Детское время - Квинтус Номен

когда тебе старшая сестра мозги вправляет! Я не считаю, что ты потратил какое-то время зря. Чтобы составить этот проект, ты действительно глубоко вник в науку, обогатился теоретическими знаниями, придумал дофига нового и интересного. Поэтому давай-ка ты займешься теперь строительством всей электростанции с реактором на тяжелой воде. И не пытайся изображать из себя обиженного мальчика, у которого забрали конфетку — уж я-то тебя получше многих знаю, наверное даже получше отца. А просто подумай вот о чем: ты уже спроектировал электростанцию практически целиком. И теперь, когда в ней поменяется один лишь реактор, ты сможешь внести в проект нужные исправления на год-два быстрее, чем другим потребуется для составления такого проекта с нуля.

— Ну, допустим…

— А заодно ты, как единственный у нас строитель с опытом постройки ядерных объектов, посмотри ТЗ группы Толи Щербакова. Ты-то пока спроектировал одну лишь электростанцию, а чтобы она работала, там нужно еще всякого разного раз в пять больше построить. Ребята-то всего лишь химики, они в строительстве понимают чуть меньше чем вообще ничего — а нужно все сделать правильно. На века. Посмотришь?

— Посмотрю. И, наверное, сделаю, хотя ты и зараза…

Катя, послушав выступления, повернулась к мужу:

— Я тут, конечно, человек практически посторонний, но тебе не кажется, что пора уже взять ремень и детям ума вложить через заднее место?

— Раньше надо было вкладывать — однако это ты их в детстве баловала, а теперь претензии ко мне предъявляешь? Но Катя права: загадить планету мы и без реактора успеем. Так что все работы по графитовым реакторам закрываем, хотя бы потому что на всех урана не хватит…

Глеб Коваль свой трудовой путь начал на небольшом заводике, выстроено в крошечном городке Коврове. В городе было четыре — и тоже крошечных — завода: кирпичный, цементно-известковый, столярно-мебельный и тот заводик, на котором теперь предстояло трудиться Глебу. Очень непростой заводик, хотя его официальное название звучало более чем обычно: «бочко-тарный завод Министерства пищевой промышленности». Вот только бочки и иную «тару» заводу предстояло делать не самую простую: в планах производства завода числились молочные цистерны из нержавеющей стали, предназначенные для установки на различные автомобили, бочки из той же нержавейки и алюминиевые для иных «пищевых продуктов» (главным образом для масла, в которых указанное масло предполагалось возить из Рима), а так же металлические (и стальные, и титановые) термосы. Причем к моменту прихода на завод Глеба завод уже выпускал, хотя и немного, и цистерны, и бочки стальные, и даже стальные термосы — а вот «специалиста по титану» на заводе еще не было. Пока не было, так что Глебу и предстояло стать этим самым специалистом.

То есть в какой-то степени он уже был специалистом по сварке титана, во время учебы он принимал самое непосредственное участие в изготовлении огромных сварных балок для Парка Мнемозины. Но там на заводе было для такой сварки все приспособлено, включая очень непростую аргоновую камеру, куда балку запихивали по частям — а тут ему предстояло самому разработать и нужное оборудование, и технологию сварки тонких титановых листов.

Когда Глеб закончил учебу и дома праздновал получение диплома, он все же пожаловался бабушке Яне, что не совсем понимает зачем вообще нужны титановые бочки. Бабушка позвонила дяде Володе, поговорила с ним пару минут, а затем загадочно сказала:

— Бочки титановые тоже нужны, но гораздо нужнее будет научиться именно делать такие бочки. Так что давай, внучек, трудись, и постарайся не опозорить фамилию!

И хотя говорила она насчет «не опозорить» как бы в шутку, но старшему ее внуку пришлось изрядно поднапрячься, чтобы ей действительно не было за него стыдно. Успешно поднапрячься: за полтора года он построил на заводе новенький цех, оснащенный по последнему слову техники, и титановые бочки разного размера и назначения шли оттуда практически без брака. Но оказалось, что это действительно было лишь «учебой»: сейчас Глеб сидел в кабинете дяди Вовы и внимательно разглядывал чертежи новых «изделий». А когда он поднял глаза от чертежей, дядя Володя с легкой улыбкой сказал:

— Мне не просто нужно, чтобы ты сварил эти емкости. Мне нужно, чтобы ты организовал на своем заводе производство, на котором они будут выпускаться по несколько штук в неделю…

На празднование Нового двести восемьдесят второго года в Школе — а точнее, в старом Лизином доме — вобралась вся очень немаленькая семья. А старшая Вовина дочь, в очередной раз потискав своих (и не совсем своих) внуков, с усмешкой обратилась к Вовиной жене, что-то доделывающей на кухне:

— Ну вот и ты теперь стала прабабушкой, а то один папа в прадедах ходил, а ты все молодилась, как и я просто бабкой была!

— Поиздевайся еще! Зато у меня теперь есть серьезный шанс и звание прапрабабки примерить. А зачем пришла? Просто поиздеваться… в смысле поздравить, до ужина что-то украсть из холодильника или дело какое есть важное?

— Конечно поиздеваться! Мы тут в плановом порядке добрались до Омска, теперь мост нужно через Иртыш строить. Я поинтересоваться хочу: у тебя случайно по омскому мосту никаких материалов не завалялось?

— Погляжу в альбомах Михалыча, ведь там мост вроде еще до революции строился. А какой он должен быть длины?

— Чуть больше шестисот метров. Точнее, чуть меньше семисот.

— Ладно, приноси карты, результаты исследований грунтов…

— Я как раз об этом и спрашиваю: если предки уже один раз выбрали, где мост лучше строить, то наверное нам и выпендриваться не придется?

— Забудь. Почти две тысячи лет прошло, там река всё десять раз успела смыть и обратно намыть, так что исследования предков тут не помогут. Но кое в чём старшее поколение помощь все же оказать может: у нас пролет на сто двадцать пять метров уже двенадцать раз в серии повторён, так что можешь сразу новые такие же заказывать. Пока сделают, пока то-сё — как раз и место под мост выбрать успеют, и, может быть, быки и опоры начнут ставить. Года два на этом сэкономишь.

— Ну, допустим, по шесть пролетов на путь… мало окажется, то там короткие, метров до пятидесяти, по краям добавим…

— По шесть пролетов? — поинтересовалась старшая Катя, выделив голосом слово «по». — Ты собираешься мост через Иртыш сразу двухпутный ставить?

— А кто говорил, что строить надо сразу на века? Сталь у нас в изобилии, цемента в избытке.

— Мосты только на сто лет ставят. Хотя, если мы и дальше в Сибирь двигаться хотим…

— А мы очень хотим. То есть и в Сибирь тоже…