Протокол Сигма - Роберт Ладлэм

Анна поглядела на часы. Восемь вечера. Она набрала домашний номер Дэвида Деннина.

- Извините, что беспокою вас, - сказала она, - но хотелось бы узнать свободна ли ваша комната для гостей? Похоже, что моя квартира превратилась в место преступления.

- Преступления... Боже... - пробормотал Деннин. - Что случилось?

- Я объясню позже. Извините, что я так сваливаюсь на вас.

- Вы хотя бы ели что-нибудь? Немедленно приезжайте. Мы поставим для вас приборы.

Дэвид и Рамон жили в доме довоенной постройки возле Дюпон-серкл пятнадцать минут на такси. Квартира была не очень большой, но отличалась хорошей планировкой, высокими потолками, а в окна были вставлены замечательные стекла. Судя по сложному кулинарному аромату, который ударил ей в нос, как только она вошла - чили, анис, тмин, - Анна предположила, что Рамон готовил один из своих замечательных соусов.

Три года назад Деннин был младшим агентом и работал под ее руководством. Он был способным учеником, хорошим работником и достиг известных успехов: проследил связи одного из сотрудников Белого дома с посольством Катара, что привело к раскрытию крупного коррупционного дела. Анна подкалывала в его личное дело восторженные отзывы, но вскоре ей стало известно, что Арлисс Дюпре, как директор управления, добавил в характеристику свою собственную оценку "квалификации". Сформулированная очень неопределенно, она была чертовски двусмысленной и подводила любого, кто станет изучать послужной список Деннина, к мысли о том, что он не годится для правительственной службы. У него, писал Дюпре, заметен "недостаток твердости, какую хотелось бы видеть у следователя УСР", он "проявляет излишнюю мягкость", "возможно, не всегда заслуживает доверия", "склонен к верхоглядству", "капризен". Его рабочие качества "проблематичны". Все это было полнейшей ерундой, бюрократическим камуфляжем интуитивной враждебности, предубеждения, не имевшего под собой никаких реальных оснований.

Анна подружилась и с Дэвидом, и с Рамоном, когда однажды зашла в книжный магазин "Крамербукс" на Коннектикут-авеню и увидела, как вместе они ходили по магазину. Рамон был маленьким человеком с открытым лицом и легкой улыбкой; на фоне смуглого лица его белые зубы казались ослепительными.

Он работал администратором местной программы "Пища на колесах". Они с Анной немедленно прониклись друг к другу взаимной симпатией: Рамон настаивал, чтобы она пошла к ним обедать, и не желал слушать никаких отговорок, так что Анна согласилась. Вечер получился прямо-таки изумительным благодаря отчасти волшебному вкусу приготовленной Рамоном паэльи, а отчасти - легкому разговору и беззлобным шуткам. Ни тот, ни другой ни разу не упомянули о своих служебных делах, и Анна позавидовала их спокойной близости и взаимной привязанности.

Дэвид с квадратным подбородком и волосами песочного цвета был высоким красивым мужчиной, и Рамон обратил внимание на те взгляды, которые нет-нет, да и кидала на него Анна.

- Я знаю, о чем вы думаете, - доверительно сказал он ей на ухо, когда Дэвид отошел в дальний угол комнаты, чтобы налить выпивку. - Вы думаете: что за парень пропадает!

Анна рассмеялась.

- У меня и впрямь мелькнула такая мысль, - ответила она.

- Так говорят все девушки, - усмехнулся Рамон. - Ну, так или иначе, но со мной он не пропадет.

Через несколько недель Анна встретилась с Дэвидом за ленчем и объяснила, почему он все еще не получил никакого продвижения по службе со своего разряда Е-3. Конечно, он работал под непосредственным руководством Анны, но Анне-то приходилось докладывать Дюпре.

- Что, по-вашему, я должна сделать? - спросила Анна. Деннин отвечал спокойно и, похоже, испытывал гораздо меньше негодования, чем Анна, из-за того, как с ним поступали.

- Я совершенно не хочу раздувать эту историю. - Он взглянул ей в глаза. - Правда, правда. Единственное, чего мне очень хочется, это уйти из подразделения Дюпре. Так уж получилось, что меня очень привлекает и оперативная работа, и стратегия. Но я всего лишь Е-3 и поэтому не могу сам этого устроить. Но вы могли бы мне в этом помочь.

Анна потянула за кое-какие ниточки, и в результате все было сделано в обход Дюпре, что, конечно, нисколько не улучшило ее отношений с начальником УСР. Но все получилось, и Деннин никогда не забывал того, что она для него сделала.

