В свободном полете - Дженнифер ван дер Куаст

Быстро просматриваю радиостанции, но это не поднимает настроения.

— Тебе не кажется, что слушать радио — почти то же самое, что выбирать фильм в магазине, когда все приличные вещи уже разобраны? — спрашиваю я.

— Эй, ну-ка вернись.

— Куда? Сюда? — Переключаю на прежнюю станцию и, склонив голову, пытаюсь узнать песню. — Минуточку, это же Элтон Джон. Ты что, серьезно?

— Ты не любишь Элтона Джона?

— А его кто-то любит?

— Да. Я. Это удивляет тебя?

— Нет.

— Все-таки удивляет, признайся. По-твоему, это недостаточно круто.

Честно говоря, именно так я и думаю. Я никогда не принимала всерьез Элтона Джона, ни в каком варианте. Я просто поняла, что мне не разрешали его любить.

— Откуда мне знать о крутизне? — ворчу я, но прибавляю громкость. — Послушай-ка. Он сейчас произнес «сахарный медвежонок»?

— Похоже, так, — радостно подхватывает Джейк.

— Ну, это ведь звучит по-дурацки!

— Ты слышишь то, что хочешь услышать, но на самом деле не обращаешь внимания.

И он еще прибавляет громкость. Полуприкрыв глаза, крепко сжимая баранку в руках, Джейк подпевает с таким чувством, какого я и не подозревала в нем.

— Чему ты улыбаешься? — спрашивает он.

— Тебе. Не представляла, что тебе нравятся любовные песенки.

— Ты разочаровываешь меня, Сара. Это не любовная песенка. Это грандиозное «да пошла ты» в адрес женщины, которую он бросил у алтаря. Как он произносит слова «сахарный медвежонок»? Он забавляется. Вот так. Тебе не легче? Теперь можешь считать, что твой «ой как круто» цинизм в целости и сохранности.

Я краснею. Не потому, что Джейк доказал мою неправоту. Но потому, что он так точно раскусил меня. Внимательно вслушиваюсь в песню, надеясь найти способ сохранить лицо.

— О'кей, хорошо, — внезапно соглашаюсь я. — Итак, это не любовная песенка. Так кто же спас его жизнь сегодня вечером?

— Это очевидно, — усмехается Джейк. — Это ты.

Он что, тоже забавляется? Нынче так трудно стало с этим разобраться.

Не знаю уж, благодаря Элтону Джону или его песне, но когда мы, наконец, прибываем в Нью-Йорк, где мерцающий огнями мост Джорджа Вашингтона простирается до горизонта и приветствует нас, мы с Джейком удовлетворенно вздыхаем, встроившись в длинную, медленно тянущуюся вереницу автомобилей.

Так хорошо оказаться дома.

Джейк сворачивает на Вест-Сайд, и мы, проехав еще несколько кварталов, останавливаемся у моего дома. Достаю с заднего сиденья свою сумку.

— Не завидую, парень, тебе ведь придется еще возвращаться через эту пробку.

— Да, это печально.

— Долго ли добираться до Бруклина?

— При таком движении? Час или полтора.

— Упс.

— Знаю.

И вот оно. Плотная тяжелая пелена молчания перед расставанием.

— Знаешь, — небрежно говорю я, — тебе вовсе не обязательно возвращаться домой. Можешь переночевать у меня.

Джейк не отводит взгляда от руля. Я чувствую, что начинаю заикаться:

— Ну, мы ведь уже спали в одной постели. И прошлой ночью было совсем неплохо.

— Не знаю. Ты очень громко храпела.

Я оскорблена в лучших чувствах и не скрываю этого. Джейк расплывается в озорной улыбке, потом хохочет.

— Я пошутил. Ты была очень мила. — И кивает: — Хорошо, я остаюсь. Поднимайся, а я поставлю машину.

— Нет, мы вместе припаркуемся и поднимемся.

Еще час уходит на то, чтобы найти место для парковки.

Усталые, измученные и опустошенные целым днем езды, вползаем в квартиру, где застаем Аманду. Она сидит скрестив ноги на диване, поглощенная интеллектуальным процессом отбора лучших чипсов из пакетика. Подняв на нас глаза, Аманда виновато улыбается.

— Шштлучшлсь? — изображая равнодушие, поинтересуется она. Но дикция подводит ее.

Швыряю сумку на пол. Ну конечно, она сегодня дома.

— А где как-там-его? — скрестив руки на груди, спрашиваю я.

— Завтра рано утром конференция. — Аманда хмурится. — Он не мог остаться. Но… — Она указывает большим пальцем босой ноги на бутылку дорогого вина, стоящую на журнальном столике. Бутылка пуста. — Он прислал извинения. — Аманда игриво подмигивает мне и наконец, замечает Джейка, стоящего за моей спиной. — Эй, а ты кто?

— Джейк. — Он косится на меня.

Аманда разглядывает его с головы до ног.

— Извини. Где мои манеры? — Зевнув, она забрасывает руки за голову, демонстрируя мягкую впадинку ниже ребер. — Хотите выпить? В холодильнике должно было остаться пиво. — Поправляет свои белокурые локоны. — Ты похож на любителя пива.

Не знаю, понимает ли это Джейк — и понимает ли сама Аманда, — но это своего рода тест. И он прекрасно справляется с ним.

— Я хороший, — сообщает Джейк.

Вздыхаю с облегчением и, подхватив его под локоть, тащу в свою комнату.

— Доброй ночи, Аманда, — многозначительно говорю я. И плотно закрываю за собой дверь.

Джейк поворачивается ко мне спиной и выкладывает на стол содержимое своих карманов. Из переднего — ключи от машины, из заднего — мобильный телефон. Из другого заднего кармана выуживает пригоршню мелочи. А затем прибавляются еще кредитки, монеты… Неудивительно, что парни не носят сумочки. Какой глубины эти карманы?

— Итак, — он складывает четвертаки в маленькую аккуратную кучку, — где вы познакомились? — Джейк кивает в сторону двери.

Отлично. Аманда. Любимая тема для разговора. Сбрасываю туфли и, рухнув на кровать, жду, что Джейк присоединится ко мне. Но он предпочитает «Аэрон».

— Видишь ли, мы были знакомы еще в школе. Шапочно. А затем, в один роковой день, уже после окончания колледжа, мы столкнулись в «Старбаксе». Выяснилось, что живем в одном городе… ну, и одно за другим…

— Как романтично.

— Правда?

— И долго ли вы живете вместе?

— Не помню. Три года?

— Bay! — присвистывает он.

— А что? Она тебе не понравилась?

— Прости. Я знаю, что слишком поспешно сужу о людях. Ты не обиделась?

Не обиделась ли я?

— Нет, нет. Я сама такая. Но многие парни считают ее привлекательной…

— По-моему, это она считает себя привлекательной. Но понимаю, что некоторые парни попадаются на это. Большинство мужчин верят всему, что говорят им девушки.

— Но не ты?

— Уж точно не я. Ему не понравилась Аманда!

Именно там и тогда я решила переспать с ним.

Конечно, все не так просто, и мы не спим друг с другом по-настоящему. Конечно, я спешу поцеловать его, а Джейк не просто встречает меня на полпути, он вскакивает с кресла, прыгает на кровать и устраивается прямо на мне. Мы смеемся, возимся, и каким-то образом я оказываюсь сверху. По ходу дела подушки и покрывала падают с кровати.