Коллектив Майнд - Василий Клюкин

Странные все-такибабы. Даже водка для них что-то из парфюмерии. У них она должна пахнуть ароматнои благородно: вишней, лимоном или, например, смородиной какой-нибудь. Зато последуша все стало с ней прекрасно. Она позвонила своему парню, сказала ему, что всехорошо, что весь вечер она просидела дома с какой-то Кэтрин. Сказала, что скоропоедет домой. Он ничего походу не заподозрил. Поговорив с ним, она успокоиласьи все мне рассказала. Мы долго сидели в халатах у окна, я попивал кофе с черствымкруассаном, а она со мной секретничала. Знала, что мы больше никогда не увидимся,и что я надежный скелет в шкафу ее души. Хотя знаешь, все равно потом спросила,как меня найти в соцсетях и телефон тоже оставила.

Ее звали Франческа,ей было лет тридцать пять. Она работала в Марселе помощником бухгалтера в маленькойфирме. Сказала, что парень ее не так уж плох, но ее грызла его измена почти год,и она боялась, что это разрушит их отношения. Ее парень, имя она не назвала, былкозлом, но остальные тоже козлы и уж лучше пусть это будет почти родной и предсказуемыйкозел. Поехав на футбол, на выездной матч в Тулузу, он подцепил какую-то футбольнуюфанатку. И все было бы нормально, и она бы ничего не узнала, если бы в местном отделениифан-клуба болельщиков Марселя не вывесили фотоотчет о поездке всей группы. И воттам была фото, с девицей в мохнатом голубом свитере, шерсть от которого попаласьФранческе в его вещах. Фантазировать, что шерстинки от свитера оказались в его чемоданеслучайно, Франческа не стала, все поняла, но промолчала. Настроение теперь портилосьпри каждой его поездке с ночевкой вне дома.

Мужчины, по еесловам, странные создания – могут час посидеть в комнате и не запомнить цвет шторили стен. Куда ему было понять, что эти странные ворсинки от свитера его шалавы.

Прошло еще трипустых дня наблюдений за сигарным магазином. Уверенность в удаче таяла с каждымднем все быстрее и быстрее. Начали даже искать альтернативную зацепку, вновь и вновьпересматривали сообщения про Линка. Но новых находок и идей не появилось. Пару разподрывались на скутере за очередными покупателями, которые выходили из магазина.Всё без толку, всё мимо. Первый раз сигары доставляли опять к яхте, во второй кутопающей в зелени вилле, где солидного вида старичок встречал посыльного уже уворот и сразу же закуривал покупку. Это был тот самый дом в Ла Маргарита, куда ужеездил Байки. В этот раз ребята даже увидели курящего, и это был не Линк.

Начиналась пятаянеделя слежки. Лэптоп пискнул, Айзек посмотрел на экран. Он увидел, как дверь магазинчиказакрывается за изящной фигуркой в легком платье.

– Байки! Девушка,девушка зашла в магазин! Похоже азиатка и довольно молодая, судя по всему. Раньшеее здесь не было. Сейчас ее не видно, но продавец роется в сигарном холодильнике!

Ребята выбежалииз своего отеля, сели на скутер, завели его моторчик и принялись ждать. На это понадобилосьменьше минуты. Девушка вышла и направилась к своему автомобилю, держа в руках пакет.Друзья успели ее хорошо разглядеть, пока она садилась за руль. Это была Иоши! Еемашина не спеша тронулась. Перевозбужденные Байки и Айзек отправились следом.

Глава третья

Уже в Париже Пеллегринивсё же перезвонил в монакское отделение «Коммуны», чтобы уточнить, что же представляласобой плата, которая исчезла. Выздоровевший системный администратор сообщил, чтосамой ценной частью потерянной платы является карта памяти, именно ее надо бы постоянноподвергать бэкапу, но, согласно инструкции, этого делать нельзя, дабы не плодитькопии закрытой базы данных. Пеллегрини даже вздрогнул, вспомнив, как этот сотрудникумеет выносить мозг своими подробными рассказами о работе, поблагодарил за содействиеполиции и повесил трубку, не дожидаясь ответной реакции на том конце. Пеллегринине любил, можно сказать, боялся любителей говорить долго и не по делу. Больше он,пожалуй, ни к чему страха не испытывал.

Много через чтопришлось пройти опытному офицеру, и страх фактически атрофировался. Комиссар какминимум трижды вел переговоры по освобождению заложников и трижды успешно. Хотяпоследний успех был относительным – преступника пришлось застрелить на глазах уподростка. Расслабив разговорами негодяя, обещая выполнить и даже перевыполнитьего требования, Пеллегрини всадил тому пулю в лоб, да так метко, что об этом судачилив полицейском участке еще неделю. Все было законно. У преступника в руке был нож,а ребенка он прижимал к себе как живой щит.

