Девушка индиго - Наташа Бойд

тебя, дочь моя, в высшей степени заслуживающая доверия.

Также должен тебя известить, что мистер Лоуренс в послании ко мне просил твоей руки […]

Твой любящий отец

16

Полли делала уроки в доме, а маменька прилегла отдохнуть. Пчелы лениво жужжали над жасмином и лавандой.

Сказать, что я была взволнована, – ничего не сказать.

При виде высокой фигуры Того вдалеке я поспешно направилась к дороге, ведущей в поля.

Только бы не сорваться на бег.

Леди не бегают.

Папенька пришлет консультанта! Мастера индиго! Хотя, конечно, неизвестно, когда он до нас доберется…

Индигофера третьего посева выросла уже на два фута и казалась более жизнеспособной, чем то, что нам удавалось вырастить ранее. Однако все мы теперь до ужаса боялись сорняков или каких-нибудь паразитов, которые могли погубить наше творение.

Поделившись с Того новостью о консультанте, я пошла разыскивать Квоша, чтобы и его тоже порадовать.

По моему указанию Квош попросил Сони помочь в строительстве жилища для Сары и ее детей – я хотела поставить еще один домик с двумя помещениями и одним общим дымоходом. Сара с детьми поселится в первой его части, а вторая нам понадобится, если мы начнем-таки производство индиго. Однако Сони как раз ремонтировал и укреплял курятник от повадившихся туда лисиц, так что работа над хижиной Сары была отложена, и пока она ночевала у Мэри-Энн и ее детишек, а днем помогала в нашем доме и на кухне. По словам Эсси, Мэри-Энн была жутко недовольна появлением помощницы и все время ворчала, что, мол, от новой пары рук тут только лишняя суета и всяческая толкотня.

– Это ненадолго, – заверила я Мэри-Энн, – пока не придет пора собирать индигоферу. Тогда Сара будет помогать на работах вне дома.

Мэри-Энн в ответ сердито фыркнула.

Эсси тоже была неспокойна: однажды утром, до восхода солнца, сунула мне в руку оберег – сушеную куриную лапку. Я взвизгнула от отвращения, увидев эту желтую чешуйчатую гадость у себя на ладони, и чуть не выронила ее.

– Тише! – остерегла меня Эсси. – Это для удачи и защиты.

– У меня для этого есть крестик и молитвенник.

– В таком деле ничто не лишнее.

– А что мне с этим делать? На цепочке носить? – поежилась я.

Эсси покачала головой:

– Я положу ее тебе под кровать.

– Потому что все считают Сару ведьмой?

– Колдуньей, то бишь? Ничего такого мы про нее не знаем, но никто не обрадуется, если она и правда окажется чародейкой.

Обустроить Сару и ее детей в Уаппу оказалось нелегкой задачей. Она держалась зло и угрюмо, порождая смятение и пересуды среди себе подобных. Может, в этом-то и была проблема: Сара не считала их себе подобными и относилась к ним скорее как к нижестоящим.

Когда я обращалась к ней с каким-нибудь простым вопросом, ее глаза цвета темного топаза смотрели на меня враждебно и с вызовом. «Ты можешь распознать индигоносное растение?» «Знаешь, когда цветет индигофера?» «Умеешь определять по листьям, когда нужно собирать сырье для красителя?» Все мои вопросы тонули в ее молчании.

Она ждала, что за такое поведение ее накажут, я думаю, и нарочно испытывала мое терпение. Но я хоть и злилась все больше после каждой встречи с ней, лишь отчаяннее молила Господа ниспослать мне смирение, доброту и выдержку. Я твердо решила переупрямить Сару и завоевать ее преданность.

Теперь, когда к нам со дня на день должен был прибыть консультант, знания Сары об индиго могли и не понадобиться, однако я считала, что никакие знания лишними не бывают.

Честно признаться, я восхищалась ее мужеством. Более того – я восхищалась ее упрямством. Она вела себя так, что мне оставалось только завидовать. Сара была рабыней, но казалось, дух ее не покорился такому положению дел, и она каким-то странным образом сохранила силу и власть над обстоятельствами. Я начинала понимать, что именно в ней приводит Старрата в ярость и вызывает желание подчинить ее, сломить сопротивление.

Сара не могла смириться с переездом, зато Лиль-Гулла быстро освоился, сразу облюбовал конюшню и следовал теперь за Индейцем Питером, как тень, весь день помогая ему с уходом за лошадьми. Через пару недель он даже перестал ночевать в хижине с матерью – засыпал и просыпался на конюшне.

Дочка Сары, крохотная Эбба, проводила дни на кухне с двумя девочками Мэри-Энн, но была слишком мала, чтобы делать что-то полезное, и просто путалась у всех под ногами. Поначалу она все время цеплялась ручонками за юбку Мэри-Энн, которая от этого еще пуще принималась ворчать, а потом Сара соорудила что-то вроде мешка из холстяной ткани, и теперь Эбба сидела, как в коконе, у нее за спиной. Малышка прижималась щекой к материнскому плечу и затихала, поглядывая вокруг, пока Сара подметала или выполняла другие поручения Мэри-Энн. Равномерные движения матери укачивали ее, глазки мало-помалу закрывались, и она засыпала.

С каждым днем индигофера подрастала, листочки принимали идеальную форму, их светло-зеленый цвет густел, обретал глубину, и однажды мне показалось, что я вижу в нем синеватый оттенок. Даже не верилось, что эта полоска земли, покрытая беспорядочными зарослями кустарника, таит в себе столько обещаний. Индигофера – всего лишь сорняк, не более того. Она из тех растений, что вырывают с корнем и выбрасывают за ограду, из тех, что сами пробиваются на обочинах наезженных дорог, по которым из города и в город вечно снуют люди, вытесняя оставшиеся островки дикой природы все дальше к побережью.

Летний зной перешел во влажную осеннюю жару. Дожди запаздывали, вечера сделались душными и волглыми, совсем невыносимыми даже по сравнению с привычными летними вечерами в Южной Каролине. Каждый день я смотрела на запад и видела небо, набухшее сизыми тучами, но они никогда не подплывали достаточно близко, чтобы избавить нас от жары.

Памятуя о заморозках, погубивших мои первые посевы, и о словах Джорджа, который жаловался в письмах на лондонские холода – там, дескать, даже выпал снег в мае, – я подумала, что по законам высшей справедливости лето у нас, конечно же, должно затянуться и отобрать время у осени, поджаривая нас неумолимо на медленном огне. И сказала себе: ну и пусть, лишь бы индигофера продолжала расти.

А однажды я вдруг поняла, что мы можем упустить свой шанс – растение отцветет и даст семена, прежде чем мы соберем сырье для производства красителя.

Я спешно послала за Сарой, попросив Эсси привести ее в отцовский кабинет, сама тоже направилась туда и стояла у окна в ожидании,