Новая угроза (СИ) - Янг Павел

— Почему сначала в госпиталь? — поинтересовался следователь закрывая папку.

— Недавно всех пострадавших из других больниц перевезли туда, — ответил Костя. — Под них выделили самое большое отделение.

— Какое? — полюбопытствовал Скрипка.

— Интенсивной терапии. Сейчас там действуют карантинные ограничения.

— Что с ними? Они облучены?

— Нет. Радиации не выявлено. Неизвестная аномалия.

— Аномалия?

— На заболевание не похоже. Условно такое состояние болезнью обозначили медики, ведь они занимаются данной проблемой. Скорее всего, это своего рода ранения, которые сейчас пытаются лечить, — ответил Костя.

Машина подъехала к госпиталю. На КПП их встретили заведующий отделением интенсивной терапии Владимиров Андрей Юрьевич и его заместитель Конюхов Виктор Михайлович. Ребята из отдела передав Скрипку встречающим отбыли. Они втроём прошли в левое крыло большого здания госпиталя и поднялись на третий этаж, занятый полностью отделением интенсивной терапии. На входе их встретил вооружённый пистолетом офицер сидящий за столом. После проверки документов Скрипки он их пропустил. Троица оказалась в широком тускло освещённом сберегающими лампами коридоре, в который выходили остеклённые двери палат. Они вошли в первую палату и остановились на пороге. В нос ударил запах лекарств вперемежку с запахом крови и гноя. Палата была солидных размеров, вся уставленная койками, на которых лежали деформированные люди. Их головы имели разную степень приплюснутости из-за чего были похожи на сдутые мячи в разной стадии. Грудные клетки практически у всех впали образовав вмятины и прогибы. Руки у некоторых больных свисали с краёв кроватей как плети, как будто в них не было костей.

У следователя при виде пострадавших пересохло в горле, он сглотнул слюну и спросил сдавленным голосом, — Что с ними?

Андрей Юрьевич глянув на побледневшего Скрипку произнёс. — По показаниям приборов и симптоматики у людей идёт размягчение костей, которое не замедляется ни на секунду, несмотря на наши усилия. Пытаемся лечить от остеомаляции, болезни более всего подходящей под их симптомы, но всё безрезультатно. Мы столкнулись с загадочным заболеванием не описанным ни в одном учебнике медицины. Ещё у них идёт процесс медленного растворения внутренних органов. Уже сейчас пострадавшие не могут принимать воду и пищу. Мы за ними можем только наблюдать. Подойдите ближе, если хотите, — предложил Владимиров. Увидев в глазах Скрипки немой вопрос он ответил. — Они не заразны и нет радиационного фона.

— Можно обойтись без этого? — с содроганием в голосе поинтересовался Сергей Иванович.

— Конечно, — ответил Андрей Юрьевич.

— Что их ждёт?

— Если всё будет идти так же, то максимум через неделю все погибнут. Уже сейчас у некоторых из-за истончения стенок кишечника его содержимое выдавливается внутрь тела, начинается абсцесс и им остаётся очень мало времени.

— Это все пострадавшие? — спросил Сергей Иванович стараясь не смотреть на больных.

— Нет. Другие находятся ещё в нескольких таких же палатах, — ответил заведующий.

— Дети здесь же?

— Да. В отдельных палатах, — Андрей Юрьевич глянув на Скрипку, лицо которого начало приобретать серый оттенок, предложил пройти в свой кабинет.

Они вышли прикрыв за собой дверь. По дороге в офис следователь задал вопрос. — Почему они молчат? Им что, не больно?

— Больно и очень сильно. А кричать они не могут потому что их мышцы атрофированны. С их поражением внутренних органов мы не можем ввести обезболивающее, оно просто растечётся возле укола не добравшись до мозга.

— Но ведь есть методики прямого воздействия! — чуть ли не в отчаянии воскликнул следователь.

— Пожалуйста потише. Конечно же есть. Для этого нужны золотые электроды и трепанация черепа. У нас много больных, электродов в наличие всего четыре, этого хватит для двух пациентов, на всех явно не достаточно, а дополнительных электродов в таком количестве взять просто негде. Да и трепанацию в текучих костях сделать не получиться. Мы уже пробовали провести подобную операцию. Неудачно. Электроды вышли из мозга следом за черепной костью начавшей деформироваться и как бы стекать вниз. Кость, как пластиковый шарик от нагрева, стала текучей. Сейчас у пострадавших очень слабая дыхательная активность, из-за этого нет сил даже стонать. Когда их после инцидента доставили в гражданскую больницу, люди молчали и ни как не выявляли болевых ощущений, но через пару часов они начали ужасно кричать. Когда их доставили к нам, пострадавшие уже просто стонали. Сейчас практически все молчат. Стенки и полости их организмов растворяются, поэтому мы не можем подключить вентиляцию лёгких.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А вы пробовали?

