Алый - цвет жизни - Кривицкий Михайлович

   - Спасибо.

   Зеленые и серо-голубые глаза встретились, шаман урук-хай и эльфийская магиня залились густым румянцем. И снова повисло неловкое молчание, которое разбила дивная, неловко оступившись. Гайлэ взмахнула руками и тихо охнув, повалилась прямо Кайтару в руки. Шаман успел обхватить Гайлэ за осиную талию, Гайлириэль уперлась ладонями в его мощные плечи. Ощутив бархатистую горячую кожу под пальцами, эльфийка отдернула руки, словно обжегшись и, отведя глаза в сторону, пролопотала:

   - Спасибо.

   Кай осторожно, как величайшую драгоценность поставил дивную на землю, нехотя разжал руки и тихо буркнул:

   - Обращайся если что.

   Мира пихнула локтем Кхата в бедро, стоя в некотором удалении от шамана с дивной. Уйти и пропустить такое представление не смогли ни тролль, ни гнолла.

   - Трындец, здоровяк, по ходу они оба попали!

   Троллий шаман добродушно хмыкнул, подхватил возмущенно пискнувшую Миршатту за шкирку как котенка и, посадив девушку себе на сгиб локтя, двинулся в сторону костра, на котором снова что-то готовилось.

   - Не будем им мешать, малая. У брата кажись личная жизнь налаживается, а мы тут пялимся, словно на выступление бродячих артистов.

   Мира стукнула тролля в плечо, отбила кулачок и затрясла им в воздухе, одновременно ерзая и устраиваясь удобнее. Гнолла оглянулась на подругу, как раз в тот момент, чтобы увидеть, как полуголый шаман подхватил на руки хрупкую по сравнению с ним эльфийку, когда Гайлэ снова оступилась от слабости. Мира отчаянно позавидовала и от всей души пожелала удачи им обоим. Обняв Кхата за шею, Мира спросила:

   - Тебя не смущает что Гайлэ эльфа?

   - Да мне пофиг, - отмахнулся тролль, - хоть серпентера, лишь бы брат был счастлив.

   - О, вот это правильный подход! - Мира обняла Кхата за могучую шею и погладила его по волосам. Гнолла немного подумала и предложила: - Слышь, здоровяк, а давай дружить?!

   - Давай! - тролль озорно улыбнулся, показав немаленькие клыки, Мира тут же залезла в карман и отсыпала Кхату половину орешков, собранных от скуки в то время, когда Кайтар занимался лечением Гайлириэль. Так, похрустывая орешками на пару, громадный тролль и миниатюрная гнолла уселись на бревно у костра, кидая время от времени любопытные взгляды в сторону реки.

Глава 6

   Путешествие небольшого обоза продолжалось. Гайлириэль полностью оправилась от раны и восстановила силы, а благодаря травам орочьего шамана, возбуждающим просто зверский аппетит, округлилась в нужных местах. В один прекрасный момент, щеголяя в ставших немного тесноватыми мужских брюках, плотно облегающими красивые бедра, стройные ножки и в жилетке, выгодно подчеркнувшей безупречную линию груди и тонкую талию, дивная заметила, что начала притягивать к себе заинтересованные мужские взгляды. Гайлэ понравилось, особенно то, что на нее украдкой, думая, что этого никто не замечает, посматривает один беловолосый шаман, во взгляде которого пропал профессиональный интерес целителя, сменившийся чисто мужским. И его темнеющие при этом серо-голубые глаза, напоминающие в этот момент штормовое северное море с редкими сверкающими в ярких отсветах молний льдинами на гребнях волн. Это было незнакомо практически всю жизнь просидевшей в стенах маленького родового поместья Гайлэ, но пикантно и волнующе одновременно.

   От нечего делать, как сама себя уверяла девушка, она постепенно взяла всю готовку еды на себя, что было встречено с огромным облегчением и немалым энтузиазмом со стороны мужчин. Гайлириэль готовила бесподобно, дивная умудрялась из простых ингредиентов готовить так, что поначалу это даже вызывало ссоры за дополнительную порцию, не перерастающие в драки исключительно из-за непререкаемого авторитета грозных побратимов. Спорить с шаманами не хотел никто, особенно видя перед собой массивную фигуру тролля и памятуя с какой легкостью Кайтар расправился с двумя упырями еще в стойбище Клана Черного Ворона.

   Гайлэ всегда сама передавала орку тарелку с едой, а когда он смущенно благодарил, и затем, после еды всегда хвалил приготовленное ею, девушка буквально начинала светиться и сиять. Разор, почти поправившийся, на пару с Краузом только добродушно усмехались в усы один и в бороду второй, наблюдая за ними и замечая мелькающие ведьминские огоньки в зеленых глазах эльфийки. Весь обоз не отставал от них в этом нехитром развлечении, но зубоскалить и подтрунивать над ними не рисковал никто. Стоило Кхату выразительно глянуть в сторону побратима с Гайлэ и перевести грозный взгляд каре-багровых глаз на охрану и выразительно провести пальцем по горлу, как ехидные улыбки, словно ветром сдуло.

