Одиночка - Алина Савельева

советчик.

Писала письма общественникам и профсоюзам организаций, указывая им на нарушения чиновников города. Вообще давила со всех сторон в надежде, что Исаев примет решение уехать, прихватив денег на всю оставшуюся жизнь, ограбив недруга — Сыча.

— Лика! Пойдем танцевать! — Алёнка начала выкручивать такое прямо на столе, что у меня челюсть, кажется, на коленки упала.

— Круто! Где ты так научилась танцевать?

— Раньше гимнастикой занималась, потом в танцевальной школе, потом стриппластика. Давай научу! Спляшешь своему Савушке, будет как привязанный за тобой ходить!

Алёнка всё-таки заставила повторить за ней несколько движений, но с моей грацией бегемота получалось смешно, и мы хохотали с ней до упаду.

Пока Алена готовила на современном «костре» с четырьмя конфорками, я ушла в отсек гаража — подготовить машину для завтрашнего дня.

— Ничего себе! — воскликнула Алёнка за моей спиной. — Мы едем грабить банк? Чур, я за рулём! А то с таким водителем, как ты, нас точно сцапают!

Я не могла остановиться от хохота! Алёнка ломала все шаблоны. Даже для меня она казалась очень странной. Её вообще можно хоть чем-то смутить?

— Нет! — наконец успокоившись, я смогла говорить.

— Никого мы грабить не будем. Я завтра отвезу эту машину и вернусь сюда.

— А что это за чучела мадам Тюссо у тебя там сидят?

— Это манекены, сделаны на заказ в Японии. Такие применяют в кинематографе.

— Ты специально, да? Хочешь, чтобы я от любопытства тут окочурилась? Ты кино снимаешь?

— Ну, можно и так сказать, — и, решив закончить разговор, применила «метод Ника»: — Ты еду приготовила? Я голодна!

— Меняю котлеты на информацию! Рассказывай, что за кино?

Блин. Не прокатило. Как у Ника получается?

— Нельзя. Пойдем есть.

— Тебе говорили, что ты вредина?

— Савушка так назвал один раз.

— О боже! Ты хоть на минуту перестанешь о нём думать? — возмутилась моя новоиспеченная сестрёнка.

— Не-а, не получается, — честно призналась я.

Да, я всё время думаю о нём. О том, как чудесно было рядом с ним. Как счастье накрывало с головой, и казалось, ему так же рядом со мной хорошо. Казалось, что он не может на меня насмотреться. Казалось, не может насытиться поцелуями и прикосновениями горячих рук к моему телу. Казалось, что от наших поцелуев и объятий ему так же, как и мне, сносит крышу. Но оказалось, что просто показалось. Такой вот каламбур.

Утром написала письмо Алёне. Написала ей, куда я еду, зачем и почему. Я не знаю, вернусь или нет. Поэтому хотелось, чтобы хотя бы один человек на свете знал всю правду, если у меня не получится уйти живой. Там же ей оставила письмо для Савелия с просьбой передать ему лично в руки. Написала ей его контакты и контакты Ника и Макса. Им тоже оставила короткие послания.

Доступ ко всем своим счетам Савелию я оформила уже давно. Но соответствующие бумаги он получит только завтра. В этой схеме мой «Игрок» будет в любом случае в выигрыше. Даже если у меня получится всё, как планирую, и я вернусь, я оставлю ему выбор — пользоваться ему средствами «Одиночки» или нет.

Ещё раз убедившись, что ничего не забыла, выгнала инкассаторскую машину из гаража, закрыла потайные ворота. И поехала в сторону окружной дороги.

Глава 53. Неучтенка

Я вышагивал вдоль огораживающего мой дом забора в ожидании Макса. Я вышел почти на час раньше, чем договаривались с ним. Но просто сидеть дома не было сил. Там накатывали воспоминания о той ночи, когда я привез ее к себе. Как она выбежала обнаженная из спальни за Шерлоком, любителем стаскивать с меня одеяло. А я выгнал её. Босую и грязную. И эти воспоминания еще больше угнетали меня. Если бы я тогда не повёл себя как урод. Всё могло быть совсем по-другому. Верните мне этот день. Хочу прожить его иначе. Мои терзания от чувства вины прервал звонок отца:

— Савелий, у меня плохие новости. Лика оформила все счета на тебя. Ты основной пользователь всех ее средств. Почти в двух десятках стран. Себя она оставила как дополнительного пользователя. Кроме счета в США, в котором у вас одинаковые права.

— Когда она это сделала?

— Почти полгода назад. Но наш юрист получил документы сегодня. Тебе их он должен был передать завтра в час дня. Но Павел посчитал, что это какая-то афера, и решил сразу показать мне.

Поговорив с отцом, сразу набрал Ника. Передав ему разговор с отцом.

— Я думаю, в это время та самая встреча. В час, завтра. Нужно поторопиться, — предположил Никита, уверенный, что Лика всё делает с двойным смыслом, и время передачи мне документов это ещё одна подсказка.

— На машинах можем не успеть. Кстати, та самая Луиза Усманова завтра примерно в это же время улетает за границу, билет в один конец. Наверное, она выполнила свою роль и Лика убирает её со сцены, отводя от возможных последствий. Скорее всего, Луиза как-то ей помогала. Нужно менять план. Я подумаю и перезвоню.

Я так и стоял у дороги к своему дому. Зайдя в интернет, решил купить нам билеты на ближайший рейс. Макс сейчас приедет, а с Ником встретимся в аэропорту. Когда вдруг на меня накинулась Танька с кулаками:

— Это ты во всем виноват! Лильку отец увёз! Где мне теперь деньги брать? Где дозу взять? Ты мне должен, урод!

— Успокойся! Я тебе ничего не должен, а вот ты за Лику ответишь, сука! За всё, что ты ей сделала! — в моем состоянии я уже не мог сдержать эмоции. И орал на Таньку, отталкивая от себя.

— Мразь! Какая же ты мразь! И Лика твоя шлюха! Ненавижу вас всех! — убегая от меня, орала Таня.

Но я уже не слушал, завидев машину Макса на светофоре, пошел ему навстречу.

Последнее, что помню, резкий удар в корпус и искаженное маской безумия лицо Таньки за лобовым стеклом, в которое я впечатался головой.

«Ник найдёт тебя Лика, он обещал». «Люблю тебя. Прости», — это было последнее, о чем я подумал, теряя сознание.

«Лика!»— окликнул я девушку, обнимающую букет белых роз. Она улыбалась, глядя на них. И, так же улыбаясь, пошла мне навстречу. Я почти добежал до неё, уже протянув руки, чтобы обнять её. Когда вдруг на ее простой белой футболке образовалось красное пятно крови и она начала оседать на землю, рассыпав букет.

— Люблю тебя с первого взгляда! — прошептала она, лёжа на моих коленях на земле.

— И я люблю тебя, Лисёнок! Очень люблю! — говорил ей