Эмигранты - Андрей Величко

И незадолго до завершения визита Алекс пригласил Темпла в свою каюту, где наедине сообщил ему что-то важное. Во всяком случае, весь путь до дома сэр Уильям был хмур и на вопросы своего секретаря отвечал односложно. По прибытии в особняк каноника он отказался от ужина, сразу поднявшись в свой кабинет. Где пробыл в одиночестве около часа, после чего послал за Свифтом.

– Джонатан, – немного торжественно обратился к своему родственнику сэр Уильям, – как мне сказал герцог, «Чайка» после Филиппин направляется не в Австралию или ее колонии, а в Европу. Сэр Алекс был столь любезен, что предложил плыть с ним людям из нашей команды. Он не ограничил число, но сказал, что может выделить на всех одну небольшую каюту семь на десять футов. Я принял решение – мы с тобой отправляемся с ними.

Свифт молча опустил голову в знак согласия. При всех довольно-таки родственных отношениях с сэром Уильямом сейчас его мнения никто не спрашивал. Джонатана просто поставили в известность о не подлежащем обжалованию резком повороте судьбы.

Глава 20

Наш поход в Европу начался с того, что пара боевых пловцов вновь посетила английскую бригантину, проделав это столь же незаметно, как и в первый раз. Они отвинтили от ее корпуса мину и доставили ценное имущество обратно на «Чайку». Вы что, думаете, мы не заминировали чужой корабль, торчащий в бухте и вооруженный пушками, сразу после своего прибытия? Ну-ну…

Может быть, когда-нибудь в светлом будущем, когда количество кораблей у Австралийской империи начнет исчисляться сотнями, а поголовье первых министров у ее императора – десятками, появится возможность иногда впадать в благодушие. Да и тогда подобным лучше не злоупотреблять. Ну, а пока мы по умолчанию считали каждый встречный корабль потенциальным врагом.

Кстати, «Джампер» оказался качественным корабликом, его днище было обшито медью. Но в установочном комплекте мины имелись и саморезы по металлу, так что она привинтилась даже прочнее, чем к дереву.

Сразу после прибытия пловцов с миной на «Чайку» мы подняли якорь и двинулись в обход острова Себу, чтобы затем взять курс на запад.

Думаю, понятно, зачем мы взяли с собой англичан. В гости все-таки лучше являться по приглашению или рекомендации, так что здесь наличие на борту сэра Уильяма может оказаться весьма полезным. Тем более что у него есть мощная бумага от Вильгельма Оранского, который не только английский король, но еще и нидерландский статхаудер, то есть правитель. Кроме того, следовало заранее озаботиться решением языковой проблемы.

Моего английского вполне хватало для бесед, но все-таки знал я его не идеально, да и был это не совсем тот язык, на котором говорили сейчас. То есть любой житель как самой Англии, так и колоний мгновенно признал бы во мне иностранца. Но во мне – это ладно, однако для моих разведчиков подобное было бы весьма некстати. А теперь у них будет минимум полгода общения с живыми носителями языка.

Наконец, хоть мы и изучили текущее время по доступным документам, о хоть сколько-нибудь полном его знании речи не шло. Наверняка имелась масса мелких и не очень подробностей, про которые я был абсолютно не в курсе. Из этих соображений беседы с англичанами будут очень полезны. И их разговоры между собой тоже, потому как если кто думает, что их каюта не была оборудована прослушкой и видеонаблюдением, то я даже и не знаю, как такое назвать.

А вот Виктор после долгих раздумий остался в Австралии. Во-первых, он плохо переносил морские путешествия, от перехода с Чатема на материк он отходил неделю, так что перспектива годового плавания повергала его в ужас. Кроме того, у него родился второй ребенок, на сей раз дочь, которую он не хотел бросать столь надолго. Ну и его обязанности как летописца, пастыря, министра просвещения и генерального животновода требовали присутствия в Ильинске.

Ньютон тоже остался на материке, потому как море он переносил даже хуже Виктора. Так что первый кошак австралийского материка, своего рода кошачий Адам местного значения, не покинул своих уже довольно многочисленных потомков. Которые оказались очень полезными животными, потому как в силу полного отсутствия мышей начали потихоньку охотиться на змей. Правда, сам Ньютон к ним относился с опаской, две филиппинские кошечки вообще боялись всего и из дома почти не выходили, но их дети оказались куда смелей. Особенно отличилась одна кошка из первого помета. В юности он была укушена змейкой, но выжила и приобрела иммунитет к укусам. Теперь она относилась к змеям как к законной добыче и тому же учила своих котят. Чему я был весьма рад, ибо благодаря кошкам, кажется, можно будет обойтись без завоза в Австралию мангустов.

