Эпицентр - Евгений Филенко

— У вас хорошо получается, — неожиданно произнес Клавдий и фыркнул. — Вы хотели ксенологический эксперимент, Вы его получили.

И снова скорчился над пультом.

9

Кратов прильнул к экрану. Среди острых скал, вершины которых прятались в лохматых снеговых шапках, можно было различить контуры колоссальных искусственных сооружений в виде усеченных конусов или неправильных кособоких пирамид. Невысоко над зарослями корявых деревьев парили какие-то размытые тени.

— Что за дьявол! — пробормотал Кратов. — У них есть летательные аппараты?

Клавдий, напряженно щурясь, придвинулся ближе.

— Нет, естественно, — сказал он. — Зачем им?.. Вы видите самих альбинцев.

— С такой высоты?!

— Размах крыльев среднего альбиица — десять метров. Все познается в сравнении. Это в отчетах их называют мелкой разновидностью орнитоидов. Здесь встречаются пятидесятиметровые летающие хищники, например, бронехвостые цеппелины…

Кратов сконфуженно прикусил губу. Он даже не удосужился ознакомиться с внешним обликом аборигенов. Ничего удивительного: весь этот контакт шел не по правилам, наперекосяк и кувырком.

На соседнем экране продолжали мелькать уже известные панические призывы не приближаться к планете и угрозы ракетного залпа в случае неподчинения запрету «Нужно начать переговоры, — подумал Кратов. — Убедить их, что это не посягательство на их драгоценное табу, а досадная случайность… Да уж, проверка на доброжелательность получилась классная. Это вам не отвлеченный эксперимент, когда сам ты сидишь в удобном кресле, дрыгаешь ножкой и следишь, как пустой корабль, управляемый когитром, играет на нервах у взбудораженных туземцев. Тут и кресло вроде удобное — но сидишь в нем как на иголках! И не понять, у кого больше натянуты нервы — у тебя или у этих самых туземцев. А все потому, что одуревший от тоски мальчишка залез в кабину корабля и очертя голову кинулся спасать свою любовь.

… Интересно, а я смог бы на такое решиться? Вот так, напролом, имея полшанса на миллиард? Похоже, что нет. Когда уходила Юлия, я стиснул зубы и как щитом прикрылся своей фальшивой гордостью. Когда уходила Рашида, я спрятался за щитом ненужных воспоминаний. Когда уходила Ленка Климова, щитом мне послужил кодекс чести Ордена плоддеров. Какие новые щиты я себе выдумаю в будущем? А этот пацаненок, Денис, только и делал, что отшвыривал прочь все щиты и берсерком бросался в сражение с судьбой. Что же, теперь ему погибать?!»

— Вошел в экзосферу, — отвратительно спокойным голосом сообщил Клавдий.

«Поздно, — подумал Кратов. — Не успеваем. Опять — не успеваем, звездоход. Если они решат уничтожить корабль, сейчас самое время. Денис не совладал-таки с управлением, и сработала программа самозащиты. Когитр спросонья сам повел корабль на посадку. Но про ракеты когитр знать не может. И поэтому главное защитное поле будет отключено»

— Хватит. — будто со стороны, услышал Кратов собственный голос. — Катитесь вы с вашими табу…

— Аудио контакт? — быстро спросил Клавдий.

— Да!

Словарь альбинского языка — со второго по семнадцатый блоки мемоселектора. Кратов выдал лингвару команду языкового расширения. С легким шелестом ожил синтезатор речи, на пружинящем стебельке поднялась черная головка микрофона и закачалась, будто кобра перед атакой.

— Почему нет графем? — резко спросил Кратов.

Клавдий вскочил со своего места и навалился грудью на его плечо, тяжело сопя. Почти минуту он молча таращился на пустой экран.

— Это ракета, — наконец выговорил он.

… Ракета всплывала над снеговыми полями. Сработанная по всем канонам древней науки аэродинамики, длинная, изрыгающая пламя из дюз, хищной своей устремленностью похожая на акулу…

— Ударить по ней, — пробормотал Клавдий. — Этими… как их? Бортовыми фограторами. Тогда не станет ни ракеты, ни тех, кто ее послал. И мы спасем Дениса. Они не выдержали проверки. Они действительно злые. Они атаковали нас.

— Злые, — сквозь зубы произнес Кратов. — Это понятно. Это их право — быть злыми… на своей планете. А мы? Мы, добрые, сможем — фограторами?

— Я не могу, — эхом отозвался Клавдий. — Может быть, вы?..

Программа самозащиты швырнула корабль в сторону. Трудно было представить, что сейчас творилось в кабине. Хаос и разруха… Если Денис не сообразил закрепиться в кресле, ему крепко досталось. Может быть, даже покалечило. Но этот отчаянный маневр сохранил бы ему жизнь. Однако альбинская ракета тоже была снабжена программой, и она изменила курс, продолжая выцеливать жертву.

— Ну, говорите же! — прохрипел Клавдий и ткнул микрофон в лицо Кратову.

Тот поймал раскачивающийся черный шарик трясущимися пальцами.

— Не взрывайте корабль! — закричал он. — Это ошибка! Там человек! Уничтожьте ракету!

Он прислушался.

Внутри лингвара зародился неясный шум, словно кто-то надсадно дышал после долгого изнурительного бега.

— Помехи? — спросил Кратов шепотом.

— Нет. Это они отвечают.

— Чужой корабль, — слегка растягивая слова, спокойным голосом заговорил лингвар. — Посадка невозможна. Вниз нельзя. Ракету убрать нельзя.

— Корабль должен сесть, — настойчиво сказал Кратов. — Иначе он погибнет.

— Вниз нельзя, — безразлично повторил лингвар. — Иначе мы погибнем. Нам жаль. Простите.

— Кратов, — дохнул ему прямо в ухо Клавдий. Уже все.

— Нам жаль, — бормотал лингвар. — Простите.

«Это был настоящий контакт, — вдруг подумал Кратов. — Мы разговаривали и понимали друг друга. Это самое ценное из того, что было достигнуто за вес время работы альбинской миссии. Все остальное — шелуха».

Но мальчишка по имени Денис проиграл свою схватку с судьбой. Он был убит альбинской ракетой.

«Вниз нельзя. Иначе мы погибнем…»

Что они хотели этим сказать?

Огромные белые птицы. Злые птицы.

10

— Вы не будете больше ксенологом, — сказал Кратов. — Вероятно, вы неглупый человек и с голоду не пропадете. Но ксенологом вам не быть.

Он стоял на пороге комнаты Клавдия, уперевшись одной рукой в дверной проем, а в другой зажав скомканные карточки с графемами В комнате едва тлел светильник. Никаких признаков комфорта, домашнего тепла, без чего немыслим человеческий приют во всех уголках Галактики. Из мебели — только кресло и откидная койка. И женский портрет в простой рамке над столом. Кратов невольно задержал на нем свой взгляд. Молодая темноволосая женщина в венке из полевых цветов. Сестра? Невеста? Жена? Вряд ли. В любом из этих случаев связь Клавдия с домом была бы прочнее, и он не смог бы торчать почти полгода в добровольном отшельничестве на орбитальной базе. Скорее всего, мимолетное и наверняка несчастливое увлечение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});