В небе Кавказа - Борис Ковальковский

Немецкая авиация наращивала противодействие войскам. В связи с этим возрастала нагрузка на наших истребителей. В боях теперь участвовали все, вплоть до командира полка.

— Вылет завтра в 8 часов утра. Не забывайте об «этажерке».

«Этажерка»… Этот маневр заключался в том, что истребители располагались по вертикали парами на разной высоте, в несколько эшелонов. Одна — ниже, другая — выше. Расчет был простой. Если противник уклонится от атаки одной пары, то не уйдет от второй. Молодых летчиков инструктировал заместитель комэска гвардии старший лейтенант Лавицкий. Отличное владение самолетом, смелость, трезвый расчет плюс военная хитрость — такова была азбука воздушного боя.

— Не забывайте, — напоминал он, — огонь должен быть только прицельным. Стрельба производится из любого положения. Боекомплекты проверить лично. Парашюты и рацию — также. Позывной командира дивизии — «Тигр». Мой — «Примак».

Утром над аэродромом прошли советские бомбардировщики, и в тот момент в воздух взвились ракеты. Полк истребителей пошел на прикрытие. Бомбардировщики наносили противнику бомбовые удары, препятствовали подходу его резервов, нарушали железнодорожные перевозки. Бомбардировка железнодорожных станций и подступов к ним продолжалась несколько суток. Днем и ночью. И вовремя. Ведь гитлеровское командование стремилось вывезти из Донбасса награбленное имущество, заводское оборудование, хлеб, фураж, скот.

Срыв этой операции возлагался на авиацию.

Николай вырулил к старту. Дал команду. И скоро все истребители растворились в голубом небе. Надо было спешить. На подходе к линии фронта наши бомбардировщики были застигнуты зенитной артиллерией, а лад ними повисло несколько «МЕ-109Г».

Когда появился этот истребитель, некоторые наши летчики как-то нерешительно встречались с ним. Дошел слух, что он якобы обладает какой-то чудодейственной силой. Но Николай не разделял такого мнения и говорил:

— Истребитель как истребитель. И гореть должен, как и все остальные его собратья. Поживем — увидим!

Теперь «МЕ-109Г» были где-то рядом.

— Подтянуться! — скомандовал Лавицкий. — Нас очень ждут.

Через несколько секунд воздух как бы взорвался от треска пулеметов, взрыва снарядов, грохота авиационных бомб.

На станции наведения ждали первых вестей из эфира. Но эфир молчал. Именно в эту минуту истребители, ведомые Лавицким, врезались в боевой порядок «мессершмиттов», перепутали их строй. Другие наши истребители в это время прикрывали бомбардировщиков, которые сбрасывали свой смертоносный груз. Рвались цистерны с горючим, боеприпасы, взлетали вверх обломки машин и транспортеров.

И снова, как и 4 августа, Николай вместе со своим ведомым погнался за одним из «мессершмиттов». Тот не принимал боя, старался улизнуть и скоро скрылся совсем. Но это был тактический маневр. Вражеский истребитель неожиданно появился сзади. Николай ясно различал черные кресты на крыльях и фюзеляже, а на хвосте в белом круге — свастику.

— Вижу «МЕ-109Г», — передал он ведомому. — Посмотрим, что это за штучка!

— Посмотрим!

Но «мессершмитт» от встречи с двумя «ЯКами» уклонился. Тогда оба наших летчика увидели, что задачей «мессершмитта» было прикрытие «ФВ-189». «Рама» корректировала огонь артиллерии фашистов. И на ней были опытные летчики. Они ощетинились пулеметами и пушками. Вагизу суетились, бегали фашисты.

«Надо все сделать, чтобы враг не зашел в хвост», — подумал Николай и тут же, решив атаковать «раму» прямо в лоб, ударил из пулеметов почти в упор. Впритирку пронесся над «фокке-вульфом». Тот словно нырнул под истребитель Лавицкого. Теперь предстояло биться на попутных курсах. Николай развернулся на 180 градусов. Но на него стремительно неслись «мессершмитты». Они не стреляли. Вероятно, израсходовали боекомплекты, да и горючее было на исходе. Проскочили в ста метрах от Лавицкого и на бреющем полете ушли на свой аэродром. Засуетилась «рама», оставшаяся без прикрытия.

Лавицкий стремительно маневрирует, проделывает ряд фигур высшего пилотажа. Сейчас уже не разобрать, кто за кем гоняется. Клубок самолетов.

После бомбежки возвращаются «Петляковы», их прикрывают истребители. С соседнего аэродрома поднялись «аэрокобры». Вслед пошла новая волна бомбардировщиков.

Группе Лавицкого пора уходить на аэродром. Но фашист словно присосался. Летит рядом и старается опередить истребитель Николая; когда выносит вперед нос своей машины, Николай ясно видит голову летчика в шлемофоне, напряженное выражение лица его. Отстреливается гитлеровец редко, рассчитывает, что боеприпасы у Лавицкого кончатся быстрее. За истребителем ведущего неотступно следует ведомый. Он беспокоится о Лавицком.

— Не увлекайтесь, товарищ командир!

Потом окончательно не выдерживает, кричит:

— Да шарахните же. Уже два раза он сам себя под удар подставлял, этот рыжий.

— А может быть, посадим его на аэродроме? — Голос Лавицкого сорвался, и он вдруг резко сказал: — Прикрой. Иду рубить хвост.

Истребитель Лавицкого свечой взмывает вверх. Фашист делает то же самое. Начинает стрелять. Очередь. Огненная трасса проходит мимо лопастей винта самолета Лавицкого. Запас высоты у Лавицкого пока незначительный. Но он делает разворот. Неприятно, когда за спиной фриц, к тому же опытный. В горле пересохло. Пот заливает лицо, липкой струйкой стекает между лопаток по спине. Еще очередь. Опять мимо. Лавицкий глянул на стрелку бензомера и увидел, что она приближается к красной черте. Но горючее еще есть. Опять каскад фигур пилотажа. Фашист теперь почему-то совсем не стреляет. Николай обрушивается на «раму» со стороны мотора и бронебойными снарядами пробивает баки.

Счет Лавицкого стал на одного сбитого фашиста больше. «За мертвого не дают живого», — вспомнил Николай абхазскую поговорку и улыбнулся.

Западнее Красного Лимана

Нет для летчика ничего горше, чем видеть с земли, как бьются в небе товарищи. Сейчас Лавицкий с каким-то оцепенением наблюдал за боем, который вели его друзья, отражая атаки «мессершмиттов». Им нелегко было, и Николай переживал. Но вот, отогнав «мессершмиттов», они принялись громить «юнкерсов». Замысел ведущего успешно осуществлялся. Бомбардировщики беспорядочно сбрасывали в поле бомбы.

Одного «юнкерса» отсекли наши истребители очередями пулеметов, и он, повинуясь их велению, шел на вынужденную посадку. Николай увидел над головой этот самолет. Два мотора впереди, как два рога. Он много раз встречал в воздухе эту машину. Теперь интересно бы посмотреть на летчика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});