Предсказания китайского печенья - Нина Демина

Андрей стоял в дверном проеме и смотрел на меня.

– Кому-то хочешь отомстить?

– Пожалуйста, Андрей, у меня два года не было мужчины…

На такую мольбу он не мог не ответить. Он делал это нежно, боясь испугать или ранить меня. Словно качал на руках.

Глава тринадцатая

Наши отношения остались дружескими, несмотря на мои нечастые ночевки у Андрея.

Мы не выпячивали нашу связь, но не убереглись от сплетен. О нас начали говорить, вернее, об Андрее.

"Наконец, хоть кто-то раскочегарил эту морозилку, молодец, Андрюха!", или "Столяров, неужто у этой девки члена нет?" Галка и Лена отшучивались на нескромные вопросы коллег и укоризненно смотрели на Андрея и меня. Мы делали вид, что нас это не касается. Андрей не давал мне скидок, строго спрашивал то, что касалось работы. Но после рейса всегда ждал, провожал до стоянки, интересовался, не нужна ли мне его помощь. Таким образом, он давал мне возможность выразить желание остаться с ним. Иногда я говорила ему, что не хочу ехать домой и он, не спрашивая причин, открывал багажник своей машины и забрасывал туда мои вещи. В его квартире появилась фотография нашей бригады, силуэт ТУ-154 на фоне аэропорта Франкфурт – обнявшись за плечи, Вадим, Галка, Лена, Андрей и я. Андрей повернул голову ко мне и смотрел не в объектив, а на меня, я улыбалась пилоту снимавшему нас. Глядя на эту фотографию, я вспоминала другую. Ленинград, катер, Анри и я влюблено глядящая на божественный профиль.

Наступила зима. Восьмого декабря тысяча девятьсот девяностого года, в день моего рождения, когда мне исполнилось двадцать пять лет, я принимала поздравления по телефону, не смолкавшему с раннего утра. Отмечать круглую дату я собиралась в ресторане "Закарпатские узоры" на Абельмановской, заранее был заказан стол в отдельном кабинете и оговорено меню. Платье, в котором я намеревалась блистать, куплено в беспошлинном бутике в аэропорту Милана. Черный, мягкий велюр, закрытые в стиле гольф грудь, руки и шея, но нескромно открытая спина. Каре отросших до плеч волос, глубокая густая челка, вечерний макияж и никаких украшений, кроме ярко красного маникюра. Красота!

Перед выходом из дома к ожидающему такси, подняла трубку надрывающегося телефона.

Я торопилась и нетерпеливо спросила:

– Алло? Говорите!

Трубка молчала. Что за шутки!

– Говорите!

Трубка продолжала молчать, но на другом конце провода ощущалось чье-то присутствие.

– Не говорите, – в раздражении я опустила трубку.

Как молнией меня поразила, догадка – Анри! Я вспомнила свои звонки ему, один в один! Анри!

Я схватила трубку и начала нажимать на все кнопки, стараясь вернуть вызов. Глупо!

Запахнув шубку, выскочила из подъезда и села в такси. Буксуя по наметенному у подъездов снегу, мы, виляя капотом, выбирались на Нижегородскую. Ветер горстями бросал снег в лобовое стекло. Я думала о звонке, об Анри. Сердце сжималось от накатившей грусти. Только не реветь, испортится с таким тщанием наведенный макияж.

В вестибюле меня встречал Андрей, он снял с плеч успевшую стать снежной шубку, подержал сумочку, пока я поправляла слегка растрепанную метелью прическу. В ожидании запаздывающих гостей – Галка с мужем добирались из Ясенево, Вадим застрял из-за метели в Лобне, а Леночка, как всегда, ожидала своего парня – мы выпили по бокалу шампанского за мой день рождения, и Андрей преподнес мне подарок, шикарный, с красочными иллюстрациями, путеводитель по замкам Луары на французском языке. Я видела такой в Шарль-де-Голле, в дорогом магазине торгующим подарочными изданиями, но у меня не было возможности приобрести его, и я, млея от вожделения, долго стояла у витрины, разглядывая фолиант. Приятно, когда мужчина замечает подобные "мелочи", значит, он неравнодушен. Поцеловав Андрея и от души поблагодарив его за чудный подарок, я спросила:

– Не примешь ли меня сегодняшней ночью в качестве гостьи?

