Змееныш - Андрей Левицкий

— Как же это? — удивился порученец.

— А вот так. В Зоне часто гибнут, появляются но­вички... Надо распустить всякие слухи, будто Слон в другое место переезжает, чтоб и свидетели нашлись, провернуть такую операцию по дезинформации, а по­том... — Слон поднял взгляд на порученца, ткнул рукой вниз и сказал: — Пора кончать мутанта. Слабину я тогда дал, надо было сразу, пока в пеленках, давить. Это я от неожиданности. Подумал сперва — судьба. А потом по­нял — наказание мне.

— Что прошлое разбирать, надо о настоящем ду­мать, — осторожно сказал помощник. — Понятное дело, мутант тебя в покое не оставит. И Оксану Ивановну то­же. Ты ж видел, какой упорный, прямо как псевдопес, который жертву схватил, — ни за что зубы не разожмет.

Кивнув, Слон поднял бутылку, глянул на просвет сквозь оранжевую жидкость. Комната тонула в полуть­ме. Если он только открыл виски, то уже порядком на­лизался, — подумал Заточка: пойла оставалось не боль­ше половины. А бутыль большая, литровая. Когда ус­пел? Наверно, прямо из горла выпил, как пришел, была у Слона такая привычка, а дальше уже упал в кресло и стал думать.

Хозяин, встряхнув бутылку, глотнул из горлышка. Посмотрел на стакан с легким недоумением, повертел — налил туда немного и поставил на столик слева от себя вместе с бутылкой. Взял со столика сигару, неторопливо раскурил.

— Будут мне от него дальше одни только проблемы, если не разделаюсь сейчас. — Он выпустил в потолок кольцо дыма, проследил, как тот взлетел, расплываясь в воздухе, пока не стал бесформенным сероватым клу­бом. — Но ты пораскинь мозгами: как-то это надо об­стряпать так, чтобы Оксанка не узнала. И чтоб я перед ней чист был. Хотя если сильно упрямиться будет...

Слон замолчал надолго, снова затянулся. Позабыв про стакан, взял бутылку и сделал глоток из горлышка. Посмотрел на Заточку.

— Но крепкая девка, а? Упрямая, вся в меня! Я тоже на своем всегда стою, ничем мое мнение не перешибить, как я решил, так и будет. — Он сжал толстые паль­цы в кулак и стукнул по подлокотнику. — Но я ее пере­ломлю! Смирится, никуда не денется. Заточка кашлянул.

— Решать надо.

— Решать, решать, — пробормотал Слон, отставляя бутылку. Положил сигару в пепельницу, сцепив пальцы на животе, уставился на помощника цепким взглядом — будто и не пил. — Что тут решать? Убить мутанта тайно, чтобы никто не проведал, закопать в лесу ночью. Оксане сказать — сбежал.

— После того, как он вернулся, не поверит, допы­тываться начнет, — возразил Заточка и вдруг быстро лизнул рану на тыльной стороне ладони. Только это и выдавало, что он нервничает, — серое лицо ничего не выражало. Порученец сидел неподвижно, чуть сутулясь и подавшись вперед. — Тогда уж точно с нею не совла­дать будет. Шуметь начнет на всю Зону...

— Как же это она на всю Зону шуметь будет? — на­хмурился Слон. — На батю родного? Да я ее завтра же с утра отсюда выставлю!

Заточка криво улыбнулся.

— Она решительная, вернется сама. А мутант, он... — Порученец щелкнул пальцами. — Змееныш, короче, по­пулярная у мужиков фигура. У сталкеров. Очень попу­лярная. Слыхал, как они его называют? Талисман Зоны, вот. И это не только те, что здесь кучкуются, — по всей Зоне его знают...

— Слыхал! — сердито буркнул Слон, буравя по­мощника злым взглядом. — Ты что-то предлагаешь или так, на нервы мне действуешь?

Заточка прокашлялся, размышляя, и начал говорить медленно, обдумывая каждое слово.

— Змееныш — талисман для сталкеров. Он для них этот... символ того, что в Зоне можно прожить даже без снаряги, почти без оружия. Что человек и Зона не враги,

а... Ну, не друзья — но равноправны они. Потому нельзя его просто так убить. Уже слухи поползли, мол, Слон против Змееныша что-то имеет. Ты, хозяин, человек известный, богатый, таким все завидуют. Молва будет не на твоей стороне, если с мутантом что-то случится. Тут надо тонко действовать.

— По твоей части, — хмыкнул Слон, вновь раскури­вая погасшую сигару.

— Есть у меня одна мыслишка, как дело можно со­стряпать и чистыми остаться, — согласился Заточка. — И хозяйка, главное, не будет себя виноватой чувство­вать, и в семье мир сохранится...

— Мир в семье его заботит!