   Миршатта с удивительным для этого непоседливого существа усердием принялась за учебу. Кайтар научил гноллу поддерживать "истинное зрение" позволяющее видеть магические плетения и сильные энергетические потоки, наказав использовать его постоянно. По началу у Миры получалось из рук вон плохо, уходило очень много сил как внутренних, так и физических, девушка уставала очень быстро. Под конец дня вообще автоматически ела, не замечая вкуса, и тут же засыпала, порой так и не добравшись до постели в повозке. Но упрямая Мира как ее отец гном не отступала и не давала себе ни малейшей поблажки, раз за разом она вызывала "истинное зрение" и любовалась на разноцветные энергетические потоки пронизывающие все обозримое пространство.

   Видя подобное усердие, Кайтар на вечернем привале заплел Миршатте ритуальную тонкую косицу на правом виске, на кончик которой подвесил тут же созданную фигурку Ледяного Феникса, тем самым официально признавая юркую никогда не унывающую непоседу своей будущей ученицей. Ледяной тотем не таял и не холодил, напротив, был уютно-теплым и почти родным. Мира весь вечер и следующий день светилась от счастья и ходила, надувшись от гордости.

   Кхат за неделю пути полностью восстановил слегка подзабытые за год навыки шамана, изготовил новые духовные четки и наготовил лекарств, без которых настоящий шаман даже из дома не выходит. Побратимы вдвоем облазили лес с обеих сторон дороги и впрок наготовили необходимых им трав, пока не удалились достаточно далеко от родной Ледяной Степи, и пока эти самые травы еще можно было найти.

   Гайлэ с улыбкой сгрузила грязную посуду Яну, молоденькому пареньку, служившему у Крауза на посылках, встряхнула головой, перекидывая вперед тяжелую косу, и принялась поправлять слегка растрепавшийся кончик. Девушка с тяжелым вздохом отметила, что Кай опять куда-то исчез с побратимом, Миры, этой жизнерадостной любимицы всего обоза тоже не наблюдалось в обозримом пространстве. Эльфийка пробормотала со смесью зависти и неодобрения в голосе:

   - Опять, наверное, за ними из кустов подсматривает! - и про себя призналась в том, что сама бы с удовольствием составила ей компанию. Гайлэ улыбнулась этой мысли, поймав себя на том, что ей нестерпимо хочется немного пошалить как в беззаботном детстве, когда еще были живы родители.

   Поняв, что подобные мысли уж точно хорошего настроения не прибавят, быстро их отогнала, переключившись на более приятные. Гайлэ тихонько, так чтобы ее никто не услышал, прошептала:

   - Например, об одном беловолосом шамане...

   Дивная перебросила обратно за спину косу, удобнее устроилась на бревне чуть в стороне от стоянки и, откинувшись на руки и прикрыв глаза, подставила лицо лучам заходящего солнца. Решить с чего начать мечтать, Гайлэ не успела, ее несильно подергали за кончик косы и громким шепотом позвали:

   - Подруга, пошли, покажу кое-что.

   Миршатта схватила поднявшуюся на ноги эльфийку за руку и потащила за собой в лес через кусты. Несколько минут девушки бежали, затем Мира остановилась и, прижав палец к губам и смешно округлив большие, чуть раскосые карие глаза, показала, чтобы Гайлэ не шумела, и сама, поманив подружку за собой, крадучись двинулась вперед. Поддавшись любопытству, дивная двинулась следом. Очень скоро показалась небольшая поляна, залитая алым светом заходящего солнца. Спрятавшись в кустах, Гайлэ с Миршаттой затаились, подсматривая за побратимами, забыв как дышать.

   Кай с Кхатом, сбросив жилетки и сапоги с краю поляны, танцевали с ледяными клинками в руках. По-другому эти плавные, невероятно грациозные, исполненные хищной первобытной красоты движения не назовешь. Клинки горели алыми отсветами на ледяных гранях догорающего солнца и казались естественным продолжением руки. Тролль, с неожиданной для его массивной фигуры пластичностью буквально стелился по земле подобно легкому дуновению ветра, и так же как этот ветер лишь едва колыхал кончики трав. Огромный, подстать ему двуручный меч порхал в ладонях подобно перышку и казался практически невесомым. Кай, не отставая от побратима, совершал свои изящные, но одновременно преисполненные невероятной силы и грации танцевальные па, разя воображаемых врагов и уклоняясь от вражеских выпадов. Хищный орочий ятаган в левой руке и прямой с узким лезвием полуторник в правой выплетали поистине прекрасное в своей жутковатой красоте полотно смертельно-опасного танца.