Фидель Кастро - Максим Макарычев

21 марта 1952 года временный поверенный в делах СССР на Кубе Фомин посетил заместителя министра иностранных дел Кубы Гюэля, чтобы получить разрешение на въезд в страну советских дипломатических курьеров, которые должны были прибыть в Гавану в тот же день. Гюэль заявил Фомину, что кубинское правительство не может дать такое разрешение, так как оно считает отношения между СССР и Кубой «прерванными». То, что советское правительство не ответило на ноту МИДа Кубы от 11 марта 1952 года о том, что Батиста становится президентом, не поздравило его, означает, что СССР не признает новое правительство Кубы. Советские дипкурьеры, прибывшие 21 марта 1952 года в Гавану самолетом из Мексики, были задержаны на аэродроме, а затем препровождены в самолет, направлявшийся обратно в Мексику. После этого Куба и СССР официально заявили о разрыве дипломатических отношений.

10 марта 1952 года, когда к власти на Кубе пришел Батиста, Фидель Кастро называл одним из самых важных дней в своей жизни. «Винтовку и приказ – вот и всё, что я желал иметь в тот момент», – говорил Кастро. Но ни президент, ни лидеры партии «ортодоксов», проявившие трусость и нерешительность, не рискнули начать вооруженную борьбу с мятежниками. Именно тогда Фидель решил порвать все контакты с политиками подобного рода, которых его младший брат Рауль назвал «людьми–пробками, остававшимися на плаву всегда, при любых политических бурях».

Теперь прогрессивно настроенная молодежь осталась единственной силой, противостоящей Батисте. Федерация университетских студентов возглавляла первые массовые протесты против его режима, начавшиеся чуть позже, в 1953 году. Объединив молодых патриотов, большей частью своих сверстников из молодежной секции партии «ортодоксов», Кастро принял одно из самых главных решений в своей жизни – начать подготовку вооруженного выступления против диктатора.

Фидель с двумя своими товарищами уехал в пригород Гаваны. Здесь в доме одного из активистов молодежного крыла «ортодоксов» написал два документа. Первый – манифест «Военный мятеж», своего рода воззвание к Батисте – стал политической установкой Фиделя и его единомышленников на ближайшие годы. Он был отпечатан на стареньком мимеографе – аппарате для размножения рукописного или машинописного текста. Опубликовать его не рискнула ни одна из газет, даже смелая «Алерта», которая принимала до этого все острые тексты Кастро. Как раз в эти дни отмечалась годовщина самоубийства Чибаса, и друзья Фиделя, соратники по партии, раздавали этот документ всем, кто пришел 16 марта 1952 года на гаванское кладбище Колон почтить память сенатора.

В обращении к Батисте Фидель сразу же перешел в атаку: «Вы совершили переворот не против беспомощного, находившегося в прострации президента Прио, а против народа, да еще сделали это накануне выборов, результаты которых практически были известны заранее <…> Своими действиями вы сеете не мир, а зерна ненависти. Не счастье, а скорбь и горе испытывает наш народ перед открывающейся трагической перспективой <…> Наступил час борьбы и самопожертвования. Отдать жизнь – это значит ничего не потерять, а вот жить в кандалах – это жить в позоре. Умереть за родину – значит стать бессмертным!»[85]

Вторым документом стало обвинительное заключение в отношении Фульхенсио Батисты. Как учили в университете, опираясь только на факты, Фидель Кастро проанализировал антиконституционные и незаконные действия Батисты, приведшие к государственному перевороту, и уже через две недели, 24 марта 1952 года, отнес свое досье в гаванский суд по особо важным и срочным делам. Батиста отменил конституцию, но не отменил уголовный кодекс. Фидель убедительно доказывал, что генерал нарушил семь уголовных статей, что «тянуло» более чем на 100 лет тюремного заключения.

Как и следовало ожидать, в гаванском суде делу «Фидель против Фульхенсио Батисты» не дали хода. Сам диктатор не придал должного значения информации о зяте своего товарища, который во второй раз выступил с обличениями в его адрес.

В первые месяцы после переворота Батиста играл роль этакого либерального диктатора, для укрепления власти которому было вовсе не обязательно бросать скопом своих политических противников в тюрьмы. Ему нужно было решать «важные государственные дела». Бороться не с одиноким бунтарем, а с потенциально опасными коммунистами. Помогать американцам расширять сферы влияния. Наконец, пополнять собственный карман, иначе зачем он вернулся во власть?

По сравнению с аппетитами Батисты «президентские шалости» Прио Сокарраса, оформлявшего землю и недвижимость на подставных лиц, бравшего взятки чаще через посредников, могли показаться детской забавой. Батиста тоже «брал». Но, как правило, лично и миллионами. «Антильский мулатик» не гнушался, как сейчас принято говорить, и «стильных штучек», вроде телефонного аппарата, сделанного из драгоценных металлов. Это была благодарность крупнейшего монополиста в области телефонных услуг на острове – североамериканской корпорации «ITT», которой диктатор «подарил» право повышать по своему усмотрению тарифы на услуги телефонной связи. А в «антологию мирового взяточничества» так и просится история о преподнесенном Батисте ночном горшке из золота, который был любимой «игрушкой» диктатора.

Фидель, по опыту знавший, что неподготовленные военные операции обречены на провал, избрал для себя два главных принципа: дисциплина и конспирация. Это означало, что лидер, которому обязаны безоговорочно подчиняться бойцы, должен лично заниматься их подбором и инструктажем и никого не посвящать в план военной операции: когда и каким образом начнется, а главное, где именно она должна завершиться. Он не сказал о том, что задумал, даже брату Раулю!

Костяк революционного отряда на этапе его становления вместе с Фиделем составили его брат Рауль и члены молодежного крыла «ортодоксов» Хесус Монтане и Абель Санта–мария, которые работали в филиалах американских автомобильных концернов в Гаване. Проанализировав ситуацию, Фидель с товарищами решили начать вооруженную борьбу с Батистой в городе Сантьяго–де–Куба. Во–первых потому, что это отдаленные от столицы места – родная для Фиделя провинция Ориенте, где в лесистых горах Сьерра–Маэстра можно было укрыться. Во–вторых, Батиста и его окружение не рассчитывали, что их противники могут начать вооруженное выступление в провинции. Генерал придерживался принципа: «Кто владеет крепостью Колумбия, тот владеет Кубой», и потому сосредоточил свои силы в этом гаванском гарнизоне. В–третьих, жители Сантьяго–де–Куба и провинции Ориенте, в отличие от аморфных и избалованных гаванцев, на втором этапе операции вполне могли присоединиться к отряду. Три войны за независимость Кубы начинались именно здесь, где традиционно было большое количество рабов. Именно здесь были наиболее сильны антибатистов–ские настроения, и именно в этой провинции погиб «апостол» кубинской революции, легендарный Хосе Марти. В 1953 году исполнялось 100 лет со дня его рождения, и победа над ненавистным режимом стала бы лучшим подарком для кубинского народа.