Ашами. Проклятие Абику - Айрин Кох

я фактически отдала его своей подруге. Но мой хамора не обижался, я чувствовала его эмоции и на мгновение забыла все свои неприятности. Рычание с подсвистом вернуло меня в реальный мир, где мне нужно было представить хаморе своего брата, иначе «нелюбовь» к мужчинам моего странного зверя могла привести к печальным последствиям.

– Буля, это наш друг, – успокоила я хамора, заставляя вернуться в прежний размер. – Он тоже меня защищает. И ещё маленькая Эйда – за ней нужно присматривать, как за любым ребёнком.

Буля осмотрел Руслана подозрительным взглядом, а затем, припадая на передние лапы, подполз к всё ещё сидящей на земле темнокожей девочке, в страхе прижимающей к груди один из амулетов, прихваченных из дома. Хамора несколько раз ткнулся носом в голую коленку девочки, затем смешно подпрыгнул, стараясь снять её напряжение и вызвать улыбку. И лишь когда Эйда свободно выдохнула и немного дрожащей рукой погладила хамору по морде, Буля решил, что миссию свою выполнил, и вернулся ко мне.

Над входом в лабораторию замигала тонкая линия оповещающего устройства – с главного пульта шёл вызов, и мы поспешили войти за Мией внутрь. Вызывал Мишер, но, подключив визор, мы отшатнулись от разгневанного образа Инианы. Синекожая рисария с копной огненно-рыжих волос, собранных в стильную причёску, метала молнии в прямом и переносном смысле:

– Подруги называются! – Нана поджала губы, стараясь не выразиться грубее. – Без меня! Не сказав ни слова! Да кто вы после этого?!

– Нана, – Мия пыталась вставить хоть слово. – Мы думали только предупредить Алину, а там так всё закрутилось… Да и ты после посвящения изменилась.

– Изменилась?! Просто мои подруги меня бросили! – не унималась Нана.

– Пошла бы на нарушение закона? – улыбнулась я. – А как же Дин Витор?

– Дин Витор со всем смирился, – муж Инианы, неизменно красивый авар, вошёл в круг видимости визора с тяжёлым вздохом. – И вам повезло, что большую часть брани моей драгоценной супруги я взял на себя. Приветствую.

Мужчина в длинном плаще стального цвета заправил за ухо выпавшую после элегантного кивка в нашу сторону прядь соломенных волос. Дин Витор Кат, киерит первой категории и глава защиты Элитара, совсем не изменился с последней нашей встречи, разве что глаза блестели ныне не грозовой сталью, а светло-серой нежностью зимнего неба. Однажды он пообещал, что больше ни на шаг не отпустит от себя Иниану, и, судя по происходящему, выполняет обещание.

– Прости, Нана, – голос Мары звучал примирительно. – Прибереги свой гнев для наших врагов. А где остальные?

– Верена сопровождает груз, – ещё хмурясь, ответила Нана, не давая Мишеру вставить слово. – Но как только долетит до Бирмы, свяжется с нами, Ида отправилась с Аво Тасме по делам Совета Миров, и от них пока нет вестей, Сури здесь.

Я с теплом посмотрела на девушку, которую в своё время наёмники спутали со мной – миниатюрная брюнетка скромно стояла за спиной Мишера, давая возможность выговориться Иниане. Я хотела представить им брата, но с удивлением заметила его отсутствие. Оглядев комнату, краем глаза я заметила удивлённо взлетевшие брови Мары и её пристальный взгляд в широкую полосу окна. Там за пределами здания Руслан изображал знаменитую лунную походку Майкла Джексона перед воздушным обликом, сотканным Амиорой точной копией Эйды, которая стояла рядом, радостно хлопая в ладоши.

– Итак, мы ждём подробностей, – отвлёк меня голос Инианы, – Мишер сказал, что на горизонте всплыл Тай Шук?

Глава 23

– Вас уже ждут, – молодой радигар, обтянутый чёрным астиком, словно второй кожей, поклонился Чиру, открывая двери в огромный зал.

Непривычно яркий свет ударил по глазам, привыкшим к полумраку, и Чир прищурился, разглядывая обстановку: излишняя любовь к золоту его уже раздражала. Казалось, все стены были покрыты золотыми прожилками, образующими замысловатый рисунок. Двенадцать прозрачных колон с заключёнными внутри причудливыми существами поддерживали многоярусный купол и наполняли зал регулируемым светом. Пол был покрыт чёрными плитами, которые могли бы восхитить своей структурой даже мастеров с Катары. Посередине зала тянулся массивный стол, окружённый чёрными стульями со спинкой в виде ветви дерева гарби с крупными листьями, похожими на пятиконечные звёзды с золотой окантовкой.

За столом в самом центре восседала его Тайа, в тончайшем кружеве из золотистых нитей, так подходящих её оливковой коже. Прибывший гость через раз кидал на хозяйку пожирающие взгляды, считая, что делает это незаметно. Его дед, Сантар дор Аранаш, даже в свои годы выглядел безупречно, и его нынешняя спутница была совсем молодая демонесса, но Чир не испытывал ни грамма ревности. Постоянное безразличие постепенно перерастало в депрессию, и, чтобы не сойти с ума от пустоты, царившей в его голове, Чир старательно наполнял себя ненавистью к тем, кто разрушил его жизнь. Где-то очень глубоко внутри пытался протестовать голос, знакомый до боли в сердце, но слова были неуловимы и быстротечны. А вот образы, которыми Тайа заменяла его воспоминания, напротив, были вполне ощутимы, и Чир уже не понимал, где в этих историях реальность.

Ашами. Она разрушила его жизнь, обманом заточила в своём мире и отравила ядом. Она рассчитывала на его смерть, чтобы он не претендовал на власть, чтобы не смог поддержать деда и вырвать из плена родного брата. Чир злился. Он не помнил эту ведьму, но в памяти иногда всплывали последние мгновения перед смертью его матери. Он видел её взгляд, полный боли, и огненную вспышку, превратившую её в пепел. Тайа была рядом с ним в этот момент.

«Ты пытался её спасти, но Ашами… Коварная истребительница демонов, связавшаяся с их давними врагами – ангами, не оставила шансов», – нашёптывала ему Тайа каждый раз, когда Чир мучительно пытался проникнуть в недра собственной памяти, и выдавала ему новую порцию кровавого лекарства, от которого его оморун превращался в монстра.

И тогда он выходил на охоту за теми несчастными, которые пытались укрыться от таких же монстров, как он, на этой мрачной земле. Вот только охота срывалась, стоило только оморуну догнать свою новую жертву. Зверь рычал, щёлкал зубами, но не мог нанести смертельного удара, видя дикий страх и обречённость в глазах своей жертвы. Что с ним не так? Какое ещё заклятие на него наложила Ашами? И почему тоска, разрывающая его душу, не проходит? Если он хочет вернуть себя, ему нужно уничтожить источник его болезни!

– Скоро, милый, – поняла его мрачный вид Тайа, приглашая жестом сесть рядом. – Ты пока ещё слаб. Чтобы вернуться победителем, ты должен пробудить в себе Тьму во всех её проявлениях. Что скажешь, Сантар?

– Она права, сынок, – добродушная улыбка дисгармонировала с забытыми