— Пытались. Сразу же появились разрывы в лёгких, и люди погибли в страшных мучениях захлебнувшись собственными жидкостями.

— Сколько всего пострадавших?

— Сейчас здесь находиться триста пять человек.

— Есть ли умершие?

— Да. Уже пятьдесят один. Каждый день умирают по несколько человек. Через три дня после инцидента умерло пять пожилых женщин. На следующий день уже пятнадцать, включая детей и стариков. И с каждым днём цифра увеличивается. Кстати, в квартирах ближайших домов, в которых находились люди, тоже много пострадавших. Но их поражения не сравнимы с этими. Они все под наблюдением. Констатируется слабость и головная боль, повышенная температура, давление. Отклонений сопоставимых с этими пока не выявлено.

— Похоже, что бетонные стены хоть какая-то преграда для этого излучения, — горько усмехнулся следователь.

— Бетон как раз отличная защита. Пострадали те, кто находился возле окон. Но стекла тоже сыграли роль щита, жаль что не сто процентную, — вздохнул заведующий.

Придя в офис Андрей Юрьевич из сейфа достал папку и положил её на стол, — Ознакомьтесь. Здесь медицинские отчёты об единственном выжившем, который не пострадал.

Сергей Иванович сел за стол и открыл папку. Напротив сел заведующий, заместитель остался стоять у двери облокотившись о стену и поглядывая в коридор. В папке было всего несколько листков. Скрипка быстренько пробежал по ним глазами откладывая в сторону. На бумагах он увидел краткий отчёт с места происшествия, комментарии к анализам и аппаратным исследованиям.

— Два дня назад нашему пациенту сделали полную магнитно-резонансную томографию, — сказал Владимиров, — Ни каких отклонений во внутренних органах не нашли, зато обнаружили два инородных тела. Одно за правым ухом в форме маленького цилиндрика длиной тридцать миллиметров и в диаметре четыре, второе под левой ключицей в виде тоненькой иголки со шляпкой как у гвоздя. При попытке извлечь их у обследуемого, его организм пошёл вразнос. Резко подскочило давление, участился пульс, поднялась температура. Тогда мы прекратили попытки удаления имплантов и сразу всё прекратилось. Трогать их не стали зашив места надрезов.

— Судя по комментариям к обследованиям ему ещё сделали МСКТ. Это что такое?

— Многослойная компьютерная томография. Вы обратили внимание на интересные моменты? Например, что на хрящах суставов находится дополнительный слой похожий на напыление.

— Обратил. Но как такое понимать?

— После попытки извлечения имплантов мы провели МСКТ чтобы обширнее и глубже изучить проблему. Выяснилось, что найденные в теле инородные предметы на своей поверхности имеют большое количество едва заметных волосков разной длины от трёх до двухсот миллиметров. Некоторые из них прикреплены к костям, другие уходят в мягкие ткани. Более детального обследования пока не проводилось. Так же нашли изменения в суставах. На суставных поверхностях, покрытых гиалиновым хрящом обнаружилось ещё одно покрытие. Мениски тоже изменены, они как бы дополнительно укреплены. Мы пришли к выводу, что это усиление суставов.

— Зачем усиливать мениски? — удивился Скрипка.

— Наш подопечный может спрыгнуть с семиметровой высоты без каких либо серьёзных травм и последствий. Так же исследовали глаза. Там совсем всё сложно. Глаза изменены структурно, имеют вторую внутреннюю линзу и ещё целый комплекс органических соединений не свойственных человеку. Обычный глаз обладает способностью воспринимать электромагнитное излучение в световом диапазоне длин волн и этим самым обеспечивает функцию зрения. В данном случае ресурсы глаз у пациента значительно шире. От возможности видеть в относительно кромешной темноте, например в туннеле, до чувствительности радиоволн. Мы ещё не проводили комплексных исследований, но уже понятно что всё это было создано искусственно.