Посёлок - Кир Булычев

Беглецы спустились к долине, задержались на осыпи, видимо, совещаясь. В руке одного из них Павлыш углядел длинную палку или копье. Это говорило в пользу разумности двуногих и было приятным открытием. Как-то естественнее завести дружбу с себе подобными, чем с пятнадцатиногими пауками хотя среди них встречается немало милейших и умнейших особей.

Двуногие направились к реке. Они шли не спеша, уверенные, что слону их не догнать, и не видели, как слон, миновав узкий карниз, вобрал в себя щупальца и покатился вниз по осыпи, словно мягкий мяч. С каждой секундой он сокращал расстояние между собой и двуногими. Рука Павлыша сама потянулась к пистолету.

Но тут одно из существ заметило приближение слона и предупреждающе крикнуло. Двуногие припустили к реке. Потом остановились. Что-то новое привлекло их внимание.

Павлыш опустил пистолет — сигналить беглецам не надо, — посмотрел в направлении их взгляда и увидел, что вдоль берега идут другие двуногие. Тех, новых, было шестеро. Все они вооружены копьями, похожими на огромные вилки.

Переведя взгляд обратно к первым двум, Павлыш увидел, как они нырнули в траву.

Ага, сказал он себе. Враждующие племена. И наших меньше. Положение обостряется. Сзади слон, спереди соперники. Что будем делать?

Один из двуногих (Павлыш невольно, как болельщик на стадионе, разделил присутствующих на команды и выбрал ту, за которую намерен болеть) катался в ярости по траве и бил кулаками по камням. Он вопил, как будто его резали живьем. Другой его спутник суетился рядом, пытался образумить товарища. Из этой попытки ничего не вышло. Первый вскочил на ноги, подобрал копье и бросился на шестерых врагов.

Как древний викинг, впавший в боевое безумие, комментировал Павлыш. Ему было очень жалко парня, который шел навстречу бессмысленной смерти. Второй бежал вслед за викингом и все пытался удержать его от сражения.

Шестеро у реки тоже увидели нападающего. Они без излишней спешки рассыпались в цепь и начали сходиться так, чтобы захватить парня в полукольцо. Один из них развернул небольшую сеть.

Будут брать живьем, подумал Павлыш. А может, и нет — как гладиаторы, накинут сеть и прибьют копьями. Выйти бы сейчас и заявить: я ваш новый бог, прекратите кровопролитие.

Но Павлыш не успел выполнить своих намерений. Второй из беглецов, остановившийся в нерешительности, не заметил, как к нему бесшумно подкрался белый слон. Слон протянул вперед щупальца; почувствовав их прикосновение, беглец рванулся вперед. Крик о помощи достиг его спутника, что бежал навстречу врагам. И тот замер на месте. Затем, поняв, что товарищ в опасности, повернул обратно, словно забыл о шестерых врагах.

Теперь следствию ясно, кто из вас разумен, а кто нет — констатировал Павлыш. Копья и сети сами по себе аргумент, но то, что ты бежишь на помощь, когда тебе так хочется подраться с врагами, очень располагает в твою пользу.

Первый беглец подхватил товарища и оттащил его с пути белого слона. Чудовище потопталось на месте и вновь пустилось вдогонку. Шестеро врагов остановились, не решаясь приблизиться.

Беглецы взобрались на крутой пригорок, совсем неподалеку от Павлыша. Белый слон настиг их, но, вместо того чтобы ползти вверх, избрал иную тактику. Он решил действовать наверняка. Расплывшись в кисель, он охватил кольцом подножие пригорка и, стягиваясь, как резиновое кольцо, пополз вверх, оставляя все меньше и меньше свободного пространства вокруг беглецов. Один из них колол, копьем приближавшиеся щупальца, поддерживая потерявшего сознание товарища.

И когда уже казалось, что все погибло и спасения нет, а шестеро здоровых мужиков, вместо того чтобы прийти на помощь, стоят мирно в стороне и деловито обсуждают происходящее, Павлыш нажал курок, и раскаленный луч, вырвавшись из дула пистолета, распорол кольцо белой хищной массы. И Павлыш не отпускал курка, пока белая плоть чудовища не превратилась в серый пепел.

Теперь скрываться было поздно. Тем более что своих двуногих нельзя оставлять на произвол судьбы. Уйдешь, и те шестеро, опомнившись, чего доброго пристукнут их.

Павлыш, памятуя о необходимой эффектности появления, сошел с холма и медленно направился к участникам и зрителям только что закончившегося боя.

* * *

Павлыш показался Жало горбатым великаном в блестящей одежде, с большой прозрачной головой, внутри которой, как зародыш в икринке, виднелась другая, белая с голубыми глазами, в них темнел странный зрачок — словно кто-то уронил в голубую лужу черное семечко. В руке у великана была короткая блестящая трубка, из которой только что вырвался луч света, убивший Белую смерть. Жало не знал, убьет великан его, как и Белую смерть, или помилует. И Жало опустился на колени и бросил копье, чтобы показать, что он безоружен.

Павлыш тоже рассмотрел наконец Жало. Это было странное существо, схожее на первый взгляд с человеком, но в то же время никак не человек. Его темная синеватая кожа была покрыта редкой бурой шерстью, более плотной на голове и груди. Бедра были обмотаны повязкой, с которой свисала связанная в кольцо веревка. Кривые короткие ноги заканчивались расплющенными ступнями, и длинные когти на руках, казалось, росли прямо из ладони. Но более всего Павлыша удивили глаза. Желтые, они были разрезаны вертикальным зрачком, словно у кошки. Черная полоска сужалась и расширялась, чутко реагируя на малейшую перемену освещения.

У ног спасенного лежало второе существо, оно было меньше размером и оказалось самкой.

Шестеро врагов подошли ближе и остановились за спиной Павлыша. Жало, взглянув в сторону своего спасителя, быстрым движением подобрал копье и затараторил, обнажая редкие клыки.

Павлыш вспомнил и настроил черную коробочку «лингвиста» на прием информации. Пусть послушает, наберется грамматики и лексики. Тогда можно будет объясниться. А пока Павлыш сказал, стараясь, чтобы слова его звучали убедительно:

— Не волнуйся, дружище. При мне они тебя не тронут.

Потом обернулся к воинам Старшего:

— Попрошу без кровопролития.

И показал им пистолет.

Воины посовещались, потом тот, кто постарше, густо обросший лежалой клочковатой шерстью, поморгал кошачьими глазами и произнес небольшую речь, указывая копьем на каменную стену, солнце и различные предметы вокруг. Речи Павлыш не понял. Переводчик тихо жужжал на груди, но из его черной коробочки не выходило ни единого членораздельного слова. Все-таки Павлыш предположил, что общий смысл речи сводится к тому, что они рады бы подчиниться, да долг не велит им отпускать беглецов на волю.

Павлыш вновь оказался перед дилеммой. Не исключено, что его двуногие натворили что-нибудь дома. Съели, к примеру, свою бабушку, и теперь им грозит общественное порицание. Разгонишь карательную экспедицию — поможешь росту преступности на этой планете. Хотя возможны и другие варианты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});