Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как смехотворны богатства, нажитые с помощью собственной задницы,
Как смехотворны робкие девственницы, томящиеся по любви!
И дальше пел Лама:
Хотя клитор и треугольной формы,
Он не подходит в качестве тормы для подношения местным божествам.
Хотя солнце и не иссушает нектар любви,
Он не подходит в качестве воды для приготовления чая, который устранит иссушающую рот жажду.
Хотя яйца в мошонке велики,
Она не годится в качестве мешка с провиантом для отшельника.
Хотя у члена мощный стержень и большая головка,
Он не подходит в качестве молота для забивания гвоздей.
Хотя обретая человеческое рождение, можно получить хорошо сложенное тело,
Оно не подходит в качестве невесты для Владыки Смерти.
Хотя ум и может быть чист,
Оставаясь дома, не достигнешь цели совершенного Учения Будды.
Хотя священные учения тантр
и глубоки,
Без практики достичь Освобождения не удастся.
Хотя Друкпа Кюнле и указывает Путь Освобождения,
Пройти по нему должны вы сами.
Когда он закончил свои наставления, его многочисленные слушатели смеялись и плакали; и так, всхлипывая и смеясь, они покинули базарную площадь. И не было среди них ни одного, кто бы ни исполнился большой преданности и уважения. Как следствие жизненной радости Ламы и его забот о благе других, и по сей день веет повсеместно в Бутане знамя его славы. Мужчина или женщина, монах или мирянин, — все они знают его деяния и почитают его. Такое доверие и преданность делает их сосудами для учения Будды.
Когда Лама пришёл в Шар Кюнзанг Линг[85], народ зашушукался:
— Надо бы нам стравить Друкпу Кюнле с нашим демоном. Давайте пусть никто из нас не пустит его на ночлег, и тогда ему придётся ночевать в руинах. Но всё же мы отнесём ему туда поесть.
Итак, Лама не смог найти никакого пристанища в деревне, и ему пришлось ночевать в руинах. В полночь на него набросился демон, из шеи которого одна над другой торчали девять голов. Кюнле вонзил свой Пламенный Алмаз Мудрости ему в зад, и, с подпалённым задом, демон скрылся в горах.
И но сей день под скалой Оргьен чувствуется запах палёного мяса и слышны крики от боли.
Прежде в Шар Кюнзанг Линге насчитывалось восемьдесят налогоплательщиков, но из-за того, что люди отказали Друкпе Кюнле в гостеприимстве, теперь их там только четверо.
На рассвете следующего дня, устремив взгляд с Кюнзанг Линга на Кхьюнг Секха, Лама обратил внимание на девушку Гьялдзом, танцующую и покачивающую бёдрами под сандаловым деревом.
С такой песней он обратился к ней:
Глядя с Шар Кюнзанг Линга,
Вижу я в Кхьюнг Секха
Под сандаловым деревом
Плавно раскачивающуюся фигуру богини.
Должно быть, это девушка Гьялдзом!
Сегодня, когда солнце будет в зените,
Свободный от забот Кюнле навестит тебя.
Наполни рог буйвола нектаром перегона трёх мер чанга[86]
И мы станем рассказывать друг другу истории
Да делать всё, что вздумается!
И мой ОМ войдёт в твою МА НИ ПЕ МЕ, ХУНГ!
К полудню он вошёл в деревню и был у дома девушки Гьялдзом как раз в то время, когда она собиралась сходить за водой. Она попросила Ламу подождать в доме.
— Тебе не нужно идти за водой, — сказал Лама, — сейчас мы отведаем водицы из твоего тайного источника, — и он уложил её на пороге и занялся с ней любовью. Потом она принесла ему чай и обслуживала его самым любезным образом, пока он снова не засобирался в дорогу.
— Останься со мной навсегда, — взмолилась она.
— Я не могу навсегда остаться здесь, — отвечал он, — но, поскольку твоё сокровенное место без волос, я приду к тебе ещё раз на девять дней; ещё раз на девять дней я вернусь к тебе, потому что оно сухое; и ещё раз на девять дней, потому что у твоего тела нет запаха. Но сейчас я должен уйти от тебя.
И всё же Гьялдзом поспешно схватила кувшин с водкой и вышла его проводить. На вершине холма Лама остановился и спросил девушку, как называется окрестная местность. Она сказала, что это Пханг Юл, а там дальше находится область Лог Тханг Кьямо.
— Что ж, это знак того, что ты погрустишь (ПХАНГ), погрустишь, да перестанешь (ЛОГ). Дай-ка мне водки! И он стал пить.
— Вы, девушки с востока, должны быть славными певицами. Спой мне песню!
Гьялдзом спела такую песню:
О Друкпа Кюнле!
Странствующий налджорпа!
Послушай песню девушки Гьялдзом!
Горные луга белеют зимой,
Но безумный Кюнле ещё белее.
Склоны долин белеют, потом зеленеют и снова белеют.
Но Друкпа Кюнле остаётся белым всегда.
Я как гриф, который мечтал отправиться в полёт,
Но, не имея силы в крыльях,
Становится игрушкой ветра кармы
И летит, уже не имея выбора, где остановиться.
Я, девушка Гьялдзом из Кхьюнг Секха,
Мечтала найти спутника, который останется со мной навсегда,
Но, будучи бессильна определить свою судьбу,
Следуя своей горестной карме,
Я встретила его, уже не имея выбора, что делать дальше.
И возможность уже снова потерять его печалит меня.
В ответ Лама запел:
Слушай, Гьялдзом из Кхьюнг Секха!
Послушай песню Кюнле!
Из-под ледника пенится бурлящая вода,
Но ещё больше взбудоражен ум Гьялдзом.
Клокочет вода в узком горлышке кувшина,
Но ещё больше взбудоражен ум Гьялдзом.
От возбуждения бьёт ключом нектар секретного источника,
Но ещё больше взбудоражен ум Гьялдзом.
Ты кипятишься, бурлишь и упрашиваешь меня,
А я просто брожу с места на место и всё равно в конце концов уйду!
Сказав это друг другу, они разошлись; но вплоть до сегодняшнего дня это место носит имя Взбудораженный Ум, Локхол Лунгпа.
Далее Владыка Дхармы двинулся в Ньишар Гьенглинг, что и округе Вангду. Остановившись там в доме монахини Анандхара, он пил чанг, развлекался, целуясь с разными девушками, и пел песни, иногда давая наставления в Учении.
Однажды Шармо Кюнзангмо принесла ему лучший чанг и спела такую песню:
Эма! Налджорпа из Тибета, Друкпа Кюнга Легпа!
Одолжи свой слух песне опечаленной девушки!
Если участь дерева может быть печальной,
То хуже всего
- Моя жизнь - Софья Андреевна Толстая - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Заново рожденная. Дневники и записные книжки 1947–1963. - Сьюзен Сонтаг - Биографии и Мемуары
- Джонс Артур - Джин Ландрам - Биографии и Мемуары
- Путь истины. Очерки о людях Церкви XIX–XX веков - Александр Иванович Яковлев - Биографии и Мемуары / Прочая религиозная литература
- Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии - Хьюстон Смит - Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Фридрих Ницше в зеркале его творчества - Лу Андреас-Саломе - Биографии и Мемуары
- Секретные академики - Владимир Губарев - Биографии и Мемуары
- Мне сказали прийти одной - Суад Мехеннет - Биографии и Мемуары