Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Командир 1-й гвардейской дивизии ИПТА генерал Голованов. – и встал рядом с Василевским, который стоял по стойке «Смирно». Ругают, наверное.
– Товарищ Голованов! Ви не узнали товарища Хрющева? – с жестким акцентом сказал Сталин.
– Узнал, но он был одет не по форме, с петлицами красноармейца, и в генеральской фуражке.
– У товарища Хрущева нет воинского звания.
– В таком случае, он не может требовать от генерала, чтобы тот встал и поприветствовал его.
– Вы не уважаете партию?
– Я не уважаю Хрущева, и как человека, и как коммуниста, и, тем более, как военачальника, коим он не является, но Киев, Харьков, дважды, Белгород и Ворошиловград войска, ему подчиненные, сдали. И руки ему не подам. Мне сложно даже оценить тот вред, который нанес этот человек. Вы читали: в каком состоянии были войска, которые должны были оборонять Белгород?
– Читал.
– В первую очередь, это – вина Хрущева. Сам он – сыт, пьян и нос в табаке, ряху наел, а в окопах – завшивленные, голодные бойцы, которых более полугода не отводили в тыл. Комиссар обязан заботиться о бойцах, а не о себе. Этого же я требую и от своих. Вот только военком у меня куда-то пропал на марше.
– Он – в Воронеже. Пишет, что его машина заглохла, а командир еще до марша объявил, что ждать отставших не будет. Карты у него с собой не было…
– Карта была у водителя, проверял лично у всех водителей управления дивизией, с маршрутом.
– Вот теперь все встало на свои места. – Сталин прошел к столу, достал папиросу, прикурил и вызвал Щербакова.
– Посидите в приемной, товарищ Голованов. Вас, товарищ Василевский, я, тоже, более не задерживаю.
– Что с первым корпусом?
– Все идет по плану, товарищ Василевский.
– Есть! – довольно звонко щелкнув каблуками, мы отправились на выход. Совершенно неожиданная поддержка от человека, который еще недавно собирался меня схарчить. Ну и приложенные фотографии трех лобовых листов моей самоходки! Их я тоже приложил к боевому.
Минут через 10 появился Щербаков, спустя некоторое время секретарь попросил меня пройти в кабинет. Думал, что Щербаков будет пытаться надавить на Сталина, но разговор пошел о встречном бое, и о том, какое расписание требуется установить для войск на передовой. Уже утром в «Правде» напечатали о том, что Хрущев выведен из Политбюро ЦК ВКП(б) и поставлен вопрос о его членстве в партии. Проклятый «теран» дотянулся и до светоча «Оттепели»! Но, стать командиром корпуса мне так и не пришлось: через неделю, едва залатав имеющиеся машины, и получив замену выбывших, дивизии погрузили в эшелоны и отправили в Миллерово. Война отпусков не предоставляет.
Глава 14. Неожиданный поворот на Север
Первым о принятом решении узнал я, еще в Москве. Сказать, что это мне понравилось – я не могу. Из абсолютно достоверных источников: Челябинского УАБТЦ, было известно, что две таких дивизии были укомплектованы, правда, без БТР, и направлены на Юго-Западный и Южный фронты. При условии того, что танковые дивизии немцев были основательно потрепаны под Курском и Белгородом, то было понятно, что Василевский просто перестраховывается. Но спорить и ссориться с ним сейчас – себе дороже. Поэтому я потратил три часа, чтобы описать сложившуюся ситуацию, рассчитал количество необходимых сил и средств, запечатал это в пакет фельдсвязи, и передал его фельдъегерской службе на Центральном аэродроме. Время для этого у меня было, «мой самолет» еще не прилетел, а когда он сел, то командир корабля доложил, что ему требуется 4–5 часов, чтобы сменить один двигатель, который остановился в воздухе. Это была связная машина начальника артиллерии Брянского фронта, на которой я уже летал. Так что, перед вылетом я получил на руки «бегунок» с отметкой о вручении пакета адресату. Ключевой фразой была выписка из Большой Советской Энциклопедии: «Силикатные месторождения никелевых руд встречаются по юго-зап. окраине антиклиналя Фихтельгебирге – Рудные горы, промышленного значения не имеют».
Прошло пять дней, и дивизия уже подкатывалась к Лискам, где находился я и меня готовили к тому, что дивизии придется брать Миллерово, которое, скорее всего, не сегодня-завтра немцы возьмут. Они прекрасно знают, что здесь, под Воронежем, сосредоточены наши резервы, поэтому активнейшим образом бомбят рокадные железные дороги, не давая нам сманеврировать силами и средствами. Сколько времени нам понадобится, чтобы прибыть на место – одному богу известно. То, что мы рискуем не успеть – было очевидно. Здесь, в Лисках, находилось сразу три командующих армиями: Лизюков, Халюзин и Белов. Им приказано готовить левый берег Дона к обороне, хотя пока никаких предпосылок к тому, что немцы прорвутся через позиции 13-й и 40 армий нет. 8-го июля стало известно, что наступление противника на Миллерово остановлено, и в тот же день меня вызвали на связь с Москвой. Писал по БОДО Василевский:
– Учитывая изменившуюся ситуацию под Ростовом и Миллерово, Ставкой принято решение перебросить 1-ю ГвИПТСД на Карельский фронт. Немедленно направить снабженцев в Архангельск и получить зимнее обмундирование. Самому прибыть в Москву.
