Костоправ. Книга 1 - Максим Небокрад

— тихо произнесла мама, — как это вообще вышло?

— Нас поселили в отдельное крыло, где не живут «обычные» люди.

Папа нахмурился и, опередив маму, спросил:

— Что всё это значит, сын?

— Это крыло для других… рас и народов.

— Всё из-за нашего родства с вотрийцами? — понял он.

Я молча кивнул, и мама не сдержалась:

— Да как они смеют? Как они… Моего сына!..

— Мам, пожалуйста, — попросил я, бережно сжав её за ладонь. — Мне там очень нравится. Я нисколько не жалею.

Мама бросила возмущённый взгляд на папу, но тот лишь спросил:

— Так вы вчетвером занимаете целое крыло?

— Впятером, — ответил я. — Ещё есть девушка с Вотрийтана.

Папа неожиданно рассмеялся, и я невольно улыбнулся.

— Мы с ней нашли общий язык, — сказал я и, понизив голос до шёпота, добавил: — Она учит меня контролировать Мрак.

— Шутишь?

— Я многому научился. Мне есть что рассказать.

— Почему мы узнаём об этом только сейчас? Ты не мог написать?

— Не хотел вас зря тревожить.

Папа вздохнул, покачал головой и, приобняв меня за плечи, кивнул на дверь:

— Пойдём-ка прогуляемся, сын.

Я рассказал папе почти всё, утаив лишь своеобразные отношения с Тамой и спасение Дили от рьянка в лесу. Мы неспешно брели по парку. Под ногами похрустывал гравий ухоженной дорожки, петляющей меж вековых деревьев. Погружённый в раздумья, папа молчал. Его лицо застыло, будто высеченное из камня, а взгляд устремился куда-то вдаль. В конце концов он произнёс:

— Вульн говорил, ты — исключение из правил, но чтобы настолько?.. Сила самих древних?..

— Если бы не Мрак, я лишился бы руки.

— Об этом знают только твои друзья?

— Только они.

— Прибавилось у нас забот с Бьердами…

— Прости, отец.

— Я не осуждаю, — сказал он. — Может, это и неправильно, но я поступил бы так же. Этот… Ганнер легко отделался.

— Только вот они не смирились с поражением в дуэли.

— Возможно, и не «они».

— То есть?

— Больше похоже на инициативу этого сосунка. Рогнер может и не знать о проделках сына.

— С чего ты взял?

— Слишком топорно, не находишь? Подбросить медальон в магическую академию, да ещё и в которой сам учишься? Нет, Рогнер Бьерд бы поступил изящнее: выждал бы, постарался бы растоптать твою репутацию, а затем убил тогда, когда о тебе никто бы и не вспомнил. Поверь, сын, я знаю, что за птица этот Рогнер.

— Значит, надо как-то изобличить Ганнера.

— Ничего ты не станешь делать, — отрезал папа. — И с сегодняшнего дня вне академии тебя будет сопровождать охрана.

— Нет, не будет, — возразил я, остановившись и посмотрев на него. — Охрана мне ни к чему.

— Не воображай, будто обретя эту силу, ты вдруг стал бессмертным.

— Пап, — мягко сказал я, — сколько мне лет?

— Ты ещё юн и неопытен, Эйдан.

— Может и так, но это не значит, что я беспомощен и глуп. Я в силах сам о себе позаботиться, принимать решения и отвечать за последствия. Не хочу разгуливать по Гилиму в окружении солдат, словно какой-нибудь купчик из Клинкарака. Ни один благородный здесь с охраной не ходит.

Я, конечно, слегка покривил душой: иногда дворяне порой всё же опасались ходить в одиночку.

— У тебя нет глаз на затылке.

— Если оставишь в городе наших воинов, прикажу им безвылазно сидеть в кабаке.

Папа усмехнулся и, покачав головой, цокнул языком:

— Знаешь, что сказал бы твой дед?

— Что же?

— Что ты вылитый я в молодости.

— Яблоко от яблони недалеко падает, — улыбнулся я.

— Ладно, будь по-твоему, — вздохнул он. — Больше ничего не хочешь мне поведать?

— Только спросить.

— О чём?

— Раз уж мы заговорили об этом… Может, расскажешь, что сделал со мной Вульн Фост? Этот тёмный эльф использовал духоплетение, так?

Папа непривычно долго смотрел мне в глаза. Положив ладонь на моё плечо и сжав его, он произнёс:

— Я в магии не смыслю, сын. Вульн исцелил тебя, и это главное. Не думай об этом, хорошо?

Понимая, что большего от него не добьюсь, я кивнул:

— Хорошо, отец.

Глава 22

До турнира оставались считанные дни. Я решил напоследок заглянуть к Сарзону и не прогадал — он нашёл нужных людей.

— В городе многие всячиной торгуют, господин, но серьёзными вещами только двое занимались, — сказал он. — Бык и Моряк.

— Почему «занимались»?

— Говорят, Моряка недавно повязали, господин, вот и Бык, вроде как, из-за этого притих.

«Неужели Служба магического правопорядка достала? — подумал я. — Надо спросить у Ингвара».

— Как этого Быка зовут?

— Кто его знает, господин Эйдан, — пожал плечами Сарзон. — Бык и Бык. Прозвище ему под стать — говорят, здоровый, а характер бычий.

— Где его можно найти?

— Напрямую никак. Он только через своих людей работает.

— А этих где искать?

— Можно заглянуть в «Жадного конюха» — в кабак у южных ворот. Там его ребята часто ошиваются.

— Молодец, Сарзон.

— Рад стараться, господин.

По возвращении в академию мои мысли крутились вокруг этого Быка. Стоило ли ввязываться в авантюру? В Службе магического правопорядка явно работают не идиоты — они наверняка лучше знают, как выйти на того, кто продал медальон.

«А вдруг для них это обычный висяк, и никто не захочет даже разбираться? — подумалось мне. — Или хуже того, выйдут на Бьердов и не рискнут под них копать».

Погружённый в раздумья, я не заметил, как ноги сами привели меня к кабинету зельеварения — меня ждал вечерний урок. Зайдя внутрь, я увидел Ингвара, который уже крутился возле котелка.

— Добрый вечер, мастер Ингвар.

— Здравствуй, Эйдан. Очисти кору на разделочной доске, надо закончить зелье.

Я бросил сумку у стола и принялся за работу. Мои пальцы ловко орудовали ножом, снимая тонкие слои коры северного дуба и обнажая шероховатую поверхность. Ароматный запах древесины наполнил комнату, смешиваясь с пряными нотками зелья в котелке.

— Мастер Ингвар, как продвигается расследование по делу с медальоном? Есть ли новости от Службы магического правопорядка?

— Вестей не было.

— Ясно, — кивнул я и как бы невзначай поинтересовался: — Мастер, мне всё