Таинственный след - Кемель Токаев

— А я к вам, товарищ майор, — сказал Ефремов. — Очень подозрительно себя медичка Белова ведет. Все про вас расспрашивает. Зачем тебе он, говорю?

— Да так, — отвечает, — очень хороший парень. Понравился сильно.

— Если нравится, — говорю, — иди в соседнюю часть, он там служит.

— Правильно поступил, Ефремов, — одобрил майор. — Ты откуда сейчас?

— Все о лейтенанте своем забочусь. Очень он переживает. Много курит, ничего не ест. Вот чаю несу ему, может быть выпьет.

По тону, которым говорил Ефремов о лейтенанте, майор догадался, что старший сержант хочет узнать, не грозят ли ему какие-нибудь неприятности. Но что он мог сказать Ефремову? Ему и самому многое неясно. Тут еще Белова выплыла. Кто она? Майор простился с Ефремовым и пошел к машине, которая уже вышла на дорогу, шофер нетерпеливо сигналил ему.

— Возможно, это она, — вслух сказал майор, когда уже сидел в машине.

— Кто это — она, товарищ майор? — недоуменно спросил Толстов.

— А, так, — смутился Родионов, — одна моя не совсем еще хорошо знакомая.

Родионов с нетерпением ждал в штабе своего начальника полковника Ильина. Говорили, что он ушел с генералом на передовую линию вручать бойцам правительственные награды и до сих пор еще не вернулся. А время шло. Родионов должен был уже сегодня доложить о результатах следствия и потому сильно волновался. Признаться, у Родионова не было сколько-нибудь четкого плана доклада. Это, конечно, не понравится полковнику. Ильин любил исчерпывающие, доказательные сведения. Таких сведений у Родионова пока не было. Скорей бы уже приезжал полковник. Ильин приехал часа через два а с ходу занялся докладом майора.

— Вы успели в самый раз, — одобрительно сказал полковник, узнав о том, что карта нашлась. — Кто знает, как все бы обернулось.

— Карта нашлась, — смутился майор, — а кто ее похищал, неизвестно. Я во многом не сумел разобраться.

— Разберемся, — Ильин порылся в бумагах на столе, мельком просмотрел какое-то донесение. — Сегодня наша контрольная рация перехватила очень важное сообщение. Кто-то передал на ту сторону о том, что задание выполнено, и просил помощи. Однако связь внезапно прервалась. Очевидно, кто-то помешал разведчику.

Родионов с сожалением покачал головой. Когда уточнили на карте место запеленгованной радиостанции, то обнаружилось, что шпион передавал из расположения части, откуда только что прибыл майор. Преступник, кажется, не знает, что карта уже находится в наших руках, и надеется еще завладеть ею.

— Ну, слушаю вас, — Ильин попросил Родионова продолжить свой доклад.

Родионов по возможности подробно доложил о расследовании. Не умолчал он и о своих неудачах. Ильин слушал его внимательно, не перебивая. Хмурился. Ясно, что он недоволен результатами расследования.

— Кто же, по-вашему, приходил за картой? — строго спросил Ильин.

— Об этом мы узнаем после тщательного расследования.

— Значит, сержант Маляр — не сообщник врага? — полковник Ильин нетерпеливо постучал карандашом по столу. — Так ли это?

— В деле много сомнительных моментов, — майор склонил голову и потупился.

— Выражайтесь точнее.

— По моим наблюдениям, сержант Маляр погиб не от осколка снаряда. Создается впечатление, что он пронзен отравленным кинжалом. Вокруг раны тело синее и уже разлагается.

— Об этом можно говорить только после экспертизы, — сказал Ильин, рассматривая дело, которое привез Родионов. — Не следует строить выводы на догадках. Пусть даже сержант Маляр погиб от руки врага. Но что из этого следует? Можно ли сказать, что он не был связан со шпионами? Главарь во имя своей безопасности обычно устраняет сообщника. Надеюсь, это вам известно?

Родионов смутился. Как он, старый, опытный следователь, не обратил внимание на такое важное обстоятельство? Преступник в личных целях всегда стремится избавиться от лишних свидетелей. Это основной метод, даже традиции шпионских организаций капиталистических стран. Враг мог хитростью вовлечь сержанта Маляра в свои сети, а потом, когда в нем миновала надобность, избавился от него. Нет, рано еще делать окончательные выводы. Судя по радиоперехвату, в деле с картой замешан не один, а два-три человека. Значит, он поторопился снять свои подозрения с сержанта Маляра.

Однако нельзя было не доверять и своему опыту, интуиции. Ни старший, ни младший Маляр не могли быть предателями. Это хорошо чувствовал Родионов, и ему не хотелось считать их врагами. Ильин тем временем рассматривал в лупу волоски, изучая их. Наконец он спросил у Родионова:

— Товарищ майор, вы можете сказать, при каких обстоятельствах эти волосы оказались в руках убитого?

