Черное солнце - Валерий Большаков

Браун испереживался — потери на море отвлекли «интеров» от проснувшейся термостанции, но вряд ли командование Международных войск и дальше будет упорно не замечать того, что творится в тылу. А эти гадские дингеры убийственно медленно выходят на полную тягу…

— Полная тяга по вектору, — доложил компьютер.

— Активировать дингеры! — выдохнул Сихали, тут же добавляя: — Излучатели не поднимать!

— Предупреждение, — сказал комп. — Дингеры, не поднятые на рабочую высоту, вызовут сильнейший ураган на уровне моря.

— А нам это и нужно! — воскликнул Белый.

— Продолжать активацию! — надавил Сихали.

— Выполняется… — сдался компьютер.

Над Мирным поднялся ветер. За посвистом шквалистых порывов терялся непередаваемо низкий гул дингеров. «Интеры» суетились у причалов, корабли медленно сновали по рейду, кружа вокруг погружавшегося «Ингерманланда», подбирая утопленников и ещё живых «флотских», замерзавших в студёной воде, скручивавшейся в пенные барашки. И вот эскадрильи флаеров — одна, другая, третья — взяли курс на термостанцию. Бомбить.

— Увеличить интенсивность!

На большом экране было видно, как плотная серая туча плавно поднимается в небо, всё густея, набирая синевы с красивым лиловым отливом. Казалось, весь южный горизонт вздыбился невиданной горной цепью, плавучим хребтом из тёмно-фиолетовых пиков, а потом вся эта чудовищная громада пришла в движение, полезла на Мирный исполинским чёрным валом.

Догадались ли «интеры», что надвигалось на них с берега, осталось неясным, да и сотворённая Брауном стихия лишала МККР манёвра, не оставляя времени на «оперативное реагирование». Эскадрильи флаеров, посланные к термостанции, подхватило, как опадающие листья, закружило, завертело, сталкивая, ломая, расплющивая…

Тимофей утёр лоб — успели…

Ветер, задувавший с юга, перерастал в ураган. Двадцать метров в секунду. Тридцать метров в секунду… Сто метров! А тяжкая, заряжённая масса воды ещё только приближалась. И вот — нанесла удар.

Башня наблюдения вздрогнула, стала клониться к северу, трясясь и качаясь. Один за другим врубались гасители вибрации. Тень легла на Мирный, на порт, на море. Непроглядная туча неслась по самой земле — посёлок расчесал облачность, как гребень, теряя антенны, тамбуры, галереи-переходники. Патрульные краулеры летели по улицам, как мусор, носимый ветром. Море поднялось гигантскими волнами, они сталкивались с прибоем — и вся водная поверхность заходила ходуном. А ураган всё набирал силу, раскачивая даже огромные корабли-арсеналы, срывая с якорей авианосцы «Цзянь» и «Ришелье», сталкивая их между собой.

Чёрные бурлящие тучи напрочь заслонили солнце, бесновавшееся море поглотил сумрак, и тут же, добавляя свету, забили молнии — грозные столбы энергии сочетали воду и провисшее «небо». Разрядка потока!

Когда молнии попадали в корабли, то ветвистые разряды оплетали их бледно-голубыми корневищами, пробивая палубы миллионами вольт. Грохот стоял невообразимый и несмолкаемый, смотреть на беспрестанное сверкание молний было просто опасно. Чудилось, целый лес невиданных электрических деревьев прорастал по морю, сплетаясь сучьями, испаряя воду, сыпля гейзерами искр.

Сихали, оцепенев, глядел на буйство, учинённое его же руками, а после, оглянувшись на Мирный, бросился к пульту, цепляясь за стойки, чтобы не упасть.

— Сброс интенсивности! — крикнул он.

— Принято, — ответил компьютер.

— А не то весь посёлок снесём к чёртовой матери, — договорил Тимофей.

— Опасность! — загремели репродукторы.

— Стреляют по нам! — заорал Рыжий, тыча рукой за стену.

Болтавшийся по волнам корабль-арсенал «Измаил» выстрелил из плазменных пушек. Залп ушёл в сторону, провыв мимо башни. Корабль приподняло и бросило в воду, но он выпустил ещё один заряд, угодивший в несущий ствол головной станции и подрезавший его. Башню тряхнуло и повело в сторону острова Хасуэлла.

— Падаем! — завопил Белый.

— Все в БК! — гаркнул, надсаживаясь, Сихали. — Живо!

Скользя по дыбом вставшему полу, он бросился к бронескафандру, испытывая томительный страх, — башня подчинилась тяготению и рушилась с ускорением, скоро их всех расшибёт в лепёшку, в месиво из крови и костей… Кое-как добравшись до боекостюма, Тимофей залез в него. БК закрылся.

