Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако не будем выдавать свой жгучий интерес к средствам межъярусного передвижения. Прибудут обозники, тогда и прикинем, как ими можно воспользоваться.
Караванщики, напротив, были с этого яруса и развозили по селениям продукты производства местных производителей. Купцы, короче, говоря. Закупали, скажем, в становище растенщиков сушеные овощи, фрукты и пряности и продавали их во всех других селениях. И так далее. Таким образом происходил процесс внутриярусной торговли.
Получалось, что ярус - это некая обособленная область империи, а, скорее, планеты. Сколько этих ярусов и как они сообщаются между собой - неизвестно.
Итак, что мы имеем.
На ярусе расположены селения, именуемые становищами. В каждом становище проживают группы людей определенных профессий. Есть становища кожевников, растенщиков, гончаров, пастухов, караванщиков. Всех становищ Мальен не знал, а бывал лишь в селении растенщиков. Сообщение с ярусом империи проходит через какой-то транспортал. Раз в период, в его конце на ярус прибывают обозники. Забрав изготовленное сырье и добытую руду, они убывают назад. Все. Суть ярусов оставалась загадкой.
Надо будет пообщаться с рудокопами на эту тему. Среди них наверняка есть знающие люди, интеллигенты и даже ученые. Политические ссыльные, как правило, являются представителями интеллигенции - образованными и умными людьми. Раз существует государство, значит, есть и политика, а наличие государственного строя предполагает существование его противников. Которых представители правящего режима гнобят, как и везде, по полной программе, в том числе сажая в тюрьмы и ссылая в какую-нибудь тьмутаракань.
Лагерь рудокопов находился далеко слева, почти там, где лес смыкался с горами. Продираясь через густую траву, я думал о горькой судьбе этих людей, лишенных не только благ цивилизации, но и заточенных навсегда в подземных штреках. Травянистая растительность закончилась, и передо мной простерлась неширокая каменисто-песчаная равнина, упиравшаяся в горные отроги. Местами на ней виднелись небольшие пятна росшей пучками все той же травы.
Никакого движения у подножия гор не наблюдалось. Я включил свое бинокулярное зрение и при шестидесятикратном увеличении заметил передвигающиеся фигурки людей с одноколесными тачками. Их одеждой служили рубахи до земли, сотканные из грубой ткани серого цвета. Они то исчезали в черных провалах шахтных колодцев, то появлялись, свозя свою добычу в одно место. Там они опрокидывали свои тачки, сваливая добытую породу, и медленно плелись назад, возвращаясь в мрачное чрево горы.
В тени огромного обломка скалы, там, где сбрасывалась руда, сидел на камне человек громадного роста, одетый в подобие комбинезона, сшитого из такого же серого невзрачного материала. Я немедленно сфокусировал свой взгляд на нем, доведя увеличение до стократности. Лысая голова, грубое лицо в косых шрамах, маленькие поросячьи глазки, заплывшие жиром и большой нос, прилепившийся к лицу, как большая картофелина, немного ассиметрично, вероятно свернутый набок чьим-то могучим ударом. Характерное лицо уголовного громилы.
Наверное, он был здесь старшим распорядителем и главным надсмотрщиком, поскольку узники, подвозившие руду, старались убраться подальше от него как можно быстрее. Он поднимал куски породы и складывал их в лежащие рядом мешки. Я увеличил кратность и присмотрелся к этим кускам. Руда меди. Наблюдая дальше, я не обнаружил никакой иной подвозимой руды. Неужели они добывали только медь? Но старейшина говорил о добыче, кроме меди, серебра и золота. Может быть, у них какая-то сезонная добыча, и я нарвался именно на тот период, когда раскапываются медные залежи? Вот неудача-то...
Тем временем один из рудокопов свалил свой груз, по-видимому, не там, где нужно. Громила схватил с камня какой-то продолговатый предмет и резким движением хлестанул в сторону несчастного. Вопль боли был слышен даже на таком расстоянии. Присмотревшись, я опознал в этом предмете бич. Ужаленный плетью рудокоп отшатнулся в сторону и заковылял прочь, волоча за собой тележку. Я обнаружил, что его левая рука прикована цепью к ручке тачки.
Надсмотрщик встал, подошел к столбу, вкопанному рядом с камнем, и сделал на нем две насечки ножом. Ведет учет наказанных? Но я видел только одного из них. Затем надзиратель взял два мешка и понес их в сторону, противоположную шахтам. Он подошел к громадному валуну, лежавшему у подножия горы, и с заметным усилием сдвинул его в сторону. Открылся темный зев, ведущий вглубь горы, и громила скрылся внутри. Назад он вернулся через несколько мгновений, уже без мешков, задвинул на прежнее место камень и затем возвратился на свое место, в тень обломка скалы.
