Система Енонла - Сергей Симонов

— Я имею в виду мирную встречу, — ответил Зерг Гардх. — Майор Митчелл показал себя достойным противником. К сожалению, эта встреча вряд ли возможна, — Он поднял голову, и огромные фасеточные глаза уставились на аятоллу. — Идите отсюда, я вас больше не задерживаю.

Аятолла поспешно выкатился из кабинета командующего, едва не столкнувшись с таргонской самкой-воином.

— Командир звена Мирия явилась по вашему приказанию, командующий Зерг Гардх!

Мирия отсалютовала командующему. Обычай таргонов требовал именовать особь, заслужившую Имя Продолжения Рода полностью, выказывая тем самым всю глубину уважения. Менее всего Мирия хотела сейчас быть заподозренной в неуважении. Для немедленной казни ей хватило бы и отступления с поля боя. Она вообще не понимала, почему она еще жива.

— А. Это вы отступили из Парадиз-Сити? — спросил Зерг Гардх.

— Так точно.

Она ждала немедленного приговора, но командующий заинтересованно пошевелил усами-антеннами, разглядывая ее.

— У вас великолепный послужной список, командир Мирия, — проскрипел Зерг Гардх. — Мне хотелось бы выслушать ваши объяснения. У вас, вероятно, были веские основания для отступления?

— Так точно.

— Я слушаю, — Зерг Гардх поднялся и прошелся по кабинету.

— Мы обнаружили две человекоподобные машины, явно из числа тех, что терроризировали наши команды сбора трофеев на Новой Аляске, — начала доклад Мирия. — Мы приземлились, окружив вокзал, и атаковали их.

— Вы перешли к нам из космических сил, — перебил ее командующий. — Почему вы не атаковали их с воздуха?

— Все четыре «Гортха» моего патруля были оснащены маломощными импульсными лазерами и автоматическими пушками, — пояснила Мирия. — При стрельбе с воздуха эти пушки дают слишком большое рассеивание, а боезапас невелик. Стреляя с земли, мы повышали шансы на поражение цели. Будь у нас бомбы или управляемые ракеты, я атаковала бы с воздуха.

— Продолжайте, — Зерг Гардх повел усами в жесте согласия.

— Мы успели сильно повредить по крайней мере одну из вражеских машин, когда три моих ведомых были атакованы с тыла превосходящими силами противника, — продолжила Мирия. — Они ставили помехи для сенсоров, так что мы обнаружили их только после их первого ракетного залпа. Все машины моего звена попали под накрытие одновременно. Воин Игира и ее «Гортх» погибли мгновенно, в ее спину попал ракетный залп. Меня в этот момент расстреливал с дальней дистанции один из вражеских аппаратов.

— Чем расстреливал? — вновь перебил командующий.

— Не могу сказать точно, но вся броня правого борта и скорострельная пушка вышли из строя после второго попадания, — ответила Мирия. — Техники нашли застрявший во внутренностях моего «Гортха» стальной шар диаметром в две таргонские головы. Они предположили, что это была электромагнитная пушка.

Зерг Гардх снова сделал усами жест согласия с собеседником.

— В меня попало пять таких шаров, — продолжала Мирия. — «Гортх» был наполовину разрушен, из оружия у меня оставался только лазер на правой руке. Я видела, что моя вторая ведомая также погибла, а третью расстреляли у меня на глазах. Я знала, что поблизости находятся два патрульных звездолета, и отступила, чтобы вызвать их на помощь. С воздуха они могли уничтожить весь вражеский отряд.

— Сколько было врагов?

— Я насчитала десять.

Командующий внимательно посмотрел на нее.

— Почему же патрульный рейдер не обнаружил их?

— Возможно, они успели скрыться, — ответила Мирия. — Я вызывала патруль с момента взлета с площади, но эфир был забит вражескими помехами. Я полагаю, звездолеты не слышали меня, пока я не вышла из зоны действия постановщика помех.

Командующий мерил шагами кабинет.

— Экипаж патрульного звездолета подтвердил наличие мощного источника радиопомех в районе Парадиз-Сити, — сказал Зерг Гардх, останавливаясь напротив Мирии. — Они подтвердили также наличие свежих следов боя на вокзале. Звездолет обнаружил три уничтоженные боевые платформы, два сожженных «Паука» и пять БМП. Характер повреждений на них соответствует повреждениям наших машин в Аркадии и Порт-Элизабет. Несомненно, во всех трех местах действовали одни и те же боевые машины.