Как только мы обогнули остров и легли на курс, сэр Уильям поинтересовался, из каких мы плывем на запад.

– Видите ли, – начал я, – вы, наверное, слышали, что Земля имеет форму шара, и мы сейчас находимся почти на противоположной от Европы стороне. В такой ситуации, вообще-то говоря, можно плыть куда угодно. Да, западный путь из-за лавирования между островами может оказаться чуть сложнее, но зато на нем не будет встречных ветров и течений, благодаря которым испанцы вынуждены возвращаться в Мексику довольно хитрым зигзагом. Кроме того, на востоке мы уже бывали, а на западе – еще нет, так что мне просто интересно.

В принципе высказанное мной тоже было правдой, но главная причина выбора направления заключалась в ином. Я хотел до визита в Европу встретиться с «Победой». Если у той все пройдет хорошо, то добавить к рубинам с сапфирами еще и алмазы, а если не очень – хрен с ними, с камнями, потом нароем. Главное, чтобы с «Победой» и ее экипажем не случилось ничего непоправимого.

Основная масса алмазов Южной Африки вообще-то залегала довольно далеко от побережья. Это были кимберлитовые трубки, то есть коренные месторождения. Имелись еще и россыпные, результат эрозии коренных. То есть их оттуда вымыло и миллионы лет потихоньку тащило вниз, к океану. Но тут трудность заключалась в том, что, достигнув берега, алмазы продолжили свой путь дальше, и теперь большая их часть пребывала на океанском дне у Берега Скелетов. Однако имелись и небольшие россыпи, еще не завершившие свой путь, и одну из них, в отложениях того самого ручья, и предстояло найти экспедиции с «Победы».

Еще мне не давал покоя самый крупный алмаз в мире, то есть «Куллинан». Но вряд ли получится его найти, потому как координаты прииска, где он был добыт, мне разузнать не удалось. Впрочем, вместо одного крупного можно добыть очень много мелких, и у меня уже были мысли по организации нормального рудника в Кимберли. Я даже попросил Илью подумать на тему небольшого парового экскаватора, но начало практической реализации этого проекта отложил на не самое близкое будущее.

Море Сулу мы преодолели за сутки, после чего повернули на восемь румбов к югу и десять дней плыли сначала по Южно-Китайскому, а потом по Яванскому морю. Где кончается одно и начинается другое, моя карта точно не указывала, но на вид эти моря ничем друг от друга не отличались. Один раз на горизонте оказался парус, но вскоре исчез.

Вечером одиннадцатого дня пути мы были в двухстах километрах от Зондского пролива, где я приказал сбросить скорость, чтобы пройти этот самый пролив утром. Потому как место было очень удобное для отлова всяких одиночных путешественников вроде нас.

И действительно, в проливе мы увидели паруса сначала впереди, а потом сразу два справа. Неизвестные действовали слаженно, хоть и не могли обмениваться сигналами, и расстояние между нами и чужими кораблями начало сокращаться, несмотря на то, что мы шли под всеми парусами. Но ветер был довольно слабый, а потенциальные противники, как я вскоре разглядел, кроме парусов имели и весла.

Минуты две я боролся с искушением маленько повоевать, но потом голос разума взял верх, и была отдана команда поднимать пары в обоих котлах. Ибо путешествие еще только началось, и ни к чему тратить боеприпасы там, где без этого можно прекрасно обойтись.

Вскоре «Чайка» разогналась до двадцати пяти километров в час, а после сорока минут такого хода стало ясно, что ее траектория не пересекается с путем ни одного из шедших ей наперерез кораблей. Но мимо одного мы прошли довольно близко, километрах в полутора, и я его внимательно рассмотрел.

Судно было длинным, узким и низким, имея две мачты по оконечностям, на каждой из которых было по косому парусу наподобие латинского. И по ряду весел с бортов, которыми оно интенсивно загребало. На носу торчали трое в ярких одеждах и каких-то тюрбанах на головах, они яростно жестикулировали, время от времени показывая руками в нашу сторону. Видимо, столь быстроходных кандидатов в жертвы им до сих пор не попадалось.

То есть нападающие не были европейцами. Собственно, из-за таких, как они, пираты из Европы так и не смогли закрепиться в этом регионе.