Дипломатия наемника (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Но не станем же мы силой удерживать немолодого человека, который к тому же еще и пострадал. А разгадка — какая сволочь меня невзлюбила и послала (или наслала) магическую пакость, может и подождать. У меня имеются некоторые версии. Но они слабые.

Зато узнаю более важную загадку — зачем герцогу понадобилось меня вытаскивать и к чему разводить секретность.

— Итак, дорогой граф, несомненно, вы сейчас ломаете голову — а не сошел ли ваш герцог с ума? — с легкой улыбкой поинтересовался Силинг.

Ага, игра закончилась, и мы переходим к официальной части. Но так даже лучше. Пожав плечами, я ответил:

— Если правитель делает нечто странное — не следует торопиться с выводами. — Улыбнувшись, добавил. — Даже если правитель сходит с ума, то он это делает из соображений государственной необходимости. А что касается моего вызова и, якобы, похищения, то вы, наверное, мне расскажете. А нет, значит буду ломать голову.

— Граф, вы мне как-то сказали, что кто другой на моем месте не стал бы обращаться к традициям прошлого, а попросту объявил бы себя королем.

А я такое говорил герцогу? Думать-то я об этом думал, но чтобы предложить такое вслух — не помню. Впрочем, кто знает, может и говорил. Но я мог высказать свою мысль кому-то другому — тому же Габриэлю, а тот довести ее до племянника.

— Ваше Высочество, я ваш подданный, поэтому не мне решать —что вам удобнее, а что нет.

— Граф, вы не только мой подданный, но и мой друг, — слегка нахмурился герцог. — Лично от вас я готов выслушать любой совет, пусть даже и нелепый. Откровенно-то говоря, я пока не знаю, как приступить к этому делу. Я долго думал — оставаться ли мне герцогом, но пришел к выводу, что если Инга станет женой… пока не знаю, но одного из герцогов, то разумнее, чтобы она в будущем стала королевой. А ее сын станет правителем Силингии и Севра. Кто знает, не сможет ли впоследствии он, или его потомки стать еще и правителем Ботэна?

Ого. У Силинга проснулись-таки амбиции. Это неплохо.

— Ну, если так, то соберите Большой Совет и пусть кто-то из ваших высших аристократов предложит объявить вас королем, — сказал я. — И пусть на этом Совете присутствуют представители церкви Единого и жрецы богов. Еще неплохо, если в качестве делегатов Большого совета примут участие бургомистры городов.

— Я вижу граф, что вы не очень-то интересуетесь иными религиями, кроме церкви Единого, — покачал головой герцог. — Мои высшие сановники, как правило, и являются жрецами своих богов.

Вон как? Не знал. Ну, так даже проще. Не придется ездить, собирать замшелых стариканов, проросших корнями в каких-нибудь Священных рощах или засевших за деревянными стенами капищ. И я не думаю, что аристократы-жрецы скажут хоть слово против желания герцога стать королем, тем более, что они должны понимать, что если статус их правителя вырастет, то подрастает и их социальный статус.

— Вон, скажем, тот же барон Авеш является высшим жрецом Одина, — сказал герцог. — В его поместье имеется даже капище, куда съезжаются поклонники этого бога. А его братец — отец Натэлы, считается первым помощником высшего жреца. И он у себя в имении отыскал священную рощу.

— И много у Одина поклонников? — поинтересовался я, прикидывая, что Силингу будет не с руки враждовать с Авешем, если за бароном стоит еще и культ древнего бога — довольно-таки могущественного. Один — верховный бог асов, насколько помню. У него нет одного глаза, зато имеется копье, с которым не стоит тягаться никакому мечу. Еще Один скачет на восьминогом жеребце. А что еще? Не помню.

— Не так и много, но хватает. И, как на грех, это старинные дворянские роды, которые когда-то помогли моему предку сесть на престол. Единому поклоняются молодые дворяне, которые не могут похвастать длинной родословной — не более двухсот лет. Тоффель меня задери, как все не вовремя!

От избытка чувств герцог так треснул кулаком по столу, что столешница жалобно запищала. Но взяв себя в руки, Его Высочество, уже более спокойным тоном, сказал:

— И как же быть? Авеш мне нужен. Не хочется опять начинать вражду со старинными семьями герцогства.

