Факап - Михаил Харитонов

Однако той же ночью на Леониду опустился транспортный челнок типа «Абакан». Кораблик маленький, но в качестве движков на нём стоят СП-генераторы на тысячу риманов каждый. А это значит, что «Абакан» — теоретически — способен выполнить эпсилон-деритринитацию парсека на полтора-два. Что означает — за несколько пульсаций можно добраться до какой-нибудь станции с нуль-порталом. Хотя, конечно, без защитного минус-поля и прочих таких вещей это будет напоминать полёт на глайдере без колпака. Ощущения, во всяком случае, сравнимые, это я как пилот говорю. Нормальный человек на такие эксперименты не пойдёт ни за что. Но это же Комов! Который только что ожил и которому для нормального самочувствия не хватало одного — живительной дозы адреналина.

Короче, наш герой махнул рукой на первоначальный план и попросту угнал челнок. Причём в режим деритринитации он вошёл прямо в атмосфере, выморозив тем самым окрестности. Во всяком случае, весь следующий день над санаторием шёл дождь, что для планеты редкость. Уж и не знаю, что сказали на это леонидяне. Хотя, может, им понравилось — кто их разберёт.

Но это всё выяснилось потом. А тогда начальство испугалось, что Комов сошёл с ума или его похитили. На такой случай есть план действий, который и был приведён в исполнение. К сожалению, он включал в себя изоляцию всех потенциально подозрительных. Включая лежащих в медкамерах, а также всего персонала, не имеющего отношения к безопасникам.

Ну, я врать не стал. То есть о встрече с Комовым рассказал, умолчал только про планы кражи вещей. Сделал несколько осторожных предположений о том, почему Геннадий Юрьевич дал дёру. Меня поняли, даже, кажется, поверили. Однако порядок есть порядок. Короче, весь следующий день мне пришлось проваляться у себя на койке. Компьютер и вообще все устройства дальней связи у меня, как положено в таких случаях, изъяли, так что продолжить свои изыскания я не мог. Рыпаться тоже не стоило, уж это я понимал. Так что всех развлечений было — курить, пить вино и строить разнообразные догадки.

Я их и строил, пока директор санатория не пришёл ко мне вечером лично. Извинился за причинённые неудобства и сообщил, что Комов жив, здоров, находится на Земле. По собственныем словам пациента, отбыл с Леониды по доброй воле и экстренной надобности. И просит его, директора, как можно скорее передать мне комовские личные вещи. Которые он, значит, мне и передаёт, извольте получить. После чего протянул мне коробку и свёрток.

На это я сказал, что всё понимаю, жалоб не имею, но теперь мне нужно срочно присоединиться к Комову. И поинтересовался, когда я смогу покинуть Леониду.

Директор вздохнул и сказал, что не я один интересуюсь этим вопросом. Так что он уже провентилировал его с Землёй. И что, начиная с завтрашнего вечера, все желающие смогут покинуть планету через местный нуль-Т, так как орбитальная станция разблокирована на сутки. Кто пробил такое разрешение, он мне не сообщил, но я понял, и мысленно сказал Комову спасибо.

Правда, под конец директор меня огорчил. Сказав, что временно изъятые у меня вещи я получу в целости и сохранности только завтра. В порядке общей очереди.

День 34

Опять та же фигня: компьютер пищит и выдаёт на экран странные символы. Как будто кто-то пытается пробиться, что-ли. Вот только кто, зачем, а главное — куда?

Из приятного: нашёл прямо за компом пакетик с какао-порошком. Он, правда, окаменевший, но я его растолок подручным средствами и залил кипятком. Оригинальный вкус. Навевает мысли о творчестве. Ну вот им-то и займусь.

Если бы мне сразу отдали мой комп, я не стал копаться в комовском имуществе. Даже не подумал бы. Потому что был бы занят чтением протоколов. Но компьютер мне не отдали. Зато отдали коробку размером с сигарную и свёрток, довольно увесистый.

Да, я не выдержал. Да, мне очень стыдно и неудобно. Особенно в свете последовавших за сим событий.

В свёртке оказался скорчер — разряженный, разумеется. Хрен бы мне кто отдал заряженный, это даже по инструкции не полагается. Обследование показало, что инструмент использовался по назначению: выходной электрод был оплавлен и вонял горелым металлом. В кого Геннадий Юрьевич палил, я так и не узнал. Теперь, наверное, и не узнаю. Да и не очень-то интересно.

Содержимое коробочки оказалось гораздо любопытнее. Как выяснилось, Комов постоянно носил при себе на цепочке три вещи. Комконовский шифроконтейнер старой модели — горошинкой, а не фасолинкой, как сейчас. Жёлтый прозрачный камень с дырочкой. И чёрный треугольный предмет размером с ноготь большого пальца, от которого исходило явственное ощущение чего-то нехорошего.

Про жёлтый камень я слышал. Вроде бы это какой-то редкий артефакт с планетоида Обитель. Настолько редкий, что у меня ни на одном складе такого не было. Что он делает и зачем нужен, я запамятовал. Был бы комп, я посмотрел бы, а так — чего уж. Повертел его в руках да и положил.

Треугольник мне брать в руки не хотелось. Он мне не нравился. То есть — у меня возникло ощущение, что это я ему не нравлюсь. Нет, даже не так — не то чтобы что-то личное, а просто эта штука меня чует. И рассматривает как нечто, что можно убить. Даже не убить, нет. Вырубить, что-ли. Очень неприятное чувство. Так что я закрыл коробочку и решил отвлечься. Налил себе винца, взял сигару, устроился в креслице и включил внутреннюю трансляцию санатория. Состоявшую из пары федеральных каналов, трёх сериальных и двух музыкальных.

Скучно было до того, что я даже попытался посмотреть новости по федеральному «Гринвичскому мередиану». Это по-своему интересно — чем там кормят общественность, чтобы та плевалась от топорной пропаганды и чувствовала себя по этой причине ужасно умной. Ну, всё было на высоте. Хотя на сюжете об успехах наших водорослевых ферм в Тихом океане я всё-таки сломался. Сериальные каналы транслировали какие-то трёхсотые или пятисотые серии неизвестных мне историй. Я попытался вникнуть, но плюнул и решил послушать музыку. Творчество вокально-инструментального ансамбля «Жимолость» (или «Лютики», сейчас уже не помню) меня не воодушевило, поэтому я переключился на второй, где давали оперу, «Травиату» в постановке Жукаускаса — с органной музыкой и Кириллом Якимцом в роли Жермона.

И во время арии Виолетты меня вдруг пробило. То есть до меня дошло, что это за чёрный треугольник. А также — почему Комов мог рассчитывать на успешный побег.

День 35

Снова галиматья на экране. Какие-то цифры, буковки отдельные и слово РИБЫ. Что за РИБЫ? Грибы? Трибы? Карибы? Хорошо бы? Куда бы? Гусары, молчать!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});