Виват Империя - Георгий Левин

Спокойно, пошевелил и помахал хоботом. Поднял его и понюхал зеркало. После чего задумчиво произнёс:

— Хобот нормальный! Главное, такого ни у кого нет! Жена с дочерью неделю по углам попрячутся. Затем привыкнут. Выхода у них нет! А подданные Империи увидят, чем Император может наградить за верную службу! Вот и будут стараться! Здорово! А главное Ваши там, на том берегу, будут хохотать, минимум месяц, когда увидят в своих зеркалах Ваш приём! И меня с хоботом! Ха-ха! А если узнают Вас? Животы надорвут! Какие подданные, такой и правитель! Ха-ха! Ваше Величество! Может мне и табличку на грудь повесить? Под хоботом.

"Капитан преторианцев, Его Величества Императора Харона!"

А?

Старик подошёл к Стасу. Задумчиво посмотрел на хобот. Почесал затылок, бороду и задумчиво произнёс:

— Ну, пошутил я. Может и неудачно! А ты сразу, "Приём", "Зеркала". Это не правильно и нечестно. Кончай юродствовать! Я пошёл! Дел у меня, понимаешь, хватает!

Старик направился к двери, выхода из кабинета. С каждым шагом его образ таял, расплывался, пока не исчез. Стас посмотрел в зеркало. У него уже не было хобота. На его лице красовался его родной нос. Это было замечательно! Стас вспомнил, что думать о старике плохо нельзя! Забылся! Расслабился! Вот и получил. Больше гадостей о старике он не думал. Никогда!

Виктор вышёл из здания канцелярии с радостной улыбкой на лице. Повеселился. Отомстил Стасу за его усердие и выдумки. Иногда и могущественному Императору хотелось порезвиться. В этом он себе не отказывал.

Вскоре Лиза родила дочь. Это было радостное событие. Как обычно возникли споры. Как назвать дочь? Но длились они не долго. Лиза назвала дочь Алиной, своё право решающего голоса она обосновала. Девять месяцев она мучилась, чтобы доставить им радость. С этим спорить было невозможно, вот все и согласились. Виктор-папа в этих спорах не участвовал, он понял главное, что дочь это не наследница ни его дара, ни его империи. Вот и в споры не вмешивался. Он только подарил Лизе коралловое ожерелье. С его стоимостью тёща определилась сама, консультанты ей не потребовались. Стоило она не мало, но от такой суммы дух не захватывало. Зять её озадачил ещё до этого. Он устроил реконструкцию их дачи, подготавливая условия для отдыха семейства. Ну и реконструировал. На месте деревянного домика теперь возвышался практически дворец. Он не сильно выделялся среди окружавших его замков, но и не терялся среди них. Тёще за него уже предлагали сумму, услышав которую она временно онемела, но внукам летом отдыхать было нужно. Не сидеть же им летом в душном городе? Поэтому она промолчала, но подозрения насчёт зятя только усилились. Даже очень хороший инженер в нашей стране так сорить деньгами не мог. Поэтому зятя она отнесла к руководству криминала. Под руководителя власти он не подходил. Те мелькали постоянно на экране телевизора. А зять и криминал нет. Был, правда, ещё один вариант, тоже не мелькавший на экране телевизора. Иностранный шпион. Но это тёща отмела. Какой шпион будет строить такую дачу? Дарить такие дорогие подарки жене? Заводить детей? По понятиям тёщи это было непорядочно. Вот и остался для зятя только криминал. Вскоре произошло событие, подтвердившее тёщину проницательность.