Я не только хотела сделать приятное ему, но и заглушить тоску, вызванную загадочным звонком. Что я, в самом деле? Может просто сбои в связи, нельзя же так реагировать на малейшее воспоминание об ушедшей любви.

Наконец съехались гости, стало шумно, зазвучали тосты, я принимала подарки и раздавала благодарственные поцелуи.

– Ну его, это шампанское, только голова трещит! Давайте лучше водочки? Или виски, а Нель? – внесла Галка предложение.

– Гуляем, – одобрила я.

– Вадька, доставай контрабанду! – шепотом скомандовала Галка.

Захотелось напиться, танцевать до упаду, проснуться в чужой постели, услышать от свидетелей о своих грехах и замолить их, стоя на коленях на затоптанном полу церкви.

Опасное настроение.

Выполнять свои желания, я начала с танцев. Томное танго с Андреем, пародию на твист с хохочущим Вадимом, цыганочку с выходом с Галкиным мужем, бешеный рок-н-ролл с неожиданно профессионально танцующим Леночкиным парнем. К нашему столу потянулись приглашающие из общего зала, но наши мужчины крепко держали оборону.

– Носом чую, приглянулась здешним варягам наша именинница! – Галка хотела "изящно" вызвать в Андрее чувство ревности.

– Ты нос свой не суй, куда не надо, не хорошо. – Галкин муж, сделал попытку утихомирить свою женушку.

– Знаю, знаю, нос это сексуальный орган, который не прячут, – громогласно засмеялась Галка, и все поняли, что это только начало.

Официант принес горячее. Галкин муж, заедая очередную рюмку эскалопом, с отдышкой произнес:

– Хорошо, гуляем! Только, молодые, что-то не пьют ничего.

– Сейчас выпьют! Молодые, – обратилась к нам повеселевшая Галка, – надо соответствовать – наливай, а то "горько" кричать начнем!

Все равно, что надеть красное на корриду! Вадим мигал Галке обоими глазами и подкручивал пальцем у виска. Галка опомнилась:

– Чего это я? Простите великодушно, запамятовали! С днем рожденьица вас, Нелли Александровна и доброго здоровьишка!

Я подняла свою рюмку, сдвинула ее с рюмкой Андрея, наклонилась к его уху:

– Не обращай внимания, несут, что попало…

– Ерунда, мы что-то действительно не пьем, завтра свободный день, отоспимся Нелли. С днем рожденья тебя, – тихо сказал он.

Я поцеловала его в гладко выбритую щеку, затем взглянула в голубые глаза, сердце замерло, а губы сами потянулись к его губам. Он ответил. Он не отпускал моих губ, пока хватило дыхания. Я открыла глаза и прокляла себя за то, что представляла на его месте другого мужчину. Моего Анри.

"С днем рождения, Неле, я люблю тебя".

А по утру, они проснулись… Слова песни о любви и предательстве, крутились в моей голове на манер заезженной пластинки, но дальше "помятой травы", убей, я вспомнить не могла. Потянулась, как ванька-встанька подняла с постели свое тело, нащупала пальцами ноги тапочки и протянула руку за рубашкой. С недавних пор в квартире Андрея появились мои тапочки. Просто мне было не очень удобно шаркать в огромных, сорок пятого размера Андреевых сланцах, и он купил мне красные с веселыми помпонами тапки. Вместо халата я надевала его старую рубашку, закатывая рукава, рассчитанные на мужчину двухметрового роста.