— Нет, ты послушай. Предложение мое простое: отвести мутанта в Зону с тремя провожатыми, мол, Слон в своем праве, Змееныш на дочку его посягнул, а он все­го-то выставил того. Один раз выставил — мутант вер­нулся, значит, во второй раз Слон имеет право завести его дальше, в самую глубь, хоть к ЧАЭС, чтоб неповадно было. А там, возле ЧАЭС, опасно, кровососы обитают... Один матерый кровосос трех человек уложит за милую душу. А, хозяин?

Слон потянулся за бутылкой, глотнул, не сводя с Заточки острого взгляда.

— На всякие каверзы ты мастак, — медленно про­изнес он. — Трех, значит? А ушло четыре, если Змее­ныша считать?

— Четвертый — я, — подтвердил Заточка. — Еще двоих надо, кто послабже да без особых хитростей в голове.

— Филина, Емелю-водилу, — кивнул Слон. — Или Заику... нет, Заику не надо.

— Филина с Емелей. И потом вернусь я один. Ране­ный. Расскажу: матерый кровосос на нас вышел. Мутант его приманил своими этими, — порученец похлопал ла­донью по лбу, — волнами. Хотел на конвоиров натравить, но не смог с кровососом справиться. Ну как тогда, в экспедиции Мазаевой, не сладил с кабанами. И крово­сос на него первого напал. Мы по нему палили, но кро­восос, когда зрелый да откормленный... Попробуй справься! Я один и выжил. — Заточка заговорил взвол­нованно, будто перед сталкерами в бараке рассказывал эту историю. — Раненого Емелю два дня на себе тащил, но помер он, а дальше уже сил не было тело тянуть, пришлось там закопать. Так что, хозяин, утром и от­правляемся? — неожиданно заключил он.

Слон отставил бутылку, затушил сигару в лужице виски и уставился в стену поверх головы Заточки, кото­рый с надеждой глядел на него. Лицо хозяина сморщи­лось, он прикрыл глаза, а после широко раскрыл и хлопнул ладонями по подлокотникам, вставая.

— Погоди. Можешь хоть тут посидеть, выпить. В хо­лодильнике икра оставалась, бери, разрешаю. Не могу я так — пойду еще с Оксаной поговорю. Она мне дочь родная, и я должен с ней до последней возможности че­стно поступать. Если поклянется, что завтра же уедет и не вернется в Зону, — не будем мутанта убивать. Если опять спорить станет... Сделаем, как ты предложил.

Первое, что увидела Оксана, открыв глаза, — валяю­щийся у кровати «узи» Змееныша. Гнев вновь захлестнул девушку, полезли кровожадные мысли: схватить оружие, выскочить из комнаты, перестрелять всех... А дальше?

Она вытерла слезы, пошарив по карманам, нашла платок и высморкалась, не отводя взгляда от оружия на полу.

Взявшись за ремень, потянула к себе. Тяжелое! Ок­сана взяла «узи», покрутила в руках. Игнат научил ее обращаться с ТТ и «калашом», девушке нравилось стре­лять, хотя все равно оружие оставалось для нее чем-то чуждым — игрушки мужчин. Но она сможет им воепользоваться, сможет! Оксана повесила «узи» на плечо, на цыпочках подкралась к двери, приложила ухо. С пло­щадки не доносилось ни звука, но девушка знала, что там дежурит Колобок, она слышала, как отец велел ему охранять. Или, верней, следить, чтобы не сбежала.

А куда она сбежит, если Змееныш тут? Кажется, Слон приказал отвести его в подвал. Оксану пробрал озноб. Ведь отец обещал, что мутанта убьют, если он поя­вится снова! Что, если все уже случилось, и Змееныша для того и увели в подвал, чтобы не у нее на глазах...

Нет, нет! Она сжала кулаки, прикусила губу почти до крови. Ее трясло — от долгого плача, от переживаний, от страха. Нельзя оставаться тут, надо действовать, причем немедленно. Заточка просил хозяина дать ей успокоить­ся, значит, они хотят прийти позже, отец станет требо­вать, чтобы она уехала, шантажировать: не уедешь — пристрелим мутанта...

Значит, у нее есть немного времени, чтобы помочь Змеенышу. Мысль, что его уже убили, Оксана отбросила сразу: нельзя было поверить в это и не сойти с ума.

Как только она приняла решение, в голове прояс­нилось, панические мысли отступили. Оксана смогла спокойно оценить ситуацию — конечно, относительно спокойно, потому что теперь ее колотило от возбужде­ния. Не теряя больше времени на бесполезные размыш­ления, девушка подергала дверь — заперта. Недавно в нее врезали новый замок.

Тогда она громко постучала, и Колобок после паузы отозвался:

— Чего?

— Воды принеси, — сказала она.

— Не могу отлучаться, — возразил охранник. — А попросить некого.

Оксана про себя выругалась.

— А ты из ванной, — посоветовала она наконец. — Я же заперта, не убегу.

— Ну... ладно, — согласился охранник после ко­роткого раздумья. — Или не, мож, я тебя провожу туда просто?

— Давай так, — согласилась Оксана. Встав сбоку от двери, она подняла «узи».