Сезон охоты на блондинку - Карина Микиртумова

договорись встретиться в кафе «Шоколадница». Уж очень мне нравится местный крем-суп, да и атмосфера на мирный лад настраивает. Сестра ехала ко мне с явной неохотой. По телефону уже спросила: «Мозг полоскать снова будешь»? Я честно ответила, что да. И что, давно пора поговорить, а то у мамы в итоге нервы из-за нас сдадут. Это и стало аргументом нашей встречи.

Почти через час я сидела за столиком и заказывала еду. Время близилось к обеду и тут было весьма заманчивое предложение. От него я не смогла отказаться. Арина запаздывала. Это не удивительно. Она никогда не может прийти вовремя. Даже родилась на сорок первой неделе.

Мне уже подали суп, как пришла сестра. Она окинула помещение недовольным взглядом, отыскивая меня. Увидев, уверенно подошла.

– Загорела, – улыбнулась и села напротив, раскрывая меню, – Блин, есть охота. С утра ничего во рту не было.

– Поешь, – пожала плечами, продолжая кушать суп, – Как родители?

– Да нормально. Что им будет-то? Папа вон на рыбалку собирается с друзьями, а мама напутствия даёт. Сама же собралась в театр.

– Мы же к ним поедем, – вздёрнула бровь.

– Ага. Так папа в ночь поедет, а мама вечером. Мы же не будем тусить у предков до заката? Это не круто. У меня планы.

Арина надула губы, а я выдохнула. Теа, спокойнее.

– Ты будешь заказывать? – спросила её.

– Посмотрим, как разговор пойдёт, – Ари сложила меню и посмотрела на меня, – Давай, начинай.

– Ты рассказала про театральное? –я даже отложила тарелку супа, – По взгляду вижу, что нет. Сегодня расскажешь.

– Теон, может, я сама разберусь в своей жизни?

– А может, ты меня хоть раз послушаешь? – повысила я голос, – Слушай, ты же не дура. А дуришь, сил нет. Ладно с разговорами… Хотя мама сильно расстроиться, а отец разозлиться. Ты вообще думаешь, что с жизнью делать?

– Я по кастингам хожу. Мне эпизодическую роль предложили, – похвалилась сестра, правда, прозвучало это больно ехидно. Я по глазам видела: врет.

– И сколько тебе заплатят? Арин, я серьёзно. Ты уже выросла и должна обеспечивать себя сама. Или ты думаешь, что всю жизнь будешь болтаться за счет родителей. Ой, хочу быть актрисой! Ой, не получается! Ой, хочу в клуб.

Арина фыркнула и встала.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду.

– Сядь, – выдохнула я, – Рин, если театральное не твоё, ну и нечего там учиться. Брось его, найди работу. Готовься на следующий год на филфак. Или вон к папе в универ. Он-то тебя пристроит. Ты готова быть актрисой? Нет, я серьёзно говорю. Большого таланта у тебя нет. Пробиться своими силами у тебя норова не хватит. А вот через постель очень даже…

– Какая же ты стерва, – процедила сквозь зубы Арина, нервно сжимая салфетку.

– Зато правду говорю в лицо, а не лицемерю за спиной. Ты сама не знаешь, чего хочешь. Ты врешь родителям, себе. Шляешься по клубам, вместо того, чтобы за ум взяться.

– Я хочу гулять!

– Так,вперёд! Только себе не ври. Я в твои годы, пахала, как лошадь, чтобы стипендию получать, чтобы выделиться, чтобы пробиться потом в жизни.

– Ты! Ты!Ты! – крикнула Ари, привлекая внимание, – А это я!

– Завидовать мне не нужно. Нечему. Да, в карьере у меня все полный ажур. Но я и работаю чуть ли не сутками. Развелась. Черт, я мужа застала с другой на собственной постели, – тихо делилась я, – Шишек набила кучу. Чему завидовать? Мне скоро тридцать, а у меня есть только работа. Которая, постель не греет совсем. Арин, ты пойми. Я тебя не унизить хочу, а на путь направить. Продолжишь так дальше – вылетишь из театрального. Тут два варианта, или берешься за учебу, или думаешь, что будешь делать после того, как тебя оттуда пинком попрут.

– А может, я хочу быть актрисой! Известной! – в глазах сестры застыли слёзы, – Может, это мое призвание.

Нам принесли салат и я пододвинула его Ринке.

– Давай лопай. Тощая, как жердь, – покачала головой, – Я не хотела быть менеджером по сбыту. Особенно в косметической компании. В пятнадцать лет, мечтала улететь в Америку и стать врачом. Но какой из меня доктор? Хреновый. Я поступила на факультет менеджмента, потому что это тогда было модно. Было тяжело, особенно, учитывая мои амбиции. И просто быть менеджером мне не нравилось. Слишком мелко. Я пахала, как проклятая. Репутация, честность и трудоспособность помогли мне в этом. Повезло и меня взяла к себе Васнецова.

– Ты мне мозг запарила. Да, я понимаю, что нехорошо обманывать родителей. Но клуб… Мне там так нравится танцевать. Я чувствую, как мной восхищаются, раздевают глазами, как….

Сглотнула.

– Я не поняла, – громко выдохнула, – Ты там развлекаешься или работаешь?

Арина зарумянилась.

– Сначала просто тусила, а потом мне предложили танцевать. Гоу-гоу. Я же ходила в школе на танцы и быстро просекла, что, да как. А потом меня там девчонки понатаскали, и курсы… У меня всегда с этим проблем не было. И завертелось…

Потерла лоб.

– Сестра, ты мне сама душу вымотала. Я ж за тобой горшок убирала, – покачала головой, – Нельзя было сразу сказать. Нашла работу в клубе, поэтому забросила театральное. Да, вру.

– Ты же для меня пример, – Арина начала реветь, а если уж слёзы хлынули, то надолго, – Я хотела стать филологом! Чтобы ТЫ хвататься могла, какая у тебя сестра умная. А когда не получилось, решила, что если стану актрисой – тоже неплохо. Буду популярной. И тоже не вы-ы-ы-ышло, – Арина стала размазывать тушь по глазам. Я протянула ей салфетку, – Родителям ничего про исключение не говорю, потому что мама все поет: «Когда-нибудь я приду с букетом на твое выступление и буду плакать от гордости». Как тут сказать, что блин даже стараясь, у меня нет этой самой изюминки для успешной карьеры?

– Какая же ты дурочка, – мягко улыбнулся, – Я ж люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Сама потом себя винить будешь. Мне все равно, кем ты будешь и чего добьешься. Главное, человеком хорошим будь и себя не обманывай.

– Меня уже исключили из универа. Я экзамены завалила. Половину, – выпалила Арина.