Атомное сердце - Владислав Выставной

– Мы вообще не хотим с тобой спорить, Жрец! – пьяно выкрикнул Кнак. – Мы тебе абсолютно доверяем, брат…

– Это хорошо, – отозвался Жрец. – Хотя ты же знаешь – я не противник здоровой дискуссии…

Кнак захлебнулся в собственном хохоте, даже чуть не упал, но Мах успел подхватить его за шиворот.

– Не время устраивать дискуссии, – мрачно усмехнулся Гор. – У нас серьезное дело…

– Да, да… – равнодушно отозвался Жрец. – Пойдем, расскажете мне про свое дело…

Что-то не понравилось Маху в интонации хозяина. Похоже, ему вообще не было интересно, зачем прилетели к нему эти люди. Неужто, он настолько верит в силу собственных причуд?

– Известно ли вам, что нашими судьбами управляют силы, находящиеся за пределами разума, логики, и вообще – всякого человеческого понимания? – продолжал Жрец. – Прикоснувшись, к этим тайнам, можно научиться разбираться в закономерностях событий и даже заглянуть в будущее… Как вы думаете – чем я обязан своему успеху?

– У вас цепкий ум, мощная эскадра драккаров и ударный клипер, – немедленно отозвался Гор.

Жрец тихо рассмеялся:

– Верно подмечено! Вот только не было бы от всего этого толку, не наладь я тонкую связь с Темными силами, теми, что плетут узлы событий…

– Узлы событий? – Гор остановился, как вкопанный. – Вы про Землю?

Жрец чуть замедлил движение, обернулся, поглядев на Гора через плечо.

– Вот видишь! – сказал он. – Никаких случайностей! Как мог оказаться в нашей глуши тот, кому известно про Узел событий – величайшую тайну Созерцателей?

– Не такая уж это и тайна, – заметил Мах. – Эстеты давно уже ковыряются в этом чертовом Узле…

– Что-то я не заметил среди вас Эстетов, – усмехнулся Жрец. – Один – выходец из Темных, другой – из Сильных, третий – из Мудрых… Но и последний – не Эстет, а потомственный Педант, хоть и беглый…

Последнее замечание Жреца несколько выбило Маха их колеи. Проходимец Кнак – потомственный Педант, элита линии Мудрых?! Кого только не встретишь на задворках миров…

Только Гор оставался невозмутимым, с холодно-презрительным выражением на жестком лице. Ему нельзя выходить из роли. Никак нельзя… Однако, отчего-то встревожили слова Жреца. Трое: Темный, Сильный, Мудрый… Именно такое сочетание должно, по мнению Эстетов, нести с собой особую силу. Только место оставшегося в Бастионе Зига, занял теперь опустившийся Педант – Кнак…

– Забавная компания, верно? – произнес Жрец, когда они входили в новый зал – со сводчатым потолком, длинными узкими столами.

Заднюю стену покрывали странные стеклянные полушария, словно пузыри, застывшие на поверхности воды. Противоположную стену полностью занимало множество высоких, светящихся сосудов.

От их вида содержимого Кнак остановился, как вкопанный. После чего бросился к стене, уткнулся в нее головой, сполз на колени. Его вырвало.

Мах же смотрел хмуро, с трудом сдерживая в себе закипающую злость.

В сосудах, тщательно разобранные по составляющим, были люди. Все предельно аккуратно: головы отдельно, правые руки отдельно, левые ноги отдельно. Остальное, видимо – в другом конце зала…

Не время терять самообладание! Все-таки, они знали, в какое место направлялись…

– Видите ли, какое дело, – с удовольствием оглядываясь, сказал Жрец. – те самые «узелки», из которых плетутся события – это люди. Да, да – именно их жизни сплетаются плотными узлами, которые почти невозможно распутать… Но я, как видите, нашел метод – как расплетать эти хитрые узелки…

Жрец рассмеялся.

– Подонок… – выдавил Мах. Он уже чувствовал, что теряет над собой контроль – и Гор поглядывал на него с тревогой. У Мима явно был какой-то замысел, и нельзя допустить, чтобы властное сердце вновь лишило разума своего обладателя…

– Возможно, – не стал спорить Жрец. – Не в терминах суть, а в том, что Силы поведали мне: скоро явятся трое. Те, чьи судьбы крепким жгутом связаны с моей собственной судьбой, и более того – с судьбой целых миров… И знаете, что я подумал? Разве можно упускать такой шанс помочь несчастным мирам, которые этот сложный узел тащит в пропасть погибели? Да и моя судьба тоже весьма дорога мне.

Жрец довольно хлопнул в ладоши:

– Так что, хочу поблагодарить вас за столь любезный визит. На этом закончим долгую преамбулу – и начнем распутывать ваш узел…

Кнак молча пополз к выходу. Его остановили появившиеся, словно ниоткуда, люди в черных хламидах – таких же, как у Жреца. Схватили, поставили на ноги, поволокли к центру комнаты.