Понимаю Его Высочество. С одной стороны, следует примерно наказать барона, чтобы тот не наглел. И, дело-то не только в нападении на меня и Габриэля. Авеш отправил дружинников совершить нападение прямо в пределах владений личных владений герцога. И как же его не наказать? А с другой стороны, пока наказывать его чревато. Придется помочь своему сюзерену.

— Ну, тогда все просто. Если барон вам нужен, то лучше его не трогать. Вы призовете Авеша и намекнете, чтобы именно он и предложил Большому Совету присвоить вам королевский титул. А вы за это пообещаете подыскать его племяннице подходящего жениха. Бедорфас и его старший брат не знают, что девушка сумасшедшая. А если бы и узнали, то в это бы не поверили.

— Граф, вы готовы отказаться от мести? — удивился герцог. — Не станете подавать мне жалобу, чтобы я наказал барона? Я, кстати, могу его наказать и без вашей жалобы — за покушение на своего родственника, совершенное рядом со столицей.

— Если это нужно для пользы дела, то моя месть может и подождать, — сказал я. Посмотрев на герцога, добавил: — Я, отчего-то, вообще не жажду крови барона. Тем более, что в Авеше играла обида. Так что, я могу отомстить ему и потом, после того, как вы станете королем. Дело превыше всего, даже мести.

— Нет, граф, вы опять меня удивили, — развел руками герцог. Подумав, фон Силинг сказал: — Я еще допускаю, что барон имел право отомстить моему дядюшке за нелепую шутку — хотя глупо ждать десять лет, но по отношению к вам его выходка просто нелепа. И вы, насколько я знаю, никогда не спускаете причиненных обид.

Эх, господин герцог, на самом-то деле вы меня знаете плохо. Не хочется вспоминать, но я однажды отказался от мести. Корил себя за это, упрекал. Но спустя годы убедился, что я был прав. Как это не покажется странным, я понял, что месть никогда ничего не вернет, не компенсирует, а те, кто совершает подлости, потом станут изводить себя ожиданиями. Да они и мстителя-то воспримут с облегчением — ну, наконец-то! А ты взял, да и не стал мстить. Не это ли лучшая месть?

Но в случае с Авешем я пока не знаю. Посмотрим. Но, по-крайней мере, скоропалительной местью не стану портить герцогу его новую корону.

— Ваше Высочество, я же не говорил вам, что не собираюсь наказать барона, — уточнил я. — Разумеется, я не прощу ему нападения, пусть и совершенного чужими руками. И убитого жандарма — славный парень, погиб достойно, тоже ему не прощу. Но я подожду. Жаль, что невозможно скрыть сам факт покушения — слишком много трупов, много свидетелей. Но я бы посоветовал пока не говорить Авешу, что вам известен заказчик покушения на меня и на вашего родственника. Его дружинники могли погибнуть, не успев ничего сказать. А тело капитана — Ильмара, кажется, обуглено до неузнаваемости.

Кажется, моя идея пришлась по вкусу герцогу. Но он еще сомневался.

— Думаете, Авеш поверит, что его имя неизвестно? — недоверчиво протянул Силинг.

— Поверит или нет — это уже не ваша забота. Разумеется, узнав о гибели своих людей, барон придет в бешенство. Ну и что? Побесится, перестанет. А нет — пусть лелеет мечту мстить мне и дальше. А вот что делать с Габриэлем? Ваш дядюшка не ринется насылать на барона порчу или подсылать ему змей?

— Вот здесь ничего не могу сказать. Мой дядюшка иной раз ведет себя неадекватно. Ну, вы знаете.

Вот это я знал. Пьяный маг мог позабыть все увещевания, а действовать импульсивно. И что бы такое придумать?

— Теоретически, барон Авеш мог и не знать, что его капитан Ильмар отдал приказ напасть не только на меня, но и на вашего дядюшку. Так что, Скилур может пока не мстить.

— В любом случае Авеш несет ответственность за содеянное, — не согласился со мной Силинг. — Если его капитан отдал приказ — виновен барон. И Авеш понесет наказание за деяния своих людей.

Сурово, конечно, но по сути правильно. Если ты выпустил джина из бутылки, то изволь его загнать обратно, а не оправдываться, что джин тебя не пожелал слушать.