Печальный урожай - Дженнифер Роу

Через всю комнату её окликнула Берди:

— Я мало что знаю про Дамьена Трелора, но, судя по отзывам, он был человек непредсказуемый. И вот что я в связи с этим подумала…

Все повернулись к ней; Анна даже опешила. Не женщина, а недоразумение какое-то: бледное заострённое личико, глаза под огромными очками прищурены в свете лампы, ноги в немыслимых вельветовых джинсах с протёртыми коленками обхватывают сзади ножки стула. Ну никак ей не дашь больше двенадцати, подумала Кэт. Однако Берди это общее внимание вовсе не обескуражило.

— Я подумала, — продолжала она, — а не мог ли к нему вчера ночью нагрянуть посетитель, о котором мы ничего не знаем? Допустим, кто-то имел на него зуб и, пронюхав, что он остановился здесь…

— Но Дамьен сам не знал, остановится или нет, — перебил Крис.

— Однако кто-то же проколол ему шины, — напомнила Берди.

Последовала пауза. Кэт нахмурилась. Такого от Берди она никак не ожидала. Мысль о таинственном незнакомце и самой ей приходила в голову, но Кэт сразу отбросила её: как ни заманчиво свалить вину на постороннего, но в целом нереально. Она даже не поделилась этой мыслью с Берди, опасаясь насмешек. Интересно, что у неё на уме?

— Но ведь это почти невозможно — прийти и уйти незамеченным? — подала голос Джилл. — Большой риск.

— Не так уж он вели, если разобраться, — мрачно бросила Анна. — Вот Ник вернулся, и его никто бы не заметил, если б не случайность. До этого пришла домой Джилл, и никто, ну абсолютно никто её не видел.

— Да какое ты… — вспыхнув, вскричала Джилл.

Кэт поспешила вмешаться:

— Анна имеет в виду, что в такой темноте и тумане кто угодно мог незаметно пробраться с дороги — в гараж, во всяком случае… Тебя же и правда никто не видел, когда ты шла к дому. А гараж, он в стороне, и освещения никакого. Если кто-то пришёл пешком или бесшумно, как Ник, подъехал на машине, он мог легко проникнуть в гараж и выйти оттуда, так что ни одна душа не заметила бы… — она слегка запнулась. — Кроме Дамьена, конечно, — еле слышно закончила Кэт и покосилась на Анну.

Она и сама понимала, что эта версия хромает на обе ноги. Но, к её удивлению, Джереми отложил книгу и поддержал её.

— А что, вполне правдоподобно, — заявил он. — Мало того — если так, то все мы вне подозрений.

— Да, остаётся только полицию убедить, — невесело усмехнулся Ник. — Они-то уверены, что преступник здесь.

Он взглянул на Джилл, а та, потянувшись через доску «Эрудита», прикрыла ладонью его руку.

— А что, если мы наведём их на след? — предложил Джереми. — Давайте-ка сообщим все имеющиеся данные. Ведь соседка вспомнила про машину Ника, только когда ей пришлось над этим задуматься. Может, кто из нас тоже что-нибудь видел, но не придал этому значения. Давайте ещё раз прокрутим в памяти все события прошлой ночи поглядим, что получится.

— Ой, Джереми, хватит! — простонала Анна. — Это же глупо! Мы уже всё рассказали полиции, я просто не в силах…

— Я думаю, это надо сделать, — решительно заявила Джилл. — Мне, во всяком случае, любопытно, что видели и слышали другие.

— Любопытно? А ты в этом уверена, Джилл? — Щёки Анны задрожали от еле сдерживаемого презрения.

Джилл сперва смутилась, но очень быстро овладела собой.

— Я не знаю, на что ты намекаешь, Анна, но ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что мы с Дамьеном были вчера вместе… не затыкай мне рот, Кэт, я устала от намёков и хочу всё поставить на свои места. У нас с Дамьеном, кроме работы, не было ничего общего. А ты, Анна, казалось бы, за восемнадцать-то месяцев могла узнать, что из себя представляет твой бывший муж.

Анна окинула её высокомерным взглядом и зарделась.

— Конечно, я его знала гораздо лучше, чем ты могла бы узнать за всю жизнь. Он коллекционировал женщин, особенно тех, которые мнили о себе бог весть что. Большой был специалист по одиноким, независимым, неприступным. — Она засмеялась каким-то неприятным смехом. — Что ж, он был по-своему обаятелен, и все они клевали на эту удочку.

— Анна! — начала было Кэт. Но тут же прикусила язык под повелительным взглядом Берди.

Анна завела руки за голову, изогнулась и вся расслабилась. От выпитого вина глаза её потемнели, волосы разметались, щёки и губы пылали. Она была так хороша в своей слегка хмельной язвительности!

