Рожденный Светом - Сергей Фрумкин

Какое-то время они молчали. Водитель просто делал то, что его просили, то есть: рисковал, подставляя под удар бока своего автомобиля, подрезал не слишком осторожных попутчиков и пересекал светофоры на опущенный голографический шлагбаум светофора.

– Если она – твоя девушка, – наконец приятельским тоном пробасил он. – Я бы не стал, на твоем месте, так за нею гоняться!

– Почему это? – оторопел Гим.

Водитель пожал плечами:

– Очевидно ведь: дама сама вышла и сама села. Ее ведь не вынуждали.

– А вы успели все рассмотреть?! – рассерженно съязвил Гим.

– Я таких не упускаю, – во все лицо улыбнулся мужчина. – И разбираюсь в них тоже неплохо… Да ты не переживай-то, парень! Подумай лучше: какая машина, какие люди? Ну догонишь, что будешь делать? Они-то тебе по зубам?

Гим кивнул с мрачным видом на доску электронных приборов:

– Ведите машину!

– А вот хамить не нужно…

«Лимузин» «похитителей» свернул с основной трассы – проспект стал уже, а минут через десять и совсем сжался – ни свернуть, ни развернуться, ни обогнать.

– Может остановимся? – совершенно спокойно предложил Гиму водитель.

– Не отставай! – увлеченный погоней, прикрикнул на него сержант.

Лимузин вновь свернул. Район вокруг стал пустынным, здания – невзрачными. Сюда не проникал свет реактора – здорово потемнело.

– Знаешь ты, кто они? – поинтересовался мужчина.

– Нет. А вы?

Водитель повел плечами:

– Да нет. Но машина – серьезная, номера – правительственные, ребята – солидные. Я знаю таких – в штатском, но подтянутость выдает…

Черный лимузин замер. Из него вышли четверо – трое мужчин и одна женщина. Все четверо быстро зашагали в переулок между мрачного вида зданиями. Гим шевельнулся, намереваясь распахнуть свою дверь.

– Не ходи! – внезапно предупредил водитель.

– Почему это? – как по команде, замер Гим.

– Видишь: девушка все время оглядывается – знает, что ты ехал следом. Остальные тоже знают. Они наготове. И игрушек таких, – мужчина очень пренебрежительно тыкал пальцем в излучатель сержанта. – У них найдется! Хочешь получить из-за бабы дырочку в пузе?

Гим дальше не слушал – он в любом случае знал то, о чем не догадывался его подневольный попутчик – «дырочка в пузе» не навредила бы непонятному, но надежному телу. Да и раньше, до Колокона, он бы не дрогнул – бывает время для мыслей, а бывает – для действия. Сейчас сержант действовал…

Открыв дверь машины, Гим шагнул на тротуар, подсознательно отмечая две вещи: Ин и ее похитителей за углом уже не увидишь, а его водитель с непонятно с какой целью выбирается из автомобиля и направляется за ним следом.

Предчувствие говорило только одно: Ин плохо, Ин нужна помощь. Оно не подсказало даже такой мелочи, как хватит ли ума у трех молодцов в черных костюмах развернуться за углом и терпеливо подождать своего одинокого преследователя; и еще – зачем за спиной может шагать двухметровый рассудительный незнакомец…

Опасность нагрянула неожиданно и мгновенно. Спину обожгло жаром, который заставил Гима удивиться и повернуть назад голову. Тут же из-за угла выступила вся группа – один оттаскивал в сторону сопротивлявшуюся и что-то кричащую Ин, двое других – открыли по сержанту огонь из тяжелых ручных поляризаторов не знакомой Гиму конструкции.

Сотрясаясь от ударов, Гим попробовал запретить себе чувствовать, как все люди – он ведь наверняка знал, что поражения тела – всего лишь имитация для привыкшего к определенным характеристикам тканей мозга. И «почти» получилось – сил хватило, чтобы обернуться назад и увидеть, что так обжигает затылок и спину – его двухметровый, солидного вида провожатый твердо стоял на широко расставленных ногах и держал в руках изрыгающий голубые языки двуручный импульсный излучатель…

«Предатель?» – подумал Гим. – «А кого он, собственно, предал? Надо же было быть таким идиотом…»

Жар бы сержант пережил – тепло разливалось по спине, входило внутрь и согревало желудок и кишки подобно залпом опрокинутому стакану заурядной водки. А вот поляризаторы… Эти запрещенные во многих мирах «изобретения» разрушали магнитные связи между молекулами – даже непробиваемому телу Гима потребовались минуты, чтобы восстанавливать ткани, получающие глубокие черные прожоги. А нервная система с тупой преданностью передавала мозгу всю полноту ощущений, всю гамму естественных человеческих эмоций, которые, в отличие от того же обычного человека, никак не могли прекратить мучения всего организма, в один момент превысив его смертельную дозу…

Пытка продолжалась так долго, что Гиму стало казаться, что время остановилось. На самом же деле, каждый из убийц успел выстрелить всего лишь по два-три раза и сделать всего один шаг к их сближению…

Они не останавливались – нажимали и нажимали на активаторы своего оружия. И Гим не выдержал – расслабил контроль, дал телу самому решать, как поступить дальше.