— Да, — ответил майор и тут же кратко изложил свою версию.

— Это все философия следователя. Причем бездоказательная. Обоснуйте точнее невиновность Маляра.

— Сержант Маляр и его брат — комсомольцы, — заговорил, волнуясь, Родионов. — Эти люди учились в советской школе, воспитывались на нашей земле. Когда старший стал командиром и пошел на фронт, за ним потянулся младший. Он был молод, но все-таки добился, чтобы его послали воевать. На фронте братья не раз отличались в боях, имеют награды. В штабе о них отзываются как о стойких и преданных бойцах...

— Вот это кое-что значит. Мы должны верить в своих людей, — Ильин посмотрел на майора одобряющим взглядом и продолжал: — А теперь обсудим, кому принадлежали эти волосы. Их обладатель, несомненно, женщина. Причем, возможно, красивая и молодая, лет двадцати пяти-двадцати шести, не больше.

— Так точно, товарищ полковник, — обрадовался Родионов. Его мысли и выводы совпадали с мнением полковника.

— Но по рации слышался голос мужчины, — задумчиво проговорил полковник. — Как вы на это смотрите?

— А разве женщина, — спросил Родионов, — не может, при известной тренировке, подражать голосу мужчины? Таких случаев сколько угодно.

— Возможно, — согласился полковник. — Кого же вы подозреваете?

— Я вам уже докладывал: Белову. В ней я основательно сомневаюсь. Не наш это человек.

— Белова? — сказал Ильин и несколько раз задумчиво повторил: — Белова, Белова...

В штабе хорошо знали Белову. Эта героиня прославилась под Сталинградом. В тяжелых боях на Волге Белова спасла более ста раненых, награждена двумя орденами Красного Знамени. Правда, раньше она служила в другой части и попала сюда после госпиталя. Девушку приняли, как героиню, потому что слава ее разнеслась уже по всему фронту. Почему же у Родионова вызвала сомнения именно эта девушка? Может быть, она не Белова, а шпионка Лей, та самая Зимняя Ласточка, которая пыталась пробраться в наш тыл? Но ведь Зимняя Ласточка погибла. Парашют шпионки не раскрылся, и она погибла во время приземления. Заподозрить Белову в измене — дело серьезное. На чем же основывает Родионов свои подозрения?

— Скажите, майор, разве зимой ласточки летают? — хитро прищурившись, спросил полковник.

— Почему бы им и не летать, если подходящая атмосфера? — в тон полковнику ответил Родионов. — Конечно, такая «ласточка» не приносит весны, но летать может.

— Вы правы, — задумчиво сказал полковник и встал из-за стола. Он подошел к большой карте, укрепленной в проеме стены, долго что-то разглядывал в ней, потом решительно поставил в каком-то пункте жирный знак вопроса. Родионов понял, что Ильин разделяет его сомнения. Полковник задернул темной занавеской карту и, повернувшись к Родионову, спросил:

— Значит, вы не сомневаетесь, что Лей, она же Зимняя Ласточка — не погибла?

— Совершенно верно, товарищ полковник.

— Странная, однако, кличка Зимняя Ласточка, — задумался Ильин. — За этим должен скрываться какой-то смысл.

— Должно быть, — предположил майор — этой «ласточке» зимой удалось нам напакостить. Однако, если Белова — это Лей, то где же настоящая Белова? Не так просто действовать под ее именем.

— Хорошо, — решительно сказал полковник. — Будем вести работу в этом направлении. Дело не терпит промедления. Отдыхайте и возвращайтесь на место.

Родионов ушел в свою землянку и тут же повалился на постель. Спал он тревожно. Ему грезились разрывы снарядов, скрытые шаги в темноте. Он гнался за кем-то во сне, стрелял, боролся, кричал. Ординарец Толстов, разбуженный сонным бормотанием майора, поднялся с постели и плотнее укрыл Родионова своим одеялом. Наконец сон одолел майора, и он задышал ровно и спокойно.

* * *

Ранним утром Родионов был снова в дороге. И снова беспокойные мысли целиком завладели им. И путаные «одноногие» следы, и Маляр, и Белова, и Зимняя Ласточка не давали ему покоя. Машину трясло на ухабах, и только это иногда отвлекало его от тяжелых, навязчивых дум. На крутом повороте мимо них пронеслась встречная машина. Шофер придерживал рукой открывавшуюся дверцу, в кузове, опершись о кабину руками, стояла... Белова...

— Куда мчится этот шофер? — подумал Родионов. — И почему тут оказалась Белова?