Доктор Аддер - Кевин Уэйн Джеттер

эту комнату и очистить ее от накопившихся множественных слоев мусора. Когда же Мэри наткнулась на блуждающего по улицам Крысиного Города Лиммита, то привела его сюда и с тех пор ночами прижималась к нему. Этим утром она ушла в штаб еще до его пробуждения.

– Что ты возьмешь с собой? – спросила она.

Лиммит прошел в угол комнаты и склонился над мятой картонной коробкой, вмещавшей кое-какие вещи и выданную Мэри одежду. Она превратила помещение в своеобразный бастион среди заполонивших, казалось, весь город груд мусора и пыли, которые напоминали Лиммиту кучи разлагающихся трупов. Однако на содержимом коробки уже лежал новый слой пыли, принесенный воздушными течениями. Лиммит вынул рубашку – новенькую, ее так и откопали в пластиковой упаковке прямо из-под руин. Под прозрачным пластиком были заметны мелкие пятна плесени. Он бросил ее назад в коробку. Что, блин, предлагаете прихватить с собой на свидание с двухтонным звездным посланцем, погребенным в дальнем тупике крупнейшего мирового отстойника?

Он распрямился, обернувшись к Мэри:

– Наверное, ничего.

Она промолчала. Он молча постоял рядом с ней и снова отвернулся.

– Больше мне сейчас делать нечего, – сказал он с порога, – кроме как с тобой прощаться.

Комната располагалась на втором этаже здания. Из окна Мэри проследила, как его фигура появляется снаружи и исчезает – с пустыми руками – за поворотом. Там всегда было очень темно. А там, куда он шел, – еще темнее.

«Ну и пошел к черту, – подумала Мэри, – если ему так приспичило опрометью прыгать в бездну. Найдутся другие, достойней его. Стану для них – товарищей по делу революции – новой Страстотерпицей. Откроюсь им сердцем и бедрами. Теперь я ее понимаю, – сказала она себе, чувствуя удивительное сопереживание призраку трущоб. – Интересно, узнала ли уже Страстотерпица и откроет ли мне, скольких нужно пропустить через себя, вытравливая того, ушедшего?»

Она поднялась. В углу торчала коробка с его одеждой, словно упрашивая себя выбросить. Мэри некоторое время глядела туда, потом развернулась и, не коснувшись коробки, вышла в коридор.

Когда Лиммит вернулся, в Лос-Анджелесе спустились сумерки. Он вышел из переулка таким же, каким был, лишь с немного более задумчивым выражением лица. Друа ждал его, подпирая стену.

– Пойдем, – позвал социолог, закончив отгребать ботинком последнюю порцию мусора с круглого участка тротуара. – Надо тебя представить проводнику.

– Проводнику? – повторил Лиммит. – А… да. О, извини, замотался. Я немножко не в себе. Как спускаться будем?

Друа наклонился, подцепил большую металлическую крышку за край и откинул. Открылась цилиндрическая дыра. В дыру уходила приваренная к стенке лесенка.

Из неведомых бездн под переулком сочился слабый свет.

– Сюда, – простер указующий перст Друа.

Лиммит пролез в дыру и начал спускаться; поднимая голову, он не видел ничего, кроме подошв Друа, который лез за ним следом. Потом наверху звякнула крышка, которую Друа установил на место.

Спустя меньшее время, чем ожидал Лиммит, они оказались в комнатке с низким потолком, к стене которой был приварен другой конец лесенки. В тусклом желтом свете какой-то газовой лампы проступили мертвые ржавеющие переключатели, циферблаты, панели и диски. И еще стала видна девушка, сидящая, скрестив ноги на полу, рядом с лампой. Друа спустился в комнатку и, выбившись из сил, привалился к стене.

– Это тут? – спросил Лиммит.

– Не совсем, – ответил Друа, отдышавшись. – Это что-то вроде проходной. Сам Зумпф гораздо ниже.

