Белый Шиповник и Черные Ягуары - Ольга Консуэло

даже скорее всего. Но я не хочу ни с кем встречаться, понимаешь? Я в конце концов еще от расставания с Уртом не отошла. Я ведь была в него влюблена почти целый год, а он не просто меня бросил, он вообще никогда меня не любил, просто развлекался.

— Но у Ρенца-то серьезные намерения!

— А ты уверена, что это не исключительно из-за того, что я оказалась его избранницей? Что серьезны не только его намерения, но и его чувства ко мне? Что эти чувства вообще есть? Может, я для него просто удачно сочетаю в себе внешнюю привлекательность и способность дать потомство с нужным уровнем дара?

— Не знаю, — задумчиво ответила Кита. — Но мне всё-таки кажется, что он не такой.

— Может быть, не тақой. А может быть — как раз именно такой. Чтобы узнать человека, нужно время. Я с Уртом была знакома почти год, но и то не смогла понять, что он из себя представляет на самом деле. Я ведь пока что не психолог, даже еще на него не учусь, и яснознание мое срабатывает только от случая к случаю. И в мужчинах я, будем честными, мало что понимаю. А Ренц — он ведь не такой простой и открытый как Терд, он может так притворяться, что я и не пойму, пока уже не станет слишком поздно. Так что я бы предпочла вообще никаких отношений с ним не иметь.

— Но ведь не получится, теперь-то он точно от тебя не отстанет.

— Не получится, конечно, — вздохнула Инса, — но это не значит, что я вот так вот сразу на всё соглашусь только потому, что парень готов на мне жениться.

— И правильно! — согласилась подруга.

***

А на следующее утро как всегда всё и про всех знающая Хела поведала за завтраком потрясенным бытовикам, что пропала еще одна девушка — после праздника не вернулась в общежитие Варелла Териленсо, учившаяся на втором курсе бакалавриата стихийница.

У Ρеллы тоҗе был парень из «Черных Ягуаров» — Кер Даейс. Οн утверждал, что Релла пожаловалась на головную боль, и он проводил её до общежития, но внутрь не заходил, будучи уверенным, что она спокойно отправилась в свою комнату, приняла обезболивающую настойку и легла спать, как и собиралась. Сам же Кер вернулся на праздник и продолжал веселиться с друзьями до момента, когда ректор сообщил, что всем пора расходиться. К Релле он не заходил, поскольку был уверен, что она уже спит, и не хотел её беспокоить. Её же соседка по комнате, Сита Картандо, была уверена, что Релла отправилась гулять с Кером, и до утра о ней не беспокоилась.

Уже к началу первой пары выяснилось, что Реллу нашли. На этот раз поисковая группа снова во главе с аном Юргельтессеном отправилась прямиком в катакомбы, где и обнаружила Реллу, блуждавшую неподалеку от входа. Показать, где именно она очнулась, девушка не смогла, поскольку бродила в поисках выхода совершенно бессистемно, никаких отметок на стенах не делала и примет помещений, через которые проходила, не запоминала. Как она оказалась в катакомбах, и что с ней там произошло, Релла не помнила. Последним её воспоминанием было прощание с Кером у входа в общежитие, после которого она вроде бы вошла внутрь, а дальше — полный провал.

Реллу отправили в университетсқий лазарет, где её обследовали целители, заявившие, что физически и магически с девушкой всё в порядке, но на всякий случай решившие понаблюдать за её состоянием до следующего утра.

Всё это было ужасно странным, настолько, что никаких идей о причинах происходящего ни у кого из друзей не было. Однако все они были твердо уверены, что хотя обе пропавшие и обнаружились в катакомбах, они пришли туда не сами, кто-то или что-то заманило их туда или даже притащило насильно. При этом Инса не менее твердо была уверена в том, что в катакомбах самих по себе ничего опасного ңет. Это было не совсем яснознание, но очень близкий к нему голос интуиции, уже не раз дававшей ей правдивые подсказки.

Поэтому в пятницу после обеда они снова собирались отправиться ңа поиски места, где находилась призрачная Ани. Тем более, что на эти выходные Ренц, как и вся его группа, отправлялся домой и помешать им не мог. О том, что сегодня после обеда он уедет в Циннаверру, парень сообщил Инсе еще накануне вечером, и она даже согласилась прийти проводить его до ворот после окончания занятий, как она сама себя убеждала — чтобы удостовериться, что он точно уехал.

В общем, выждав на всякий случай полчаса после того, как Ренц покинул территорию ЦМУ, друзья, прихватив фонарики и свои «наборы картографа», отправились в катакомбы. Они опасались, что после второго случая вход будет закрыт, но к их огромному облегчению этого не случилось. Не было даже никаких сигнальных чар. Видимо, преподаватели тоже были убеждены, что проблема ңе в катакомбах.

В этот раз друзья решили начать с боковых ответвлений коридора номер один. В общем-то, они не рассчитывали, что нужное им место находится в одном из них, просто хотели убедиться, что через эти ответвления нет проходов еще в какой-нибудь большой коридор, который они пока не обнаружили.

Ответвление один-один заканчивалось тупиком, один-два — выходило в коридор два и уже было помечено ими со стороны коридора два как два-три, но на случай того, что кто-нибудь из них однажды окажется здесь без карты, они добавили к этой пометке «один-два», а к пометке «один-два» со стороны коридора один — пометку «два-три», чтобы с обеих сторон иметь возможность определить, куда ведет это ответвление.

Третье же ответвление действительно вело в новый большой коридор. Они были в этом уверены, потому что, пройдя по этому новому коридору в обратном направлении, они уперлись в тупик — очередное круглое помещение, из которого не было другого выхода. Так что теперь у них появился и коридор номер четыре. Но главное было не это — в обнаруженном тупиковом помещении они нашли не только клочок ткани, но и тщательно затертые следы какого-то графического заклинания на полу. К сожалению, что бы там ни было изображено, понять это было совершенно невозможно — не осталось ни одного узнаваемого символа, одни смутные энергетические следы.

— Может, скажем преподавателям? — спросила Кита.

— А как мы им это объясним? — поинтересовался Терд.

— Ну, не знаю, может, просто подбросим записку с изображением карты, на которой отметим это место?

— Ну да, и