Дрогнуло под ногами – и в центре зала, прямо из пола полез кверху массивный каменный параллелепипед.

– А вот и алтарь, – поделился Жрец. – Думаю, вам понравится ритуал. Все очень торжественно. И практически безболезненно. Главный замысел состоит в том, чтобы каждый из узелков имел возможность наблюдать, как его развязывают – до самого последнего момента. А потом – имел возможность вспоминать о пережитом, делать умозаключения, размышлять о вечном. Ведь я не убийца – мозг останется жить – столько, сколько ему отмерено Силами…

Только сейчас Гор понял: стеклянные полушария, что он принял за украшение зала – это вместилища живых человеческих мозгов. И самое жуткое – в живительной жидкости перед ними плавали все еще живые, имеющие возможность видеть, глаза…

Все трое ощутили в ушах странный звон – словно лопнула натянутая струна. Тела тут же обмякли, повалились навзничь. Мах легко узнал действие дистанционного парализатора – такие входят в состав охранных систем. Еще несколько секунд – и они превратятся в беспомощных кукол, сырье для чудовищных ритуалов безумного Жреца.

Похоже, ситуация пошла по самому худшему изо всех возможных сценариев. Впервые в жизни Мах ощутил себя совершенно беззащитным, загнанным в угол зверем. В недра миниатюрного реактора хлынул адреналин – и рукотворно сердце будто схватило за самую душу, выворачивая ее наизнанку…

– Ы-ы… – бессвязно прорычал Мах, подымаясь на ноги. Тело по-прежнему не слушалось приказов мозга. Теперь оно повиновалось лишь сердцу – ему плевать на парализаторы.

Через минуту все было кончено: с десяток трупов в бесформенных одеяниях беспорядочно лежали на полу, у двери корчились в агонии двое невовремя подоспевших охранников. Сам же Мах, с трудом понимая, что делает, вытаскивал парализованных друзей за периметр облучения.

В какой-то момент вспышка злобы вновь захлестнула его – и реальность снова отступила. Мах пришел в себя от боли, охватившей все тело. Наверняка – порванные мышцы, растянутые связки, лопнувшие сосуды. Модифицированный, «заточенный» под боевые повреждения, организм Сильного должен стравиться… Чтобы было с краткоживущим землянином, достанься ему атомное сердце от умельца Живодера?

Смотрел на разбитые кулаки, на перевернутые столы, разбитые сосуды с мертвой плотью и стекающей на пол жидкостью. Космос велик, в нем слишком много зла, чтобы справиться с ним одними кулаками…

Друзья уже пришли в себя: Кнак безуспешно пытался встать, падал, снова пытался. Гор же стоял на коленях, склонившись над застывшим телом Жреца.

Шатаясь, шипя от боли, чувствуя себя, как в бреду, Мах подошел к Гору. Мим отбросил с лица Жреца ткань и внимательно всматривался в мертвые черты. Не глядя на Маха, сказал:

– А ведь он в чем-то прав, этот мерзавец. Неспроста мы здесь оказались, совсем неспроста. Только, вот, он не подумал, что не ему надлежит развязывать проклятые узлы. Все потому, что нельзя просто брать и рубить. Нет, так это не работает. Он не понял – и теперь лежит на полу, удивляется…

Мах все еще не пришел в себя, он не понимал, о чем говорит Мим. Зато к ним быстро подполз Кнак – подняться на ноги ему так и не удалось.

– Надо сматываться, – бормотал он. – Быстрее, пока не набежало охраны. Может, еще успеем… А-а!

Кнак отшатнулся, словно увидав приведение.

Это действительно странно – если еще не привык к выходкам Мима.

Над телом мертвого маньяка теперь возвышался новый, совершенно живой Жрец.

– Надо что-то делать с телами, – задумчиво проговорил он. – У меня есть идея: раз мой двойник так любил жертвоприношения, не посвятить ли нам эти жизни чему-то более достойному?

Кнак ткнул пальцем в Жреца, разразился истерическим смехом:

– Это ты… Это ты… Ха-ха-ха! Ну, ты даешь! Тебя же никто от него не отличит! Обалдеть!

Мах легонько толкнул Кнака – смех прекратился.

– Это задумывалось, как крайний вариант, – спокойно сказал Гор, кутаясь в снятую с подлинного Жреца хламиду. – Мах, посмотри, не осталось ли живых?

Мах медленно покачал головой. Слепая атомная ярость никому не давала шансов.

– Так оставлять нельзя, – хрипло сказал Мах. – Спрятать бы… Но где?

– Поступим с их телами, как они поступали с другими, – торжественно сказал Гор. Он смотрел на сосуды с жуткими запасными частями.

Нет, это говорил не Гор – Жрец.