Понятно. Надсмотрщик учитывал количество мешков, занесенных в хранилище, которым служила, вероятно, пещера естественного происхождения. Учет добычи и контроль за рудокопами - вот его основные функции. Что-то, вроде десятника на золотых приисках царской России. Так и назовем его десятником.
Я вел наблюдение за рудокопами целый день, но ничего нового не узнал и испытал разочарование, вглядываясь крупным планом в их лица. Интеллектом здесь и не пахло. Это были физиономии уголовных преступников. Угрюмые, злобные, со звериным выражением нелюдей и потухшими, ничего не выражающими глазами, они, как никто, оправдывали теорию Чезаре Ломброзо о типичном облике преступного элемента. Абсолютные дебилы с кровавыми наклонностями. Напрасно было искать среди этого сброда ученых и интеллектуалов. Под вечер я слышал, как они ссорились и дрались между собой из-за кусков пищи, которые выкладывал у скалы человек, окрещенный мной десятником. Затем с помощью бича тот загнал их по норам, а сам отправился спать в хранилище, заложенное валуном.
Да, искать контактов с рудокопами, чтобы получить интересующие меня сведения, бесполезно. Придется изыскивать другие источники информации.
Глава пятая. Оппозиция.
Ночью мне приснился страшный сон. Я плыл на круизном теплоходе, который потерпел кораблекрушение и затонул. Немногие спасшиеся, и в их числе я, попали на необитаемый остров, который был заселен дикарями. Нас схватили и, естественно, стали готовить для употребления в пищу. В гуще джунглей разгорался огромный костер, а рядом с ним двое дикарей обтачивали рубилами острие исполинского вертела. Остальные сгрудились на поляне вокруг лежащих пленников и под торжествующие вопли уже начали свой дьявольский ритуальный танец. Их движения становились все быстрее, а крики пронзительнее.
Я проснулся в холодном поту. Уф, слава богу, это был всего лишь кошмарное сновидение. Но сон оказался в руку. На улице действительно слышались пронзительные крики, перемежающиеся гневными и угрожающими выкриками.
Я вскочил и двинулся на выход, чтобы посмотреть, в чем дело, и на внутреннем входе в трактир столкнулся с входящим Мальеном. Старейшина был необычайно мрачен и, как мне показалось, даже испуган. Таким я его еще не видел.
- Что-нибудь случилось? - спросил я, нарочито зевая, чтобы скрыть наступающую тревогу.
- Это - Лобурт, - ответ был короток и ничего для меня не прояснил.
Мальен прошел в комнату, где у него хранилось оружие и сельскохозяйственные принадлежности. Себе он взял единственное копье, а мне, подумав, протянул лук и пучок стрел, перевязанный джалминовой бечевой.
- Умеешь обращаться с луком?
Я отрицательно мотнул головой. Хотя владение луком и арбалетом входило в программу моей подготовки, но то было настоящее боевое оружие. А из этого примитивного лука можно было подстрелить разве что воробья.
- Плохо, - пробормотал Мальен, - я бы отбивался у двери копьем, а ты поражал бы их с расстояния стрелами. Может, у нас что-нибудь и получилось бы...
- Кого их? - я попытался добиться вразумительного ответа, - на нас напали горные люди?
Старейшина, с сожалением отложил лук и сунул мне в руку длинный серповидный нож, служащий для заготовки травы.
- Нет, это Лобурт, - повторил он, и в его голосе сквозило отчаяние, - пойдем, расскажу на месте, если успею...
Он увлек меня за руку внутрь трактира, и мы остановились у входной двери, запертой на внушительный засов.
Тем временем на улице немного стихло. Судя по приглушенным возгласам, неведомый противник совещался о своих дальнейших действиях.
- Когда дверь вышибут, я стану здесь, - Мальен ткнул кончиком копья в пол напротив двери, а ты постарайся защитить меня слева, только, стой на месте, вперед не лезь, иначе тебя быстро убьют.
Диспозиция наших, прямо скажем, невнушительных сил, была ясна, и старейшина коротко поведал мне о сложившейся ситуации.
Лобурт являлся главой рода, который соперничал с родом Мальена в борьбе за власть. Такая своеобразная местечковая оппозиция. Всего в становище было одиннадцать родов. Структура построения известняковых домишек была неслучайной. Те длинные, сходящиеся к центру улицы, олицетворяли родовую основу здешнего общества. Каждая улица принадлежала одному определенному роду, а их длина и количество домов свидетельствовали о его влиятельности и богатстве.
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- i 29d3a67747d3cae5 - Admin - Прочее
- i b128f4123d0111aa - Admin - Прочее
- i bea48bc5b4563f46 - Admin - Прочее
- i f36931a51be2993b - Admin - Прочее
- i c504f2515d750ed1 - Admin - Прочее
- i 34c69a6b417e3939 - Admin - Прочее
- i af0d3b7246f951a5 - Admin - Прочее
- i 8e8e7994a237c5f3 - Admin - Прочее
- i 90c04fe5f626ac82 - Admin - Прочее