А так хотелось к теплому морю! Я уже свыкся с мыслью, что придется брать Ростов. Но немцы меня подвели! Две самоходные дивизии ИПТА, которые выехали раньше через Сталинград, успели преодолеть 1700 и 1800 километров раньше, чем мы добрались до места назначения. И смогли остановить две кампфгруппы фельдмаршала Листа, нацеленные на Миллерово, Ставрополь и Краснодар. Тем не менее, немцы смогли неплохо продвинуться от Таганрога до Тихорецкой и Сальска, и от Свердловска, Ворошиловградской области, до станицы Усть-Донецкой, захватив весь правый берег Северского Донца в нижнем течении. Южный фронт расформирован, его соединения переданы Северо-Кавказскому фронту под командованием Буденного. Нам же предстояло длительное путешествие на берег Студеного моря! Сам напросился! Ставка ради этого выделила даже самолет, чтобы переправить меня сначала в Москву, а потом в Архангельск.
Переговоры в Кремле были очень короткими: Сталин еще не отошел от некоторого шока, что «низы» обратили внимание на то, кто виноват в том, что несколько, подряд, операций на юге страны жестко провалились, причем, с катастрофическими последствиями для страны. Гитлер отвлек нас от того, что происходит на юге, пока мы занимались поиском лекарства от его танковых клиньев. Там, под шумок, немцы продвинулись гораздо дальше, чем в центре и на севере, используя отсутствие взаимодействия между частями и соединениями, между командующими фронтами, флотами и прочим. К тому же частая смена командующих привела к тому, что управление войсками было потеряно. А с мест шли доклады, что все под контролем, просто не хватает техники, боеприпасов и амуниции. Серьезного, думающего «хозяина» там не оказалось. Сталин надеялся на «исполнительного» Хрущева, бросил туда и Мехлиса, но… Крым потерян, Дон форсирован, еще немного и немцы бы дошли до Грозного и Баку. Разведка сработала на большую двойку, с минусом, или единицу. Отражать удар на южном фланге пришлось в аварийном режиме.
Впрочем, пока гром не грянет… Ко мне, после того, как я отказался даже здороваться с Хрущевым, отношение у Сталина тоже настороженное. Тщательно подбирает слова.
– Ваш корпус может быть полностью укомплектован не ранее окончания полярного дня. Немцы разгромили конвой PQ-17, из 35 транспортов до Архангельска дошли пока только три судна. Союзники отказались посылать конвои по кратчайшему Северному пути. Если бы не это обстоятельство, то вряд ли бы мы стали рассматривать вопрос о вашей передислокации на Карельский фронт. Дел на юге более, чем достаточно. Но, предложенная вами операция, хорошо вписывается в политическую ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день на севере Европы. Силы и средства вы просите небольшие. Они будут вам предоставлены. И мы надеемся, что операция достигнет своих целей, не только оперативных и политических, но и стратегических. Желаю удачи!
Думал, что чертыхаться в этом кабинете нельзя, но меня остановил сам Сталин:
– Что должен ответить русский человек, получив такое пожелание?
– К черту, товарищ Сталин.
– А почему не сказали? Хотите сорвать операцию?
– Нет, товарищ Сталин. Просто посылать туда Верховного Главнокомандующего как-то непривычно.
– Значит, Хрущева вниз по матушке Волге – можно, а меня к черту – нельзя?
– Я и его никуда не посылал, просто приветствовать и здороваться с ним отказался. По заслугам.
– Но войска под моим командованием оставили все, что оставили?
– Вы считаете, что я забыл: кто приезжал на Щуровский полигон и приказал срочно развернуть производство реактивных гранатометов, дав десять дней сроку? И это точно был не Хрущёв. И с фронта меня снимали, и не потому, что плохо воевал, а чтобы в войска
- Не надо переворачивать лодку! - Комбат Найтов - Альтернативная история
- Не надо переворачивать лодку! 2 - Комбат Найтов - Альтернативная история
- Мушкетер поневоле - Комбат Мв Найтов - Боевая фантастика / Исторические приключения / Попаданцы
- «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ] - Виктор Побережных - Альтернативная история
- «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ] - Виктор Побережных - Альтернативная история
- Товарищ Гитлер. Книга 2. Повесить Черчилля! - Герман Романов - Альтернативная история
- «Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв - Артем Рыбаков - Альтернативная история
- Задача – выжить! - Алексей Замковой - Альтернативная история
- Длинный - AlexOTimm - Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Товарищ Халков (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Попаданцы