Он махнул рукой в сторону девушки, которая наблюдала за ними молча, с жадным интересом.

– Знакомься: Бандита, принцесса вестсайдских канализационных цыган. Она отведет тебя к Посетителю.

Лиммит пригляделся к девушке; та поднялась и пересекла разделявшее их небольшое пространство.

– Привет, – произнесла она низким, притворно зловещим голосом. У Лиммита возникло впечатление, что эта барышня с равным удовольствием бы его оттрахала или сожрала (в буквальном смысле). Или сначала бы оттрахала, а потом сожрала. Вид у нее был какой-то детский, глаза и волосы – темнее вакуума, а кожа белая, бледная, почти фосфоресцирующая; от постоянного пребывания в подземелье, догадался он, серые тона в ее облике исчезли. Зубы напоминали зубцы маленьких десертных вилок. Девушка была одета в обычные для ЛА джинсы и кожаные ботинки, и от того же постоянного пребывания в канализации одежда выглядела поношенной, затертой до блеска.

– Привет, – откликнулся Лиммит, не найдя другого ответа.

– Здесь, – продолжил Друа, – мы расстанемся. Постараюсь встретить тебя на улице над этим местом, когда будешь возвращаться.

– Шевели ластами, – сказала Бандита, ухватив Лиммита за руку и пробежавшись пальцами к предплечью. – Мне не терпится поскорее в Зумпф вернуться. С тобой, ага.

– Как? – спросил Лиммит. – В смысле, как мы отсюда дальше спустимся?

Он не видел никаких выходов из комнаты, за исключением круглой дыры в потолке. Бандита подтолкнула его к стене, на которой было оттиснуто:

«УПРАВЛЕНИЕ ВОДНОГО ХОЗЯЙСТВА

ОКРУГА ЛОС-АНДЖЕЛЕС.

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!»

Девушка стукнула по стене ногой, секция провернулась, разлетелись хлопья ржавчины, открылся чернильно-темный проем.

– Вперед, – пригласила она, убирая руку. – Я после тебя.

Лиммит перенес одну ногу через порог и осторожно пошарил ею там.

– Э-э, – промямлил он, – но… там же нет пола.

– Ты просто зажми нос, – рассмеялась девушка, – и прыгай.

– Ты что, сдур…

Лиммит развернулся и получил удар в живот, предназначавшийся его заднице. Споткнулся и улетел в черный проем спиной вперед. Глядя, как удаляется желтый прямоугольник света комнаты, из которой его только что выбросили, он увидел летящую следом в позе парящего орла девушку, подобную хищной птице, с улыбкой яростного наслаждения на лице. За ее спиной нарисовался Друа: социолог выглядывал из комнаты, держа газовую лампу и крича Лиммиту вдогонку что-то непонятное. Лиммита замутило от резкого прилива крови к голове, дыхание сбилось, прямоугольник желтого света закрутился, улетел вверх, пьяно вихляя, сжался в желтую визитную карточку, потом в игольное ушко… и исчез. Снизу шел поток теплого, резко пахнущего воздуха, слишком быстрый, чтобы Лиммит успевал ловить его. Полная темнота повергла его в панику; ощущение летящей за ним следом девушки, однако, сохранялось.

Спустя несколько истошных ударов сердца он врезался во что-то мягкое и влажное. Инерция столкновения увлекла его глубоко к центру неизвестной массы; затем, когда энергия поглотилась, Лиммит медленно всплыл через губчатую толщу к ее поверхности. Вокруг расходилась дрожь от столкновения тела девушки с той же массой. Вспыхнула лампа; Лиммит обнаружил, что девушка безумно ухмыляется ему из центра маленького кружка электрического света.

– Неплохой аттракцион, а? – проговорила Бандита.

– Господи, – вымолвил он, озираясь. Они стояли по колено в небольшом море, покрытом грязно-белой пористой массой. – Что это за штука?

– Сточный студень, – ответила Бандита. – Он тут везде, в подземельях Зумпфа. У