оставшуюся жизнь, - уныло выдавил он.

Глаза Лаури вспыхнули.

- Да вовсе нет. Никакой платы от тебя я не хочу. Никогда.

Они стояли и молча смотрели друг на друга, а в это время из своей комнаты вышел Доминик и застыл как вкопанный. Глаза его загорелись при виде высокой фигуры Адама.

- Адам! Ура! - крикнул он. - А мама боялась, что ты не приедешь.

При виде Доминика взгляд Адама смягчился; он потряс ему руку и шутливо ткнул под ребра.

- Чем это мама кормит тебя? Ты растешь как на дрожжах!

Доминик заулыбался, а затем обеспокоенно нахмурился.

- Я вышел глянуть на Рози. Она так странно шумит по селектору.

Лаури горячо поблагодарила его и поспешила в комнату посмотреть, что там такое, и тут же заулыбалась, услышав тот шум, о котором говорил Доминик. Ее дочурка похрапывала.

Долговязый подросток зажал себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться, когда заглянул в комнату через плечо Лаури. Потом повернулся к Адаму, показал большой палец, мол, все отлично, и удалился. Адам и Лаури, помедлив, двинулись следом за ним. На лестничной площадке Адам устало потер рукой лицо, затем взглянул на Лаури.

- Прости. Я сорвался. Эта история с Розин совсем выбила меня из колеи.

- Не правда, что я уделяю ей мало внимания, - сухо произнесла Лаури.

- Я знаю. - Его губы искривились. - Просто я был вне себя. Я, как только вошел и увидел тебя с этим парнем там внизу, взбесился от ревности, вот и сморозил черт-те что, лишь бы побольнее ударить.

У Лаури расширились глаза.

- Ты ревнуешь?

- А что тут удивительного? - Он скользнул по ней взглядом. - Ты так потрясающе выглядишь, Лаури. Такая стройная, недоступная; я с трудом узнал девочку, которая заливалась румянцем при виде сексапильных трусиков.

Лаури твердо посмотрела на него.

- Нам пора спуститься вниз.

- Минутку. - Адам поймал ее руку. - До того как я сегодня уеду, Лаури, я хотел бы заключить некий договор насчет Розин. Ты можешь ввести любые правила, я безоговорочно буду им подчиняться, клянусь. Но, ради Бога, я не хочу, чтобы она выросла с мыслью, что отцу до нее нет дела.

- Хорошо. - Она отняла свою руку. - Этого не будет. Я что-нибудь придумаю, даю слово. А сейчас нам действительно пора идти. Я обещала Саре помочь с ужином.

Следующие два часа пролетели как в тумане;

Лаури смеялась и флиртовала с Томом Харвеем и терпеливо ждущим Джеком Бенедиктом, разговаривала о Розин с Кэри Сэвидж, которая настойчиво приглашала их с Розин посетить ее до отъезда из Лондона. За ужином Лаури помогала Саре, чтобы никто не был обойден едой и напитками. Занимаясь этим, они смогли поговорить.

- Ты не предупредила, что Адам должен прийти, - с укоризной сказала Лаури.

- Руперт был уверен, что ты взбесишься, а я так думаю, что это отличная идея, - ответила, совершенно не чувствуя себя виноватой, Сара. - Пора заключить мир и зарыть топор в землю.

- Где это, скажи на милость, я его зарою? - прошипела Лаури и тут же с лучезарной улыбкой обернулась к Джеку и предложила ему клубничный мусс.

Адам весь вечер проговорил с Рупертом и Патриком Сэвиджем, но, когда бы Лаури ни глянула в его сторону, она непременно встречала его взгляд и тут же отводила глаза, надеясь в глубине души, что он уедет пораньше и она сможет повеселиться всласть. Хотя зачем врать себе? Если Адам уедет, вечеринка для нее кончится.

Без четверти двенадцать Сара внесла в зал транзистор, а Руперт и Лаури тем временем разносили бокалы с шампанским гостям, собравшимся в ожидании полуночи. Когда Лаури вручила Адаму его бокал, он схватил ее за запястье и удержал около себя, пока все считали последние секунды до боя Биг Бена, возвещающего наступление Нового года. Адам протянул ей свой бокал, и она невольно отпила глоток, затем он поднес бокал к своим губам, осушил его до дна, обнял ее и поцеловал.

- Счастливого Нового года, Лаури, - чуть осипшим голосом проговорил он.

- Счастливого Нового года, Адам, - машинально отозвалась она, глядя ему в глаза; не обращая внимания на толчею целующихся и поздравляющих друг друга людей вокруг, он поставил свой бокал и снова обнял ее, и на этот раз его поцелуй был столь долог, что только аплодисменты и свист восторженной аудитории вернули их на грешную землю.