Боль привела к шоку, сознание отключилось, сержант рухнул на холодный бетон тротуара.

«Водитель» и тройка в костюмах кивнули друг другу. Тройка и Ин вернулись в черный автомобиль, а «водитель случайной машины» выстрелил три раза в голову и без того уже неподвижному Гиму, взвалил тело сержанта себе на плечи, донес до большого стального бака с надписью «утилизация», размахнулся и забросил ношу в открытый люк.

Глава 16

Гим очнулся в металлическом цилиндре, наполненном полимерными колбами и пакетами неизвестного характера. Он поспешил выбраться наружу, подрагивая от воспоминаний пережитой боли и всерьез подумывая вернуться к занятиям Айзой и йогой. Эльтары явно перестарались с точностью копирования прежнего организма – теперь требовалось немало усилий, чтобы убедить новое тело не воспринимать так «близко к сердцу» то, что на самом деле не наносило ему никакого урона. Не серьезно как-то, каждый раз, когда это меньше всего нужно, терять сознание и становиться беспомощным!

Вокруг мусорного бака ничего не было. Конечно, громоздились темные высоченные здания (без окон и дверей!), имелась узкая магнитная полоска дороги, но – ничего такого, на что хотелось бы уронить взгляд. Ни на земле, ни в воздухе. Ни машин, ни людей. Отдаленный от центра, застроенный непонятно чем, неживой и необитаемый район города…

В любом случае, стоять здесь и смотреть по сторонам было глупо. Гим побрел туда, откуда долетали до него отблески световых лучей – в направлении к центру города. По дороге ему было о чем задуматься. Внезапная погоня, боль и, в довершение, потеря сознания вернули сержанта «с небес на землю». Он оказался на планете, о которой ничего не знал, за исключением мелочи – герцог Ронтонте намеревался провести здесь артиллерийские учения для своих боевых генералов.

Созданный Эльтарами, он наплевал на распоряжение своих создателей и поставил во главу угла заурядные человеческие чувства! И едва ли мог предаваться надежде, что Ланкорус забудет о потраченных капиталовложениях и позволит новорожденному суперагенту жить и творить по своему усмотрению!

Ин рядом не было. Гим не знал, где кареглазая амазонка и даже – жива ли она до настоящего времени. Самое неприятное, что девушка оказалась права: она исчезла – с глаз слетела вуаль одержимости. На душе стало пусто. Четкая и ясная цель пожертвовать собой ради нуждающейся в его защите и помощи растворилась так быстро, словно и не существовала вовсе. Автоматически встал вопрос: что теперь? Что делать дальше?

А что, собственно, он мог сделать? В любом случае, следовало отыскать связь между прошлым и настоящим. В этом мире у Гима Церона не было, за что зацепиться – оставаться на Отторе он не хотел категорически. Почему? Не мог себе объяснить. Скорее всего – в спину подгоняло неприятное предчувствие чего-то плохого, чего-то опасного. Еще меньше Гим хотел возвращаться и к герцогу. Он был в здравом уме, когда принял решение навсегда порвать с человеком, для которого служил не более, чем раскрашенным под живого электронным солдатиком. Тем более, что и Ин он тогда пожалел ни от притяжения ее гениталий, а потому, что никогда не умел стерпеть бессмысленную жестокость. Что оставалось? Обратиться к Эльтарам и сказать им: дайте мне другую работу? Интересно, а как? Насколько Гим уже понял, в этом секторе с представителями высшей цивилизации общался лишь один человек – герцог Ронтонте. Не обращаться же за помощью к своему нынешнему врагу и бывшему работодателю?

Итак, получалось, что Гим совершенно свободен и лишен смысла жизни. У него был титул, было имя, был счет в Международном Конверсионном Банке. И сомнение, что чем-то из перечисленного списка можно было воспользоваться – любого обращения к межгалактической картотеке вполне хватало, чтобы Эльтары и герцог получили точные координаты своей драгоценной пропажи…

Прошагав целый квартал, Гим постепенно пришел к выводу, что соврал самому себе – на душе не господствовал вакуум. Там по-прежнему хозяйничала амазонка. Ее лицо стояло перед глазами, ее голос звенел в ушах, мысли о ней разогревали нервы и торопили с решениями. Отсюда вытекало три взаимосвязанных вывода. Первый: он помогал Ин не по тому, что попадал в зависимость от магнитической мощи ее гормонов, или… не только поэтому. Второй – опираясь на вывод один, можно было предположить, что он – все еще нормальный мужчина, способный по доброй воле и любить, и желать. Третий – он сохранил в новом теле лучшие моральные качества и не мог успокоиться от мысли, что напарнице все еще нужна помощь. Как учили школьные преподаватели: между чистой совестью и собственной безопасностью мужчина всегда выбирает первое…