Маленькая Миледи (СИ) - Дмитрий Минаев

— Тив, ты куда! — закричала она.

Фергюс помог Хорху столкнуть вторую посудину. Меня посадили внутрь, а девчонка всё стояла по колено в воде, зовя брата. Ну что за дурища деревенская. Хорх занял место гребца, на корме примостился священник.

— Сона! — крикнула я.

— Сюда иди, дура рыжая! — проорал черноусый воин, — На том берегу встретишь брата.

Девчонка будто очнулась, бросившись к нам. Ну слава Создателю. Мы двинулись вслед за лодкой Ансела.

Интересно, сколько нам плыть до другого берега. Я оглянулась. Конечно Серебряная не Волга, но всё-таки. Миновать реку под носом у давгов нам бы точно не удалось.

Днепра я не видел. Нет, вру, видел пару раз из окна поезда, но оттуда всё кажется по-другому. Москва-река, по-моему, раза в два уже. А вот Дон в районе Ростова? Так сразу и не скажешь.

В общем, ширина Серебряной было достаточно велика, чтобы нас заметить с берега и попытаться догнать. Получилось бы это у давгов? Не знаю…

Мы ж не на моторках.

Верно. Так что проверять на своей шкуре повезёт-неповезёт, и соваться в реку, пока шиги не сожжены, было глупо.

Другое дело сейчас, не вплавь же бандюганам за нами гнаться.

Бзынь! Плюх! Что-то хлопнулось в воду у самого носа лодки, обдав моё лицо противными мелкими брызгами. Я обернулась назад, то есть вперёд.

Ты уж разберись, где у тебя зад, где перед, а то ты всех запутала.

Я же сказала, что сидела на носу.

Но ты не сказала, что лицом — к корме. Куда ты сейчас и повернулась.

Тихий свист. Плюм!

Я подняла свой взор. Твою ж мать! Эти гады стояли на косогоре и обстреливали нас из луков. Хорошо, что их было лишь двое. И те, явно не Робин Гуды, потому что следующие две стрелы из-за подувшего с моря ветерка, шлёпнулись в воду метра на два правее, то есть — левее.

Опять ты всех норовишь запутать.

Ну от меня — справа, а по ходу лодки — слева.

Вот так и скажи.

Вот и говорю. Не перебивай!

— Мазилы хреновы, — пробурчал Хорх, добавив чуть слышно ещё что-то, вряд ли цензурное.

Сона на каждый выстрел то айкала, то ойкала. А отец Фергюс время от времени вскидывал свою секиру, чтобы отбить летящую стрелу. Один раз ему это не удалось и смертельно опасное жало воткнулось в скамейку, на которой сидела Сона. Девчонка подпрыгнула, как ужаленная, едва не перевернув лодку, за что чуть не получила по шее от стражника. Хорошо, что патер заступился. Но воин пообещал в следующий раз выбросить рыжее недоразумение за борт.

Хорх энергично грёб. Вот только противоположный берег никак не желал приближаться, будто лодка оставалась на одном месте. Зато, хоть покинутая нами суша понемногу отдалялась. Выстрелив по нам ещё пару раз (стрелы, не долетев, ушли под воду), давги бросили это никчемное занятие. Вот только легче от этого стало ненамного.

Появилась новая напасть — из щелей стала просачиваться вода. Сначала её было чуть-чуть, потом всё больше и больше. Так и потонуть недолго. Вытащив из мешка миску, я принялась торопливо отчерпывать зловредную жидкость. Поглощённая этим занятием я прервалась только тогда, когда Хорх разразился потоком отборной матерной брани.

Разогнувшись, я оглянулась вокруг, чтобы выяснить причину появления витиеватой фразы и обомлела, сразу позабыв о миске, о воде и обо всём на свете. Воин выдал ещё одну, не менее красочную тираду, к которой пару слов добавил и патер Фергюс. И было отчего.

Оказалось, мы уничтожили не все шиги. И теперь самый-самый дальний, заметив наше бегство, отчаливал от берега. А мы то думали, что он сгорел вместе с другими. Впрочем, чего уж тут удивительного. Его соседи продолжали полыхать ярким пламенем, которое загородило нам обзор. Выходит, провели нас морские волчары.

Чёрная, как вороново крыло, ладья заскользила по водной глади. Ещё несколько мгновений, и ничем не повреждённый тёмный, как ночь, парус распрямился, а, как назло, подувший со стороны Оммора лёгкий ветерок наполнил его, раздувая шесть огромных черепов. Самый большой в центре и пять меньших по размеру — по кругу. В свете заходящего солнца они наливались зловещим багровым светом, не предвещая нам ничего хорошего.

Не знаю, сколько времени я находилась в ступоре. Всё это время Хорх грёб, как заведённый, а патер с таким угрюмым видом взирал на давгов, сжимая побелевшими пальцами рукоять секиры, что на него было страшно смотреть. При этом отец Фергюс что-то бормотал себе под нос, и что-то мне подсказывало, что это не были слова молитвы. Сона, бледнее мела, сидела ни жива, ни мертва, застыв, как истукан.

Мир вокруг будто застыл, даже краски как-то померкли. Бац, и он опять наполнился солнечным светом и плеском вёсел. Что за наваждение? Я оглянулась по сторонам. Чуда не произошло. Чёрная ладья приближалась. Попутный ветер, течение и мерные удары вёсел стремительно несли к нам нашу смерть. А спасительный берег? Он по-прежнему казался необычайно далёким, будто мы на середине реки застряли, как приклеенные. Солнце уже давно скрылось за чёрной громадой леса, такой спасительной и такой недостижимой. Вряд ли быстро стемнеет, но даже в этом случае мы на ровной глади реки, как на ладони.

Я спохватилась. А вода? Она всё прибывала. Мне чуть ли не по щиколотку. Я схватилась за миску. Давно подмечено, когда человек занят делом, все его страхи и тревоги как бы отходят на второй план. Ему просто некогда об этом думать. Вот и я отдалась борьбе с водной стихией. Получалось, честно скажу, не очень.

А чего ты, собственно, хотела? Ты ж не помповый насос?

Количество воды на дне нашей лоханки немного уменьшилось. Зато и я снепривычки совсем умаялась. Да, а что Сона? Нэдина вкалывает, как папа Карло, а это юное прекрасное создание сидит и смотрит вдаль. Прям русалка Ганса Христиана Андерсена в её рыжеволосом диснеевском исполнении. Тут такое зло меня разобрало.

— Сона! — гаркнула я, поддав носком сапога миску, отчего та, жалобно звякнув, отлетела к ногам девушки, — Черпай воду, я уже устала.

Рыжая, не проронив ни звука, механически принялась за работу, а я в изнеможении откинулась назад, опершись о борт. Что там у нас? Берег приближается, но и давги тоже. Кто быстрее, мы или они? Лодка Ансела оторвалась, они точно успеют причалить. Лишь бы наш гребец не выдохся. Вон как он дышит.

Похоже, это почувствовал и отец Фергюс.

— Хорх, давай я тебя сменю, — предложил он.

— Нельзя на ходу, — хрипло возразил воин, сплёвывая за борт сгусток тягучей слюны, — лодку перевернём. Я выдержу, не впервой.

И налёг на вёсла с новой силой.

Порыв холодного северного ветра налетел с моря. Кто бы мог подумать, что он будет так приятен. Ещё дуновение. Давги стремительно свернули парус. Пусть их движение и замедлилось, но течение и мощные гребки вёсел неумолимо несли их на нас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});