Я не сомневаюсь в правдивости ваших слов, командир Мирия. Я рад, что нашел время для этого разговора. Вы действовали правильно. Эта группа противника чрезвычайно опасна и должна быть уничтожена. К сожалению, пока мы не можем выделить достаточно сил для их поисков. Но скоро все изменится.

Зерг Гардх подошел к карте Енонла-2 на стене и, обернувшись к Мирии, продолжил:

— Через неделю на планету прибывает Мать. Очень скоро она отложит яйца. Как только здесь родятся первые тарглеты, Енонла-2 получит статус полноправной планеты Империи. Тогда сюда прибудет достаточно имперских сил, чтобы полностью очистить планету от всех форм разумной жизни, кроме таргонов.

— Идите, командир Мирия, — сказал Зерг Гардх. — И пусть сраженные вами враги Империи корчатся в пламени.

— Да здравствует Империя! — ответила Мирия, вскинув клешни в церемониальном салюте.

17

Париж, Вечность.

Земля, Солнечная система.

258-я линия времени.

С начала поставок на Енонла-2 боевых мотоциклов прошло два месяца. Усиленные тренировки не прошли впустую. Местные ополченцы чувствовали себя все более уверенно. Под руководством опытных профессионалов, присланных Вечностью, группы Сопротивления постоянно нападали на таргонские объекты и патрули, нанося ощутимый ущерб противнику, и, что гораздо более важно, приобретая боевой опыт, который не могут заменить никакие тренировки.

Теперь в распоряжении Вечности была пусть не слишком опытная, но многочисленная и рвущаяся в бой армия. Бойцы Сопротивления хорошо знали местность и лучше захватчиков приспособились к местным условиям — по крайней мере, на Новой Аляске. Пора было принимать меры к расширению участия Вечности в конфликте. Именно об этом шла речь на заседании Координационного Совета. На этот раз слова неожиданно попросил Координатор Службы Хронобезопасности Ицхак Шильман.

— Мои люди провели тщательные и неоднократные допросы пленных таргонов, — начал он. — Нам удалось выяснить много интересного, в частности, об их философии.

— Мы обсуждаем военное планирование, — буркнул Координатор Сухарев. — Какое отношение к нему имеет таргонская философия?

— Как ни странно, самое прямое, Координатор, — ответил Шильман. — Пленные сообщили нам один из важнейших принципов жизни их расы. Он гласит: «Один таргон — это ничто. Все таргоны — это Империя». Если проанализировать эти слова, мы приходим к следующему выводу. Обычные партизанские действия, ведущиеся сейчас против таргонов на Енонла-2, останутся малоэффективными, несмотря на весь героизм местных жителей и наших специалистов. Они останутся малоэффективными именно потому, что таргоны не придают значения отдельным жертвам, а на большее партизаны не способны.

— Об этом я и говорю, — проворчал Сухарев. — Пока мы не вмажем им по мозгам изо всех сил, они не станут воспринимать нас всерьез.

— Вы правы, Михаил Артемьевич, — заметил Шильман. — Но вот в чем вся штука: Мы с вами пришли к этому выводу, исходя из первой части их жизненной концепции, и не обратили внимания на вторую.

— На всякую концепцию найдется контрацепция, — проворчал Сухарев, которому эта философская дискуссия явно была не по вкусу.

— «Все таргоны — это Империя», — повторил Шильман. — Вдумайтесь в эти слова, джентльмены. Если мы вмажем им, по выражению Координатора Сухарева, достаточно сильно, мы рискуем переборщить.

— Ну и…?

— Таргоны могут отнестись к человечеству слишком серьезно, — пояснил, наконец, свою мысль Шильман. — Они могут счесть нас главной угрозой существованию своей Империи. И тогда они обрушатся на Земную Федерацию на 169-й линии всей своей мощью, именно для того, чтобы обезопасить свою расу. А я сомневаюсь, что даже объединенных сил Федерации и Вечности хватит, чтобы отбросить таргонов за пределы сферы жизненных интересов человечества.

Координаторы обменялись обеспокоенными взглядами. Такой сценарий никому, кроме Шильмана, даже не приходил в голову.

— Если я правильно понял вас, Координатор Шильман, — медленно произнес Альфред-Клаус Вагер, приподняв морщинистые тяжелые веки, — мы стоим на грани между окончательной потерей Енонла-2 и угрозой большой войны, в которую будут втянуты многие планеты.

— Вы правильно поняли, — кивнул Шильман.

— Погодите, погодите! — вскинулся Сухарев. — Вы хотите сказать, что мы должны оставить Енонла-2? Это невозможно!

— Почему? — холодно спросил Андре Перрен. — Что значит одна единственная планета, когда продолжение войны может поставить под угрозу тысячи миров?