Конан-варвар - Майкл Стэкпол

— Пора принимать решения. Часть меня хочет, чтобы ты отправлялась немедленно в Гирканию. Я действительно чувствую, что такая поездка скоро тебе предстоит. Только пообещай мне не противиться ей.

— Конечно, мастер, — почтительно склонилась Тамара. — Я даже отведу туда твоего воина, если пожелаешь.

— Боюсь, что его путь не подвластен моим желаниям. Впрочем, я не отказался бы посмотреть, чья воля из вас двоих возьмет верх, — настоятель тряхнул седой гривой. — Однако, дочка, он окажется для тебя весьма крепким орешком.

— Что с сумасшедшим, мастер? — спросила девушка.

Учитель пожал плечам:

— Как стены монастыря скрывают тебя от него, так и он не доступен моему взору. Но если безумец умрет, я обязательно узнаю. Пока же опасность по-прежнему незримо нависает.

— А дороги воина и безумца пересекутся снова?

После недолгого молчания на морщинистом лице Фассира расцвела улыбка. Он начертал пальцем в воздухе таинственные символы.

— Ты прекрасное дитя.

— И все же, мастер?

— Да. Я видел воина в двух местах. Одно — в прошлом. Там дорога сумасшедшего перекрывала его.

— Другое… в будущем?

— Я не знаю, где их путям суждено пересечься, — покачал головой старик.

— Ты должен был видеть хоть что-нибудь, — выпрямилась Тамара.

— Если бы я мог, девочка, — настоятель погладил ее по волосам. В глазах мудреца блестели слезы. — Мне очень жаль.

Глава 16

В прекрасном расположении духа Конан вернулся в трактир. Там практически ничего не изменилось. Команда «Шершня» продолжала предаваться шумному веселью. Наварус в грязных лохмотьях валялся на полу своей клетки. Он не умер, а всего лишь крепко спал, скорчившись прямо на острых черепках. Хотя киммериец пропадал целую ночь, похоже, никто так и не встревожился его длительным отсутствием.

При подобном положении дел ему, возможно, следовало бы озадачиться, если бы не два момента. Во-первых, сам он едва ли заметил бы исчезновение кого-то из товарищей. Такова уж природа людей, особенно тех, кто ведет полную риска жизнь. Внезапно возникшее желание возвратиться на родину может закончиться для искателя приключений ударом ножа в темном переулке. Впрочем, и в море бывает повсеместно, когда коварная волна, сломавшаяся мачта, либо вражеский меч уносят чью-нибудь жизнь. Все эти случаи стираются из памяти довольно быстро. Уходят даже те воспоминания, за которые хотелось бы уцепиться…

Вторая причина, исключающая повод для беспокойства, состояла в том, что появление варвара в таверне ознаменовалось улыбками, поднятыми пивными кружками и одобрительными возгласами. Пусть Конан не относился к тем, кого заботило мнение окружающих, однако радость людей, вместе с которыми часто приходилось проливать кровь, наполняла грудь чувством гордости. Эти мужчины и женщины уважали киммерийца не за его давние подвиги. Им представилась не одна возможность, чтобы оценить Конана по заслугам, и множество искренних улыбок свидетельствовало об их отношении к нему.

Подняв голову, Конан увидел Артуса в полном боевом облачении, спускающегося по лестнице со второго этажа.

— Ты уже здесь, киммериец? Будь я проклят, если кто-нибудь из этих прохвостов удосужился шепнуть мне хоть слово, когда тебя увели! Я узнал только пару минут назад и вот собрался было отправиться с ребятами к тебе на выручку.

— Спасибо, друг мой друг, но я свободен, — варвар присел на край скамьи. — А сейчас наступает время моего прощания с командой.

Зингарец хлопнул по плечу девчонку, прикорнувшую на противоположном конце стола:

— Иди-ка погуляй.

В ее темных глазах отразилось удивление, но она не спешила покидать насиженное место. Тогда Артус шлепнул девицу еще раз покрепче и плюхнулся напротив Конана.

— Говорю же ступай, женщина. У нас серьезный разговор.

Стрельнув глазами в варвара, девушка задержалась возле Артуса. Ядовитый женский взгляд зингарцу пришлось выдерживать довольно долго, пока она, наконец, не развернулась и не скрылась в толпе.

Конан смотрел ей вслед с улыбкой.

— Остерегайся, друг, получить нож между ребер при вашей следующей встречи.

Артус лишь махнул рукой и наклонился вперед к Конану.

— Почему ты уходишь?

— Вчера вечером я нашел одного из тех, кто разрушил мой дом.

— Каарзин? Так ты его разыскал? — темнокожий пират тряхнул косичками. — Помниться, ты о нем упоминал, будучи нетрезвым. Я считал, что это какой-то демон из твоего дурного сна. Значит, он в Мессантии?

— Нет, он не ночной кошмар, — Конан колебался, удивляясь осведомленности зингарца. Варвар считал Артуса другом, однако очень немногим людям киммериец мог доверить свои сокровенные тайны. — Здесь я встретил хозяина шахты — Луциуса, который служил при нем. И теперь мне известно имя моего врага. Его зовут Халар Зим, а не Каарзин или Кларзин.

Лицо Артуса окаменело.

— Ты уверен относительно имени?

— Да, — Конан вытащил из поясного мешочка стяг с изображением ужасной маски, висевший в покоях Луциуса, и положил на стол эмблемой кверху. — Под таким знаменем враги уничтожили мою деревню. Оно тебе знакомо, Артус?

— Жуткая вещь, Конан. Темная и непостижимая, — вздохнул пират. — А имя человека, вознесшего ее, настоящее олицетворение ужаса. Лет двадцать или тридцать тому назад он был предводителем орды налетчиков, совершавшей жестокие набеги. Малые и крупные города платили ему дань, чтобы не встать перед угрозой полного уничтожения. Порой он нападал внезапно, и никто не мог предугадать место нанесения следующего удара. Я никогда не видел его, но рассказы матери заставляли меня трястись от страха в детской кровати.

Артус резко встал и крикнул трактирщику:

— Почему мой кувшин пуст? Живей неси сюда бутыль той козлиной мочи, что ты выдаешь за шемитское крепленое вино! И два кубка!

Зычные команды переполошили гостей таверны, разбудив даже злосчастного Наваруса. Пираты настороженно смотрели на своего капитана, ожидая другой вспышки. Лишь когда зингарец снова уселся на скамью, они возобновили празднование, однако сохраняя готовность. Морские волки знали, что ветра переменились и скоро им предстоит очередное плавание. Сейчас для них каждая выпитая кружка каждый поцелуй уличной девки становились более сладкими, поскольку могли стать последними.

— В отличие от некоторых я не боюсь Халар Зима, — произнес Артус, дождавшись заказанного вина. — ведь после стольких вылазок силы истощаются у любого. Тем не менее, ни одной армии не удалось одержать над ним верх. Никто не зажег факел победы над его цитаделью. Обитающие там существа, которыми обычно пугают малышей, вызывают бессонницу у многих коронованных особ. Но если мой брат Конан решил рискнуть головой, то я с ним. И экипаж «Шершня» тоже.