Превратившись в акционерное общество, универмаг "Москва" приобрёл и заботливых опекунов-налоговиков из народа. Они взяли на себя функции сбора арендной платы с арендаторов, участие в распределении доходов. В основном они дело имели с Генеральным директором. Арендаторы вносили плату двумя частями. За коммунальные услуги и небольшую часть за аренду они перечисляли на счёт универмага, остальное вносили наличными. Все расчёты с арендаторами вёл зам Генерального директора по общим вопросам и коммерческой деятельности. Этого человека предложили опекуны-налоговики. Галина Петровна к этому отношения не имела. Но аппетит у опекунов-налоговиков рос, и они добрались до неё. Молодой, хорошо одетый парень в сопровождении трёх "шкафов" зашёл к ней в кабинет с предложением. Ей нужно было перечислять ежемесячно определённые суммы на счёт одной фирмы, за оказание консультативно-маркетинговых услуг. Платёжки будет подписывать зам Генерального директора по общим вопросам, а она это афишировать не будет. Вот такую мелочь и не более того. Генеральный директор в бухгалтерии ничего не понимал, в отчёты не вникал. Он много лет работал с Галиной Петровной и полностью ей доверял. Вообще, хороший главбух может многое, если умеет договариваться со своей совестью. Галина Петровна была человеком старого воспитания и со своей совестью договариваться не умела и не хотела. Вот она и заупрямилась. Молодого человека это не обескуражило. Он был хорошо осведомлен о её семье, детях и внуках. О чём и сообщил ей, добавив, что время сейчас страшное и нужно беспокоиться о безопасности своих близких людей. При этом "шкафы" нехорошо улыбались. Внутри Галины Петровны всё замёрзло. Липкий страх заполз в душу. Молодой человек дал ей неделю на размышление, обещал зайти за ответом. Посетители ушли, а страх в ней остался. Работать она не могла, всё валилось из её рук. Сказавшись больной, она ушла домой. В этот день внучкой занималась тётя Виктора, а внуком дед. Галина Петровна лежала на диване, ей не хотелось ни спать, ни есть, ни жить. Бессонная ночь только добавила тревог и страха. Больничный на три дня вопрос не решил. Домашним она ничего не говорила. Так и страдала в одиночестве, все свои страхи она замкнула в себе. Воображение рисовало страшные картины. В них было всё. Похищения, пытки, бессилие. От такого и с ума сойти было недолго. На второй день её болезни, вечером, Лиза с Виктором зашли проведать больную. Вид тёщи поразил Виктора. Эта измученная, постаревшая женщина была ему не знакома. Виктор сделал то, чего не делал никогда. Он прочёл её мысли и узнал всё. Обычно его вторжение обнаружить было невозможно, но Галина Петровна внезапно почувствовала чужое присутствие в своей голове. Она посмотрела на гостей. Щебетавшая Лиза вела себя обычно. Вертелась и болтала не переставая. А молчавший зять её поразил. Его лицо закаменело, а его глаза смотрели на неё. Этот пронзительный взгляд проникал в её мозг. Галине Петровне показалось, что зять знает все её мысли и страхи. На её лице застыло недоумение. Виктор вздрогнул и поспешно отвёл глаза от её лица. Он улыбнулся и присоединился к щебетавшей Лизе. Галина Петровна успокоилась. Она это непонятное ощущение списала на своё состояние. Нервы не годились никуда. Попыталась сделать беззаботное лицо, но сама чувствовала, что это удаётся ей плохо. Посидев ещё немного, гости ушли. К удивлению Галины Петровны ей стало легче. Все страхи и тревоги улетучились, ей захотелось есть. Вернувшийся Илья Михайлович, с удивлением смотрел на порхавшую по квартире жену. Она даже затеяла печь пирог. Такой резкой перемене он обрадовался. Покой вернулся в их дом.

Виктор шёл домой, погружённый в свои мысли. Лизе это не мешало. Она умела разговаривать и сама. Даже ухитрялась отвечать на свои же вопросы. К этому они уже привыкли, каждый занимался своим делом.

Прочитав мысли тёщи, Виктор в стороне от этих событий остаться не мог. Был, затронут человек из его клана, угрожали его детям. Это разъярило его и планы мести, один ужасней другого рождались в его голове. Но прогулка к дому дала возможность выпустить пар и успокоиться. Виктор придумал более спокойный план, кровожадный, жёсткий, но без излишней суеты. Представил всё и радостно рассмеялся. Лиза от неожиданности даже замолчала и обиделась:

— Тебя рассмешили мои неприятности? Я думала ты мне друг и рассказала тебе об этом, а ты смеёшься. Хорошо! На этом остановимся. Я на тебя обиделась. Сильно!

Лиза, гордо подняв голову, устремилась вперёд. Виктор догнал её. Признаться, что он её не слушал? Было смерти подобно. Нужно было искать обходной путь. Он попытался.

— Лиза! Не обижайся. Я смеялся не над твоими горестями. Просто возле этого дома мальчик бежал за кошкой, а она влезла на дерево, а затем пригнула ему прямо в руки. Он от неожиданности упал. Я и рассмеялся. Ну, солнышко, ну извини.

Он попытался обнять её. Лиза вырвалась. О нанесенной ей обиде она уже забыла, но теперь её разбирало любопытство.

— Где этот мальчик с кошкой? Покажи!

Потребовала она, вертя головой. Виктор к этому был готов. Обернувшись, он растерянно покрутил головой и с сожалением сказал:

— Да, пока ты ругалась, он ушёл. Сейчас его не видно.

Лиза вздохнула.

— Вот так всегда! Вечно ты не вовремя скандал устраиваешь. Из-за тебя я всё самое интересное пропускаю. Мог бы сказать!

Она снова надулась. Но эта обида прошла быстро и она снова защебетала. Теперь Виктор слушал её внимательно и подавал реплики в нужных местах. Так мирно они и дошли до дома. С помощью тёти Виктор уложил детей спать. Сыну рассказал положенную на ночь сказку. Дочь этого ещё не требовала. Пока её речь была очень не замысловата и выражалась несколькими звуками. В них разбиралась только тётя. Только в этот момент Виктор подумал, что им уже эта квартира маловата. Пора принимать меры. Это отложил в своей памяти, рядом с планом мести.