Комната из стекла - Энн Кливз

общаетесь.

– Да, звонил. Он подумал, что мы услышим об убийстве в новостях, хотел сказать, что с ним все в порядке.

– Значит, наше появление – не такая уж неожиданность. Было время подготовить для нас историю.

– Мне не нужно было готовить историю, инспектор, – произнесла Хелен с прежней враждебностью в голосе. – Я рассказала правду.

Вера поняла: большего от этой женщины ей не добиться – и поднялась с кресла. Эшворт последовал ее примеру.

Вера остановилась у двери и обернулась:

– А как Ленни выяснил, что вы завели роман?

– Никак. Когда я рассталась со своим любовником, то сама рассказала. Ненавижу хранить секреты.

– Вам, наверное, стало легче, – прошептала Вера так тихо, что Хелен ее не услышала.

А вот Джо услышал. Вера заметила, что ее слова очень его удивили. И добавила:

– Вот Ленни легче явно не стало.

Глава 17

За обедом Нина оказалась рядом с Ленни Томасом. Она хотела спрятаться в своей комнате и никуда не выходить, но передумала. После беседы с Верой Стенхоуп, после того, как в ее комнате побывал Джо Эшворт, бледный и словно окаменевший, ей пришла в голову ужасная мысль: все в Доме писателей решат, что убийца – именно она. Ей казалось, молодой полицейский думает именно так. Они же знали о таблетках, о том, что Тони был под действием какого-то препарата. Связали эти два факта – и вот крепкая версия. Разве можно их винить? Она бы и сама так решила.

Но в полиции вели себя осторожно и с обвинениями не спешили. А в доме все и думать забыли, что после завтрака ее вызывали на разговор с Верой Стенхоуп. Сегодня был последний полный день курса. Вечером запланирован особый ужин, на котором каждый почитает что-то из своих рассказов. Праздник в их честь. Главная тема за обедом. Никто даже не подумал, что подобное мероприятие неуместно. Наверное, если б к Тони Фердинанду относились чуть лучше, все сочли бы иначе. Значительная фигура в литературном мире, способная повлиять на карьеру молодых писателей. Его, конечно, будет не хватать, но студенты замечали его высокомерие и пустое обаяние, за которым больше ничего не было. Другие наставники тоже имели вес в литературном мире, и студенты не хотели упускать возможности обратить их внимание на свои работы. Теперь разговор за столом был веселым, почти возбужденным. Казалось, даже Джоанну приняли обратно. Она болтала с Марком Уинтертоном. Через весь стол Нина слышала ее смех, музыкальный и заразительный.

– Не могу поверить, что завтра все будет по-старому, – сказал Ленни.

– В каком смысле?

Нине казалось, по-старому уже не будет никогда.

– Ну, для меня этот курс – просто фантастика. Впервые в жизни я общаюсь с людьми, которые думают так же, как и я. Хелен, моя жена, замечательная, но она не понимала, зачем мне писать. Она человек практичный.

Нина видела, что Ленни нравилась каждая минута, проведенная здесь: богатые комнаты, еда, серьезное отношение к нему как к писателю. Она понимала, ему будет трудно вернуться в квартиру в бывшем поселке. Наверное, чувствовал себя Алисой, побывавшей в Стране чудес и вынужденной вновь сидеть в скучной школьной комнате.

– Но вы же будете продолжать писать? – спросила она.

– Да. Не могу представить, что когда-нибудь перестану. Но публикация… Мне не светит, да? Тони Фердинанд наврал. Даже если бы он не умер, такие, как я, книжек не выпускают.

– Это неправда, вы же знаете.

Но Нина поняла, что слова ее звучат неубедительно.

– Что вы будете читать на сегодняшней вечеринке?

– Я думаю, первые страницы моего романа. Я им очень доволен. Отправлял его, чтобы получить стипендию. А вы что будете читать?

Нина удивилась:

– Даже не знаю. Я не думала, что нам тоже нужно.

– Конечно. Это мероприятие не только для участников, – ответил Ленни. – Я спрашивал у Миранды. Сегодня все должны что-то прочитать. Даже она сама. И вы тоже.

– Я работаю над книгой. Может, прочту что-нибудь из нее.

Позже Нина пошла на пляж. Рикард проводил мастер-класс, и, хотя она подумывала пойти и тихонько послушать, в конце концов решила, что ей нужна физическая нагрузка и отдых от этого дома. Если на прощальном ужине читать будут все, то вечер затянется. Она обошла коттедж сбоку и вышла на террасу, а затем на тропинку к побережью. Миновав гостиную, где Рикард уже начал что-то рассказывать, она заметила Джоанну, сидящую в самом конце комнаты. Она была возбуждена, взгляд полностью сосредоточен на лекторе.

Солнце стояло низко, и было холодно. Ночью будет мороз, но пока небо было ясное. Нина шла вдоль кромки воды, время от времени наклоняясь, чтобы подобрать фигурную корягу или красивую ракушку. Ветра не было, и вода скользила по гальке; волны почти не поднимались.

Стайка чаек парила над морем. Завтра она вернется в свою квартиру в Ньюкасле. На выходных Нина думала пригласить друзей на ужин. Обычно она презирала университетские сплетни, но тут ей захотелось их послушать, выпить чего-нибудь, и побольше. Она расскажет об убийстве. Наверняка друзья читали в газетах. Вот уж Нина повеселится, описывая им Веру Стенхоуп. И тот факт, что знаменитую жертву опоили ее снотворным, только добавит истории интереса.

Она посмотрела на часы. Лекция Рикарда продлится еще полчаса, но становилось прохладно, и женщина решила вернуться в свою комнату, чтобы выбрать отрывок для чтений. Нина начала подниматься по дорожке в сад и вдруг заметила фигуру, преградившую ей путь. В саду стояла темень, и сначала она увидела лишь силуэт, приземистый и громоздкий, частично скрытый разросшимися кустами.

– А, Нина, я ждала вас. Увидела вас из своей комнаты. Мне нужен совет.

Говорила Миранда. Одновременно с тем, как Нина узнала голос, фигура стала более четкой. На Миранде была юбка-карандаш, доходившая почти до щиколоток, теплая куртка, шарф и сапоги.

– Чем могу помочь?

Нина предположила, что речь пойдет о курсах, о том, как привлечь больше студентов. В конце концов, она профессиональный писатель и преподаватель с полезными связями в университете. Она ощутила, что неприязнь к этой женщине была почти как вкус или запах, настолько отталкивающей, что хотелось держаться от нее подальше. Нина стояла на песчаной дорожке в нескольких ярдах от Миранды и пыталась понять, чем же вызвано такое чувство.

– Это касается убийства, – сказала Миранда, а затем добавила: – Почему бы вам не зайти в коттедж? Я сделаю нам чаю. Сможем поговорить в тепле.

Миранда жила со своим сыном в коттедже, который раньше относился к хозяйственным постройкам фермы. Студентов и преподавателей никогда внутрь не приглашали. Миранда придавала большое значение своей частной жизни: Я живу на работе, так