Был еще четвертыйпохожий случай, когда законченный наркоман настолько был скручен ломкой, что требовалу своей жены продать их собственную дочь. Орал, что от нее все равно никакого толку.Его мозг был настолько истощен, что, кому продать, он не мог пояснить, только оралс пеной у рта, в бешенстве схватил нож и приставил его к горлу девочки.

Излишне любопытнаясоседка увидела ссору из окна напротив и вызвала полицию. Ситуация была критической,руки наркомана дрожали, слишком близко нож был у горла малышки, и дрожь рук ужеоставила несколько кровоточащих царапин. Наркоман мог сорваться в любую минуту.

Комиссар принялрешение действовать сам, не дожидаясь группы поддержки.

Минут десять он в разговоре изучал ситуацию и в итоге предложил отцу-наркоману принятьобезболивающее, пока подвезут героин.

Протянув открытуюлевую руку с таблетками, комиссар заставил негодяя сделать пару шагов навстречу,чтобы разглядеть таблетки. В ту же секунду, когда тот попытался чуть размять затекшуюруку и начал перекладывать девочку, когда нож опустился на относительно безопасныепять сантиметров, комиссар Пеллегрини вскинул правую руку и всадил пулю аккуратв сердце. Комиссар в два прыжка достиг еще не упавшего человека и подхватил девочку.Нож и труп упали почти одновременно. Нож спружинил о деревянный пол, подскочил лезвиемвверх, и в этот момент его накрыло трупом. Картина была мерзкая. Девочка даже невскрикнула, настолько безумно была перепугана. Комиссар и любил, и не любил вспоминатьэту историю.

Он навещал девочку,позаботился о том, чтобы ей бесплатно выделили хорошего психолога и даже отдал частьпремии ее матери, чтобы та хоть что-то могла себе купить. Их дом напоминал разоренныйсклад мусора: все, что можно было продать или обменять на наркотики, было продано,а в хозяйстве использовался всякий хлам. Горе-отец тащил в дом с помоек все, чтоему казалось пригодным, в доме стояло целых два кассетных магнитофона, которые видимотак и не получилось никуда пристроить.

Через два годадевочке исполнилось семь, и она стала называть комиссара папой, а он ее – крестницей.

Неприятным былото самое падение ножа, распоровшего брюхо, наружу полезли кишки, дополнив и безтого противную картину, добавившись к испражнениям, вытекавшим из трупа. Иногда,засидевшись на работе, комиссар вызывал эту картину из памяти, неизменно отбиваяу себя чувство голода.

Вот и сейчас, порабыло завершать рабочий день, но Пеллегрини все сидел и перебирал свои записи, подавивголод. Блокнот выпал из рук и открылся на страничке с именами свидетелей теракта.Среди них один был темной лошадкой. Про него как-то забыли. Даже капитан Неро ничеготолком не рассказал, говорит, обычный парень, проверили и отпустили. У обычногопарня была слишком французская фамилия, да еще и с аристократическим привкусом -Леруа. Пеллегрини вновь оформил себе командировку в Монако, чтобы повидаться с ним.

Поиски Айзека Леруауспехом не увенчались. Пеллегрини был отличным профессионалом и очень скоро нарыло Айзеке множество информации, хотя нигде не мог найти его самого. Мобильный зарегистрировалсяв роуминге на Сардинии. В Италии, значит, ну ладно.

Квартира Айзекабыла изъята банком за долги. Где он теперь жил, было не ясно. Опрос соседей ничегоне дал, Айзек не поддерживал ни с кем из них приятельские отношения.

Сестра Айзека вбольнице, в коме. Пеллегрини посетил и больницу, попросил сразу позвонить ему, еслипридет мсье Леруа.

Комиссар чувствовалв груди приятное тепло, которое всегда появлялось, когда он не бездельничал, а принималсяза какое-нибудь дело. А от того, что ради этого дела можно было в очередной разсмотаться на Лазурное побережье, становилось совсем приятно. Повторные звонки намобильный Айзека снова остались без ответа. «Ладно, потом дозвонюсь до него и вызовуна опрос, – говорил себе Пеллегрини, уезжая обратно в Париж. – И приеду сюда ещераз!»

Глава четвертая

– Давай еще разповторим, – Байки немного нервничал.

– Мы снова репортерыстуденческого журнала и пришли взять интервью у профессора Линка, – Айзек не поддавалсяволнению, наоборот, немного успокоился. – Эта легенда отлично работает.

Они стояли недалекоот ворот особняка с высоким забором, за которыми вчера скрылась Иоши. За прошедшиесутки они продумали очень много разных вариантов. Опасение вызывало только отсутствиена воротах и калитке домофона. Вообще ни одной камеры наблюдения ни Айзек, ни Байкине нашли. Байки хотел запустить небольшого дрона, но Айзек побоялся, что тот зашумити спугнет их добычу. А на дорогой, почти бесшумный, дрон денег не было.