Теперь, сидя за приготовленным Рамоном цыпленком с соусом-моле и бархатистым вином "Риоха" и рассказывая Деннину о том, что случилось в ее квартире, Анна почувствовала, как напряжение оставляет ее. Скоро она уже мрачно подшучивала насчет того, что ее побил участник группы "Бэк Стрит Бойз".

- Вас могли убить, - серьезно заметил Деннин. Он повторял эту фразу уже не в первый раз.

- Но не убили. И это доказывает, что я ему не нужна.

- И что же ему было нужно?

Анна лишь помотала головой.

- Послушайте, Анна. Я знаю, что вы скорее всего не можете это обсуждать, но как вам самой кажется, не связано ли появление незваного гостя с вашим новым назначением в ОВВ? Старина Алан Бартлет за эти годы скопил так много тайн, что невозможно даже представить себе, во что он мог вас втравить.

- El diablo sabe mos роr viejo que роr diablo, - пробормотал Рамон. Это была одна из любимых пословиц его матери: дьяволу много ведомо не потому, что он дьявол, а потому, что он стар.

- Может ли это на самом деле быть совпадением? - настаивал Деннин.

Анна посмотрела в свой бокал и молча пожала плечами. Существовал ли еще кто-нибудь, кого интересовала смерть людей, перечисленных в досье "Сигма"? Сейчас она не могла и совершенно не хотела думать об этом.

- Возьмите еще карнитас, - заботливо предложил Рамон.

Когда на следующее утро Анна прибыла в здание на М-стрит, ее проводили в кабинет Бартлета, как только она вошла.

- Что вам удалось узнать в Новой Шотландии? - спросил Бартлет. На сей раз он не тратил попусту времени на светские любезности.

Анна заранее решила не упоминать о вторжении в ее квартиру. Не было никаких оснований считать, что ее поездка и этот странный случай как-то связаны между собой; к тому же она испытывала смутное опасение, что подобный эпизод может подорвать доверие к ней. Поэтому она рассказала о том, что имело прямое отношение к делу: о следе от укола на руке старика.

Бартлет медленно кивнул.

- Какой же яд был использован?

- Пока еще нет результатов токсикологического анализа. На это требуется время. Так всегда бывает. Если они что-то найдут, то сразу же поставят вас в известность. Если не найдут, то будут продолжать работу.

- Но вы действительно полагаете, что Мэйлхот был отравлен? - в голосе Бартлета слышалось возбуждение, как будто он никак не мог решить, считать то, что он услышал, хорошей или плохой новостью.

- Да, я думаю именно так, - ответила Анна. - Там есть еще и денежный вопрос, - добавила она. - Четыре месяца назад этот парень получил телеграфный перевод на миллион долларов.

Бартлет высоко вскинул брови.

- От?..

- Не имею ни малейшего представления. Счет на Каймановых островах. А далее след исчезает. Отмыто начисто.

Бартлет молча слушал, и даже в его молчании угадывалось недоумение.

Анна продолжала рассказ.

- Я смогла просмотреть банковские документы за последние десять лет, и в них эта картина повторяется с регулярностью часового механизм. Каждый год Мэйлхот получал телеграфным переводом на свой счет изрядную сумму денег. Причем эта сумма стабильно увеличивалась.

- Может быть, деловое партнерство?

- По словам его жены, это были выплаты его благодарного работодателя.

- Очень щедрый работодатель.

- Очень богатый. И очень мертвый. Старик большую часть своей жизни работал личным помощником газетного магната. Был его телохранителем, фактотумом, пожалуй, лучше всего назвать его пожизненным мальчиком на побегушках.

- И кто это был?

- Чарльз Хайсмит. - Анна внимательно следила за реакцией Бартлета. Тот бодро кивнул: это ему уже было известно.

- Главный вопрос, конечно, это зачем нужны оффшорные платежи, - сказал он. - Почему бы не переводить деньги напрямик со счета Хайсмита?

Анна пожала плечами.

- Это только один из множества вопросов. Я полагаю, что найти ответы на них можно одним-единственным способом: проследить движение фондов, убедиться, на самом ли деле они исходят из состояния Чарльза Хайсмита. Мне приходилось вести дела по поводу отмывания денег, полученных от торговли наркотиками. Но все это не вызывает у меня большого оптимизма.

Бартлет кивнул.

- А как насчет вдовы?

- Она ничем не помогла. Конечно, она может что-то скрывать, но, насколько я могу судить, о делах своего мужа она знала очень немного. Похоже, она втайне думала, что он подвержен паранойе. Судя по всему, он был одним из тех, кто не считал смерть Хайсмита результатом несчастного случая.

- А так ли это? - осведомился Бартлет, и в его голосе прозвучал чуть заметный оттенок иронии.