«Измаил» выстрелил в последний раз перед тем, как налететь на скалистый остров Зыкова и разломиться пополам. Канониры не промахнулись — половину дисковидной гондолы, по которой метались фридомфайтеры, разнесло прямым попаданием. Дикий вой ветра ворвался вовнутрь падавшей башни.

— Прыгаем! — крикнул Тимофей, срывая голос.

Хватаясь за пульты, за контроль-комбайны, за неровные, оплавленные края прозрачной стены, он оттолкнулся и прыгнул в ревущую полутьму. Перевернувшись в воздухе, Сихали увидел друзей в БК, кувыркавшихся под багровыми тучами. Башня опережала их в своём неудержимом падении — гигантский столб рухнул на остров Фулмара, невеликую рыжую скалу, размолачивая подорванный диск. Порывом ветра четвёрку в бронескафандрах отнесло в море, закружило и швырнуло в бешеный пляс волн и ветра.

Глава 15

LOS ELEGIDOS[88]

19 декабря, 14 часов 30 минут.

СПО «Авалон», Атлантика.

Мануэль Альварадо с самого утра пребывал в задумчивом настроении. Испив свой кофе, он разделался с делами, поухаживал за розами в саду и стал готовиться к встрече — верховный президент Евроамерики поджидал Мстислава Кутепова, прибывавшего «с неофициальным дружеским визитом».

Изо всех политиков мира Альварадо испытывал уважение лишь к президенту Объединённой Арабской Республики Аль-Фахду — за «твёрдую руку» — и к Кутепову. Этот русский позволял себе то, что иных государственных мужей приводило в замешательство, — он говорил правду. Безо всяких дипломатических вывертов, без политкорректных слюней выкладывал всё как есть, глядя в глаза собеседнику. Кто-то плёл интриги, сколачивал тайные коалиции, хитроумно изворачивался, обделывая свои тёмные делишки, а Кутепов поступал так же, как и вёл себя, — открыто и прямо. Взять хотя бы ту же АЗО — президент Евразии не болтал о демилитаризациях, не рассуждал витиевато и туманно о прямой и явной угрозе мировым демократиям, а довольно цинично заявил, что да, давно пора взять под контроль ММКР нефтяные промыслы Антарктиды. Бензин, соляровое масло, керосин — уже не топливо даже для отсталой Африки, это ценное химическое сырьё. Отнять его и поделить — вот наша задача! Во имя свободы и демократии…

В дверях замаячил Орландо. Почтительно склонясь, он доложил о прибытии дорогого гостя.

— Буэно[89] — кивнул Альварадо. — Проводите сеньора Кутепова в Западную гостиную. Надеюсь, пресса не прознала о визите?

— Приватность обеспечена, — тонко улыбнулся Чэнси.

— Благодарю, Ландо. Вы свободны.

Секретарь поклонился и исчез, а верховный президент направил стопы в западное крыло дворца. Гостиная, где он принимал «Тислава», была выдержана в холодных строгих тонах — белом и голубом. Подходящее место для обсуждения дел в АЗО!

Кутепов, крепыш среднего роста, короткостриженый и гладковыбритый, в непроницаемо-чёрных очках, лениво поднялся навстречу хозяину. Ладно скроенный, спортивный и подвижный, он и не думал комплексовать рядом с высоким Альварадо.

— Буэнас диас, компаньеро![90] — с ухмылочкой поздоровался президент Евразии.

— Буэнас диас, — церемонно ответил верховный.

Как ни хотел Мануэль поддержать лёгкий тон, всегда задаваемый Кутеповым, он не мог преодолеть ту въевшуюся в него манерность, которую принято называть хорошим воспитанием.

— Что, врезали нам «пингвины»? — насмешливо проговорил Мстислав, возвращаясь в объятия белого дивана. — Отдубасили «нанука», как хотели!

— «Пингвины» тут ни при чём, — сухо сказал Альварадо. — Или почти ни при чём. Движение фридомфайтеров возглавил генеральный руководитель ТОЗО, Тимофей Браун.

— Наслышан. Кстати, какого вы о нём мнения, Мануэль?

Верховный президент задумался.

— Браун чем-то напоминает мне вас, Тислав, — сказал он, — такой же простой, доступный, прямой, только… В отличие от вас, генрук ТОЗО непредсказуем и… Право, стыдно признаться, но… В общем, это очень опасный человек.

Кутепов даже не улыбнулся в ответ на признание, кивнул лишь, соглашаясь.

— Как причудливо смешались крови… — промолвил он. — В Тимофее Брауне сочлись гены русского и украинки, белой американки и индейца, апача по-моему. Та ещё смесь!

— Ах, Тислав, — вздохнул Альварадо, — я даже и не знаю, что меня тревожит сильнее — сам Браун или весь проект ТОЗО… Океанцы бешено прогрессируют, в последние два года «утечка мозгов» приняла угрожающие размеры — спецы из Европы, из обеих Америк сплошным потоком устремились на просторы Тихого. Там они находят поддержку своим проектам, подчас просто невероятным!