Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии - Руслан Григорьевич Скрынников

задумал наставлять крепостных с церковного амвона, используя эпидемию как предлог для поучения. 29 сентября он писал Плетнёву: «…я бы хотел переслать тебе проповедь мою здешним мужикам о холере; ты бы со смеху умер»383. О содержании проповеди Пушкин поведал нижегородской губернаторше Анне Бутурлиной в 1833 г. На вопрос, скучал ли он в нижегородском имении, поэт отвечал: «Некогда было, Анна Петровна. Я даже говорил проповеди». – «Проповеди?» – «Да, в церкви, с амвона. По случаю холеры. Увещевал их. „И холера послана вам, братцы, оттого, что вы оброка не платите, пьянствуете. А если вы будете продолжать так же, то вас будут сечь. Аминь!“»384

Эпидемия холеры помешала поэту быстро вернуться в Москву. Все дороги в старую столицу были перекрыты заставами. В Михайловском поэт жил затворником вследствие немилости царя, в Болдино – по воле «Колера Морбус». Насильственная задержка и в том и в другом случае оказалась благотворной для творчества.

Готовясь к поездке в деревню, Пушкин писал Плетнёву: «Осень подходит. – Это любимое моё время – здоровье моё обыкновенно крепнет – пора моих литературных трудов настаёт»385. 9 сентября поэт дал отчёт другу о своём времяпрепровождении: «Ах, мой милый! что за прелесть здешняя деревня! вообрази степь да степь; соседей ни души, езди верхом, сколько душе угодно, пиши дома сколько вздумается, никто не мешает»386. В конце октября Пушкин писал Плетнёву: «Мне и стихи в голову не лезут, хоть осень чудная, и дождь, и снег, и по колено грязь»387. И лишь покинув Болдино, поэт признался: «Скажу тебе за (тайну), что я в Болдине писал, как давно уже не писал»388.

Болдинская осень была временем полного расцвета пушкинского таланта. Поэт самозабвенно трудился. Он завершил поэму «Евгений Онегин», написав две последние главы. Ещё одну главу, десятую, он набросал, но после долгих размышлений сжёг.

В дни, когда стихи не лезли в голову, Пушкин обратился к «смиренной прозе». В Болдино он написал своё первое законченное прозаическое сочинение «Повести Белкина». Предыдущие наброски доказывали, что поэт давно помышлял об обращении к новому жанру. Ещё в 1824 г. он писал:

Друзья мои, что ж толку в этом?

Быть может, волею небес,

Я перестану быть поэтом,

В меня вселится новый бес,

И, Фебовы презрев угрозы,

Унижусь до смиренной прозы…

В сентябре 1830 г. Пушкин написал повести «Гробовщик» и «Барышня-крестьянка», в октябре – «Метель» «Выстрел», «Станционный смотритель», в ноябре – «Историю села Горюхина».

Из-под пера Пушкина вышло множество стихов, в их числе «Бесы», «Моя родословная», «Заклинание», а также «Сказка о попе и работнике его Балде». Совершенным воплощением гения Пушкина стали «Маленькие трагедии»: «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Пир во время чумы».

Когда эпидемия холеры прекратилась, Пушкин получил возможность вернуться в Москву. Поэт был окрылён мыслью о близком семейном счастье. Но радость была омрачена с первых минут встречи. В начале декабря 1830 г. Александр Сергеевич известил друзей, что нашёл Н.И. Гончарову озлобленной и «насилу с нею сладил»389. Усмирить Гончарову удалось тем же способом, что и раньше. Поэт дал понять, что не остановится перед разрывом. По авторитетному свидетельству П.В. Нащокина, на исходе 1830 г. Александр Сергеевич, «наскучив тем, что свадьба его оттягивалась вследствие разных препятствий со стороны тёщи», объявил, что «бросит всё и уедет драться с поляками»390.

Европейский порядок, установленный Священным союзом после поражения наполеоновской Франции, рухнул в 1830 г. В Париже народ сверг короля Карла X. Из Франции революционные потрясения распространились на Бельгию, а затем на Польшу.

Восстание в Варшаве началось ровно за неделю до возвращения Пушкина в Москву. Поэт опасался интервенции с Запада и готов был сам отправиться на войну391. Завсегдатаи московских гостиных поверили, что свадьба Пушкина расстроилась, но они вновь обманулись в своих ожиданиях. В декабре 1830 г. Е.А. Баратынский писал Н.М. Языкову: «Слух о том, что Пушкину невеста отказала, к общему удовольствию всей литературной публики, оказался ложным!»392

Но в середине февраля 1831 г. молва вновь ославила Пушкина как отвергнутого жениха. Записав слухи, А.Я. Булгаков отметил: «Нечего ждать хорошего, кажется; я думаю, что не для неё одной, но и для него лучше было бы, кабы свадьба разошлась»393.

Брак не ладился, терпение Пушкина было на исходе. Окружающие видели его состояние. В конце 1830 г. С.Д. Киселёв вложил записку в письмо Пушкина, адресованное общему приятелю Н.С. Алексееву: «Пушкин женится на Гончаровой; между нами сказать, на бездушной красавице, и мне сдаётся, что он бы с удовольствием заключил отступной трактат!»394 Толки о бессердечии сопровождали Наташу всю её жизнь. На другой день после смерти Пушкина Андрей Карамзин записал толки о вдове поэта: «эта женщина без сердца»395.

Друзья не жалели сил, стараясь уберечь Пушкина от рокового шага и расстроить его свадьбу с Гончаровой396. Преданная Элиза Хитрово писала ему в 1830 г.: «Я боюсь за вас: меня страшит прозаическая сторона брака. Кроме того, я всегда считала, что гению придаёт силы лишь полная независимость… полное счастье, прочное, продолжительное и в конце концов довольно однообразное – убивает способности, прибавляет жиру и превращает скорее в человека средней руки, чем в великого поэта»397. Пушкин отвечал с иронией: «Ваши соображения… были бы совершенно справедливы, если бы вы менее поэтически судили обо мне. Дело в том, что я человек средней руки (в другом переводе: „добрый малый“. – Р.С.) и ничего не имею против того, чтобы прибавить жиру и быть счастливым»398. Поэт повторил слова Элизы о «человеке средней руки» или «добром малом», желая сказать, что он обыкновенный человек с обычными заботами, стремлением к счастью и пр.

Хитрово была на 16 лет старше Пушкина, и в её самоотверженной любви было нечто материнское. Пушкина её пылкие и заботливые письма выводили из себя. Однажды он написал ей сгоряча: «Хотите, я буду совершенно откровенен? Может быть, я и изящен и благовоспитан в моих писаниях, но сердце моё самое обычное (в другом переводе: „сердце моё совершенно вульгарно“. – Р.С.) и наклонности отменно мещанские. Я сыт по горло интригами, чувствами, перепиской и т. д. и т. д.»399 В 1822 г. Александр написал назидательное письмо семнадцатилетнему брату Льву. В письме этом видят циничный автопортрет поэта, писанный французским языком, который помогал Пушкину выразить цинизм и бессердечие высшего класса400. Однако можно заметить, что двадцатитрёхлетний Пушкин предлагал брату в качестве образца не собственную персону, а начинавшего входить в моду романтического героя, денди, который поражает свет своим презрением к людям, цинизмом и разочарованностью.