— Они, бедняжки, не знали, — говорила она, растягивая слова, — что он всегда возвращался ко мне. Всегда, слышишь, Джилл? Независимо от того, что он им там наобещал и какие надежды они на него возлагали. Он возвращался, как только проходил угар, и рассказывал мне и о постели, и обо всём остальном. Да-да, о планах, которые они вместе строили, какой дом купят после развода со мной, сколько детей у них будет, куда они отправятся путешествовать. А я всегда знала, есть у него кто-нибудь или нет. Эти связи могли длиться ночь, неделю, месяц. Убедившись, что женщина влюблена в него как кошка, он охладевал. Так было всегда. Он мог оставить себе фотографию на память, какие-то даже мне показывал… А потом — всё! Только одна я что-то для него значила.

Воцарилась тишина: все чувствовали себя неловко.

— Боже мой, Анна, как это, должно быть, тяжело! — искренне посочувствовала Кэт.

Анна с холодным презрением поглядела на неё.

— Да где тебе понять, Кэт! Кто ты такая, чтобы понять? Пухленькая мамаша со своим домашним уютом и обожаемой дочуркой. Дамьен мечтал о ребёнке, умолял меня, но я-то знала, чем это обернётся. Ребёнка хотел, но держать в любовницах «мамашу» ни за что не стал бы. А кто станет? Готова поспорить, что и твой Джереми все эти годы на ходу подмётки рвал. Мужчины, они такие! Если, конечно, чего-нибудь стоят. А ты, как и большинство женщин, закрываешь на это глаза. Ты держишься за свой дом, за своего ребёнка и предпочитаешь видеть всё в розовом цвете. А если у Джереми кто-то есть там на стороне, так это его личное дело.

Крис вскочил, готовый наброситься на сестру.

Но Джереми опередил его.

— Мне жаль тебя разочаровывать, Анна, но ты переоцениваешь мои мужские достоинства. — Глаза его блестели, как осколки синего стекла. — У меня нет ни сил, ни времени искать развлечений на стороне. К тому же Кэт очень страстная любовница, если её разогреть…

— Джереми! — воскликнула Кэт, до корней волос заливаясь краской, хотя было видно, что ей это не совсем неприятно.

Анна взвилась от злости.

— Ах, как мило! — прошипела она и, выскочив из комнаты, чуть было не сшибла Бетси, только что появившуюся из кухни в мокрых кудельках и с лоснящимся носом.

— О-о, ах! Вы что, поссорились? — она обеспокоенно озиралась и в халате с надетой под ним пижамой выглядела как будто ниже ростом.

— Да немножко, мама, — отозвался Крис. — У Анны язык развязался. Боюсь, она слишком пристрастилась к вину.

— Что ты, Кристофер, просто она очень переживает. Вы должны быть с ней бережнее. По крайней мере сейчас! Ах, бедная, бедная моя девочка. — Бетси пронзила всех гневным взглядом и поспешила за Анной в холл.

— Бедная девочка всегда права, — пробормотал Крис. — Вот это номер! Прости её, Кэт. Она не хотела… ты же знаешь, она не всегда… Для неё это такой удар, честное слово, она совершенно выбита из колеи. И ты, Джилл, извини. И чего она к вам прицепилась?

— Ну, я-то вполне это заслужила, — ответила Джилл, опуская глаза. — Я вела себя глупо. Мне следовало поставить этого идиота… беднягу Дамьена… на место. Но Ник меня взбесил, и я…

— Мы понимаем, — тихо сказала Сонси.

Впервые за весь вечер она подала голос, и Джилл удивлённо на неё взглянула.

— Мы пережили жуткую ночь, — побледнев, продолжала Сонси с какой-то отчаянной решимостью. — Все были словно не в себе, так и норовили уязвить друг друга. Я чувствовала эту неприязнь со стороны матери Криса и выставила себя полной дуррой.

— Ничего подобного, Сонси, — мягко возразила Кэт. — Все тебя поняли и посочувствовали.

— Все, кроме меня, — буркнул Крис. — Но теперь я тоже понял, и мне очень жаль. Я как будто…

— … ослеп! — раздался вдруг хриплый голос. Алиса всем телом повернулась к нему. — Ну что, опомнился, сынок? Не больно ты спешил. Может, и опоздал уже. — Она покосилась на бледно-неподвижную Сонси, которую внезапное раскаяние мужа оставило совершенно равнодушной.

Крис тоже посмотрел на неё и переменился в лице. Он слегка притянул её к себе, но Сонси была точно каменная.

С дивана вскочил Родни — само негодование.

— Вы что же, хотите намекнуть, что мама не права? В чём, скажите, в чём?

— Оставим это, Родни, — ласково произнёс Крис. — Я и забыл, что ты здесь. В общем, всё это неважно.

— А обо мне всегда забывают! — У Родни дрожали губы. — Ошибаешься. Это важно! Я тебя хорошо понял. Вчера вечером вы все стелили перед мамой. А теперь кривитесь, будто она вас недостойна! — Он в ярости сжал кулаки.