Дело о неприкаянной душе - Сергей Садов

– Понимаете, – подобострастно говорил он, – у мальчика недавно умерла мать. Для него это явилось настоящим потрясением.

– О, извините, не знал.

– Да, вот так вот. Да и на меня смерть жены подействовала… да вы ведь и сами видели, как у нас дома. Все никак не могу взять себя в руки. Понимаю, что надо жить хотя бы ради сына, но как вспомню жену, так все из рук валится.

– Ну, лицемер! – восхищенно протянул я. – У него можно поучиться.

– Он не врет, дурак, – буркнула Альена.

– Он верит, что говорит правду. А это не одно и то же, что не врет.

– Умник. – Альена замолчала. Я же без всякого интереса прислушивался к разговору, прекрасно понимая, чем он закончится.

Как я и ожидал, в конце концов, милиционер извинился и ушел, сообщив напоследок, что в связи с запутанностью дела, а также уверений киоскерши, что Алеша в краже участия не принимал, никаких последствий это дело для Алексея иметь не будет.

– Но вы все же займитесь сыном.

– Это я обещаю. Наверное, я слишком долго горевал по жене.

Ненашев проводил милиционера и вернулся в комнату. Молча встал у дверей и вперил тяжелый взгляд в сжавшегося мальчика.

– Так, значит, дело уже дошло до краж. Мало того, что воруешь деньги из дома, так теперь еще киоски обкрадываешь. И на что тебе не хватает?! На выпивку? Курево?

– Уж кто бы говорил, – буркнула Альена.

– Видно, мало я тебя учил. Ну, ничего. Это я исправлю. Ты у меня навек отучишься воровать. – Ненашев отстегнул брючный ремень и зацепил пиджак, висящий на спинке кровати. Пиджак упал, и из него выпал кошелек. Алеша сильнее втянул голову в плечи. Ненашев сначала недоуменно уставился на кошелек, потом на сына. Сощурился, заметив его реакцию. Потом поднял кошелек и заглянул в него.

– Та-а-ак, – протянул он. – Значит, вот как.

– Я же говорил, надо было брать все. Если уж все равно попадет, так бери по полной, – покачал я головой. За это я немедленно схлопотал подзатыльник от Альены.

– Папочка, я больше не буду, – как-то вяло и обреченно пробормотал Алеша.

Даже у меня, черта, от этих обреченных слов сердце перевернулось. Однако отец Алексея был не черт. Он был человеком. И его сердце, похоже, осталось на месте. Он молча подошел к сыну и сдернул с него штаны, уложив на кровать. Затем замахнулся и ударил. Сначала он выбирал куда бить, но дальше, войдя в раж, он уже лупил, куда попадал, даже не соизмеряя силу. Алеша уже не плакал, стонал.

Альена дернулась, но я вовремя успел ее перехватить.

– Куда?! Ты же только хуже сделаешь!

– Но я не могу!!! Я не могу на это смотреть!!! – Она отвернулась и уткнулась мне в плечо.

– А твое вмешательство ему поможет?!

– Так сделай что-нибудь! Эзергиль, ну прошу тебя!!! Хочешь, на колени встану?!

Я слегка отстранил Альену от себя и всмотрелся в ее лицо. Она не шутила.

– Ладно. Но на колени вставать не надо. Просто пообещай мне кое-что.

– Что?

– Ты не будешь мне мешать выполнять мой план. Ты будешь делать все, что я скажу.

Альена отшатнулась. Ее глаза сверкнули. В этот момент ремень Ненашева, видно, ударил слишком сильно, и Алексей тихонько заскулил. Альена дернулась, будто это ее ударили.

– Ладно!!! Будь ты проклят!!! Есть ли у тебя сердце?!!

– Сердце? У черта? – я хмыкнул.

– Я же пообещала!!! Сделай что-нибудь!!!

– Жди меня здесь.

Я молча вышел из комнаты и покинул квартиру. Оглядел себя. Нет, так не пойдет. Я закрыл глаза и щелкнул пальцами. Потом внимательно оглядел себя. Вот так лучше. Белый отглаженный костюм сидел на мне, будто сшитый по заказу. Стального цвета рубашка. Однако, как и на любом мальчишке, подобный костюм надет несколько небрежно. Пиджак расстегнут, рубашка слегка сбита. Тем не менее, от всего моего вида буквально веяло деньгами. Даже не деньгами, а Деньгами. И любой болван понял бы, что мой костюм приобретен вовсе не в секонд хенде. Подождав несколько секунд у двери, я нажал звонок. Потом еще раз.

– Кого там черт несет?! – раздалось из-за двери. Я даже улыбнулся. Как верно подмечено. Именно черт несет.

Дверь распахнулась, и на пороге показался встрепанный Ненашев. Он уже готов был разразиться гневной речью, но слова буквально замерли у него на губах. Он несколько оторопело уставился на меня.

– Здравствуйте, – поприветствовал я его. – Могу я встретиться с Ненашевым Алексеем?

Виктор Николаевич моргнул.

– Ты кто такой?

– О, прошу прощения. Эдуард. Эдуард Вяземский. А вы, наверное, отец Алеши?

– Ну да.

– Гм, могу я войти?

Виктор Николаевич оторопело отошел, пропуская меня в квартиру.

– Ты кто? – умно повторил он прежний вопрос.

– А разве вам Алексей не объяснил? Понимаете, он меня недавно крепко выручил. Как это по-русски… э бьен муа… а помог. Помощь, да. Понимаете, мы с отцом только недавно приехали в Россию. Отца потянуло на землю предков. У нас в семье вообще чтят бывшую родину, несмотря на то, что в семнадцатом наша семья потеряла все свои поместья. Я вот по-русски даже, видите, как хорошо говорю?

– Ты кто?

Заклинило его, что ли?

– Так вот. Понимаете, я вот вышел из дома и забыл кредитку. В общем, остался без денег. А тут Алексей очень помог. Одолжил пятьдесят рублей. Я ему пообещал вернуть. Он меня просто спас.

– Он одолжил пятьдесят рублей?

О, уже прогресс. По крайней мере от вопроса «Ты кто» уже отошли. Если так пойдет и дальше, то можно и еще слова выучить.

– Ну да. Просто спас меня. Так вот, я хочу возвратить долг. Могу я встретиться с Алешей?

– Его нет дома.

Я покосился на дверь комнаты, откуда доносилось приглушенное всхлипыванье.

– Его нет дома! – с нажимом повторил Виктор Николаевич.

– О, понял. Ладно. Тогда не соблаговолите ли вы, сударь, передать сыну вот это, – я небрежным жестом протянул ему пятисотку.

– У меня нет сдачи, – как-то даже осип Виктор Николаевич.

Я небрежно махнул рукой.

– Какие пустяки. Пусть это будет Алеше за беспокойство. Не каждый ведь одолжит деньги совершенно незнакомому человеку. Не хватало еще из-за такой мелочи торговаться. А сейчас, извините, мне пора идти. Меня шофер ждет. Я обещал долго не задерживаться.

Я слегка поклонился и вышел в квартиры. Вызвал лифт. Отец Алеши же так и остался стоять у двери с ошалелым взглядом и пятисоткой в руке.

– А… может чай попьете? – несколько неуверенно промямлил он.

Я улыбнулся.

– С радостью бы, но, увы, некогда. Извините. – В этот момент подъехал лифт, и я скрылся в кабине.

Когда я снова появился в квартире Ненашевых, там была тишь и благодать. Ненашев старший несколько растерянно вертел в руке пятисотку и поглядывал на сына. Тот, постанывая, лежал на кровати, до крови закусив губу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});