Попадос и два ствола (СИ) - Мороз Андрей

«Сбежал» — и понимайте, как хотите.

— От кого? — я решаю проявить терпение. Этому бедолаге, похоже, и так от судьбы перепало по самые ноздри.

— От хозяев, — он продолжает оставаться лаконичным, как древний спартанец.

— А кто твои хозяева?

— Не знаю, — мужик пожимает плечами, — Пришли как-то под утро. Я пьяный спал. Оружие и припасы забрали. Разбудили. Побили немного. Не сильно, так, чтобы сам идти смог. Привели к себе на стоянку. Сказали, что теперь буду работать у них.

— Работал? Стоп! Как тебя зовут?

— Леня. Угу — работал. А куда деваться-то? Хозяева поговаривали, что потом, может, продадут еще кому-то.

— Долго вы у них были? — из-за моего плеча спрашивает подошедшая минуту назад Марго.

Без команды подошедшая, между прочим.

Я пока сделал вид, что все в порядке — не до воспитательных моментов сейчас. Но и ей и жалкому подкаблучнику Санчесу — данное, грубое нарушение дисциплины в боевых условиях, еще аукнется. Несомненно и однозначно!

— Две недели, — Лёня складывает в гармошку и без того морщинистый лоб, — или три… Не знаю… Я, как сюда попал — забухал сильно. Все в голове вперемешку.

— Поди, килограмм на двести спиртяги набрал, а на остальное «Дошираков»? — бурчит Олег и получает неодобрительный взгляд королевы Марго, что впрочем, не производит на этого толстокожего буйвола, совершенно никакого впечатления.

Я невольно усмехаюсь. Уж об него-то эта щучка только зубки свои острые затупит.

Ладно, продолжим познавательную беседу:

— Слышь, Джанго освобожденный — ты там один такой работящий был или еще с кем-то на пару горе мыкал?

— Нет. Не один. Нас там сначала пятеро было. Потом одного убили. За непослушание. А два дня назад — хозяева еще троих привели. Наркоманов вроде. Парня Серегу и с ним двух девок. Их всех вместе поймали. Серегу этого определили в агрономы — коноплю для продажи выращивать. Он вроде специалист по этому делу.

— А девушек?

— Ему помогать, стирать-готовить, ну и хозяев по женской части обслуживать. Они ж все — парни молодые, здоровые и до этого дела голодные.

— Ну, а агроном что?

— А что он? Попробовал кинуться — ну и получил, «по самое не могу», — Лёня пожимает узкими, костлявыми плечами. — Отлеживался, когда я убегал. Бредил про обезьян каких-то. Вообще — не от мира сего человек.

— Это же Серж и его девчонки! — вскидывается Санчо, — Ну тот, который…

— Да понял уже, — отмахиваюсь я.

— Ваши знакомые? — интересуется девушка.

Снова машу ладонью: «Потом».

— И сколько их? — интересуюсь я у Лёни.

— Кого?

— «Хозяев»! Ну, ты чего, такой тугой-то?! — не выдерживает мой юный и нетерпеливый оруженосец.

Плечи бывшего раба вздрагивают, как от удара плетью с вшитым внутрь свинцовым грузилом.

Осаживаю парня очередным сержантским взглядом и повторяю вопрос.

Лёня снова закуривает и несколько раз затянувшись, наконец-то сообщает, что рабовладельцев четверо. С ними еще девка — подружка старшего из «хозяев».

— А вчера, как раз перед тем, как я убежал — они хоть никого не привели, но притащили вещи и карабин. А еще ругались, что кто-то там от них ушел. Вроде — мужик и девка. Наверное, — совершенно неожиданно проявляет инициативу в разговоре Лёня.

Мы с Марго переглядываемся.

Её глаза сверкают, ноздри, пусть и еле заметно, но все же, раздуваются, а по губам гуляет нехорошая ухмылочка.

Похоже, племяшка егеря — твердо нацелилась на вендетту!

Да, чтоб вам всем! Вот ведь, еще этой печали, только и не хватало! Для окончательного счастья и непередаваемого ощущения полноты жизни!

Тьфу, ты, черт!

Да еще этот хипанутый придурок, Серж, со своими телками — умудрился в самое дерьмо вляпаться!

«Земля ножей и ружей», вашу маму!

И чего людям не живется-то?

— Вчера сбежал, говоришь? — сплевываю слюну, неожиданно ставшую полынно-горькой, — Значит, тут до твоих хозяев — не слишком далеко?

— Не очень, — непонимающе смотрит на меня беглый раб.

— Добра-то у них, поди много? — спрашиваю, краем глаза глядя на Олега.

— Это да. Много! — подтверждает Лёня, даже с какой-то гордостью, словно и сам имеет отношение к богатству рабовладельцев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мы с Олегом проводим короткое и молчаливое «совещание» одними взглядами. Мужик с неприятным скрипом, усердно чешет ногтями недельную щетину и кивает…

— Ладно, пойдем — посмотрим, что там, да как, — снова сплюнув, кошусь в сторону Марго и морщусь.

Нет, ну это — просто детский сад какой-то! Наша королева альтруистов, вот-вот кинется джигу плясать!

Да и Санчо, кстати — совсем недалеко от неё ушел в своих эмоциях.

Со щенячьим восторгом в глазах, парнишка явно рвется в бой и все такое.

Ну да, ну да — два прошлых случая, ведь без трудностей прошли. Вот и почувствовал себя пацан — первым после бога и Кота.

Крылья, как у кондора, отрастил!

И что: мне вот с этими щеглами зачарованными — на четыре взрослых ствола переть?

Не вариант. Совсем не вариант. Сколько бы там ништяков не лежало и каким бы щедрым, не было поощрение.

В гробу карманов нет, как давно известно.

— Алё, Валера! — в упор смотрю на девушку, — Ты, давай-ка, подостынь в атаке. Я, всего лишь сказал, что пока — мы на них только поглядим. И решение, мы с Олегом, — последние слова я демонстративно выделяю голосом, — будем принимать на месте…

Глава 16. Плантаторы и партизаны

Всю не слишком дальнюю дорогу, пока мы осторожно и неторопливо продвигаемся в сторону лагеря рабовладельцев — мысли невольно и навязчиво крутятся вокруг вчерашних событий.

Думаю, что мой бросок на землю в обнимочку с Марго, спутал рабовладельцам все их планы. Если, конечно, на нас напали именно они.

Хотя, кому же еще-то? Стопроцентно — они это, твари!

Скорее всего, эти демоны хотели без лишнего шума подобраться поближе, дать залп-другой, над головами потенциальных жертв и со стволами наперевес, держа нас на прицеле — приказали бы не дергаться и сложить оружие.

И, вуаля — мы в их полной власти!

А, на кой черт, им тут рабы?

Ну, женщины-рабыни, это я еще понимаю. Гарем из покорных телочек — кажется привлекательным достаточно внушительному количеству самцов.

Возможно больше в фантазиях, чем на практике

Теоретически — я бы и сам не отказался попробовать — как оно? Ненадолго. Но, не по принуждению же! В чем там-то кайф? А, исключительно, по большой и светлой любви. Пусть даже и не столько ко мне, сколько к моим деньгам, как в старом свете, или к ресурсам и гарантиям безопасности — здесь, на «RX — 2704»...

Хотя, в принципе, и мужики-работники лишними тоже не будут.

Разбей плантацию, да и выращивай картошку с морковкой, а то и конопельку — и торгуй себе спокойненько продуктами рабского труда.

Где?

Да, хотя бы — в том же поселке, о котором покойный доцент Даниил вчера рассказывал.

А, вообще — плантаторы эти, видать, отпетые и наглухо отбитые!

Ладно бы они с голодухи или от безысходности — себе подобных порабощали. Голод и безнадега любого слизняка преобразит в решительного и безжалостного хищника.

Но здесь-то — явно не тот «страховой случай». У них еще свои запасы, скорее всего — даже не ополовинились.

Просто — потому, что теперь можно и здесь за это ничего не будет. Поскольку — гондоны и моральные уроды…

— Ну, и что мы будем с ними делать, а Кот? — прерывает течение моих мыслей Марго.

— Посмотрим, — неопределенно бросаю я, категорически не желая связывать себя даже малейшим намеком на любые обещания.

— На что: «посмотрим»? — эта идеалистка, как всегда, категорична и порывиста, — Они людей в плену держат, женщин насилуют, Даниила убили и нас с тобой тоже могли! Тебе что — никого из них совсем не жалко?

— Есть немного, — вполне откровенно признаюсь я, — И доцент, мужик, вроде неплохой… был. И пленные тоже вызывают моё сочувствие. Но, вот только себя любимого — мне гораздо более жалко.