Возвышение Хоруса - Дэн Абнетт

Торгаддон шутливо схватился за рукоять цепного меча.

— Сигизмунд, неужели тебе так не терпится заработать от меня пощечину за свое нахальство?

— Вот как?

Неожиданно над ними нависла фигура Рогала Дорна.

— Капитан Торгаддон, неужели Сигизмунд заслужил пощечину? Хотя это возможно. Воздайте ему должное, во имя вашей дружбы. На нем быстро появляются синяки.

Слова примарха были встречены дружным смехом. Даже на лице самого Дорна мелькнуло некое подобие улыбки.

— Локен, — позвал Рогал Дорн и жестом подозвал его к себе.

Локен последовал за примархом в дальний угол кабинета. Сигизмунд и Эфред остались пререкаться с остальными морнивальцами, а Хорус и Малогарст продолжали разговор у противоположной стены.

— Нам приказано возвращаться в родной мир,— приветливо сказал Дорн. Его голос был низким и удивительно мягким, словно плеск воды на далеком берегу, но в то же время в нем звенело напряжение стального троса.— Император изъявил желание укрепить свой дворец, а кто я такой, чтобы оспаривать приказы повелителя? Я только счастлив, что он распознал выдающиеся способности Седьмого Легиона.

Дорн пристально взглянул на Локена.

— А ведь ты не привык общаться с такими, как я, не правда ли, Локен?

— Нет, господин.

— Это-то мне в тебе и нравится. Эзекиль и Тарик и им подобные так много времени провели в обществе вашего господина, что не придают этому никакого значения. А ты, как мне кажется, понимаешь, что примарх — это не обычный человек, и даже не космодесантник. Я не имею в виду физическую силу. Я говорю о бремени ответственности.

— Да, господин.

Дорн вздохнул.

— Локен, никто не может сравниться с Императором. Во всей Вселенной не найдется богов, достойных его общества. И он создал нас, полубогов, чтобы мы окружали его. Я никогда не мог до конца примириться со своим статусом. Ты удивлен? Я сознаю, на что я способен и чего от меня ожидает Император, и от этого меня пробирает дрожь. Временами меня пугает сам факт моего существования. Как ты думаешь, ваш повелитель, лорд Хорус, испытывает нечто подобное?

— Не знаю, мой господин, — сказал Локен. — Самообладание — одно из самых сильных его качеств.

— Я тоже так думаю, и это меня радует. Лучшего Воителя, чем Хорус, нет и не может быть. Но человек, и даже примарх, будет настолько хорош, насколько хороши советы, которым он следует, особенно если он так самоуверен. Его приближенные должны сдерживать и направлять его действия.

— Сэр, вы говорите о Морнивале?

Рогал Дорн кивнул, затем бросил взгляд на мерцающий звездами простор за стеклянной стеной.

— Тебе известно, что я давно тебя заметил? Что я поддерживал твое избрание?

— Мне говорили об этом, господин, и это смущает меня и сбивает с толку.

— Брату Хорусу необходим рядом честный голос. Голос помощника, который понимает масштаб и значение нашего предприятия. Голос, который не дрогнет в присутствии полубогов. Для меня это Сигизмунд и Эфред. Они не дают мне впадать в заблуждение. Ты должен стать таким же для своего господина.

— Я попытаюсь... — начал Локен.

— Кое-кто хотел, чтобы избрали Люка Седирэ или Йактона Круза. Ты знаешь об этом? Рассматривались обе кандидатуры. Седирэ — неуемный убийца, как и Абаддон. Он согласится с чем угодно, лишь бы появилась возможность завоевать лавры победителя. Круз — вы ведь называете его «полголоса», не так ли?

— Верно, господин.

— Круз — подхалим. Он согласится с чем угодно, лишь бы не лишиться благосклонности. Морнивалю требуется независимое, решительное суждение.

— Найсмит, — сказал Локен.

Дорн улыбнулся по-настоящему.

— Да, совершенно верно, как было принято в древних династиях. Найсмит! Ты хорошо образован. Если мой брат намерен управлять с присущим ему рвением и принимать решения вместо Императора, ему необходимо прислушиваться к голосу благоразумия. Остальные наши братья, а кое-кто из них чуть не обезумел после избрания Хоруса, должны видеть, что он крепко держит в руках поводья. Вот почему я поставил на тебя, Гарвель Локен. Я проверил твой послужной список, изучил твой характер и решил, что именно ты станешь необходимым элементом в сплаве Морниваля. Не сочти за оскорбление, Локен, но для космодесантника в тебе слишком много человеческого.

— Мой господин, я опасаюсь, что скоро не смогу надеть свой шлем, настолько моя голова распухла от ваших похвал.

— Приношу свои извинения, — кивнул Дорн.

— Вы говорили об ответственности. Я внезапно ощутил ее ужасную тяжесть на своих плечах.

— Ты сильный, Локен. Ты Астартес, и выдержишь этот груз.

— Я выдержу, господин.

Дорн отвернулся от прозрачной стены и снова взглянул на Локена. Огромные руки осторожно легли на плечи капитана.

— Будь самим собой. Просто будь самим собой. Откровенно высказывай свои мысли, поскольку тебе представилась такая редкая возможность. Я могу вернуться на Терру в уверенности, что Великий Поход останется в надежных руках.

— Господин, меня удивляет ваша вера в меня, — сказал Локен. — Как и Седирэ, я создан для войны...

— Я слышал, как ты говорил. Ты точно уловил суть дела. Теперь в этом твоя основная задача. Иногда ты сможешь давать советы. Иногда должен позволить Воителю использовать тебя.

— Использовать меня?

— Ты же понимаешь, что сегодня утром именно это и произошло.

— Господин?

— Он позволил Морнивалю прикрыть его, Локен. Хорус старается прослыть миротворцем, поскольку этот образ лучше всего будет восприниматься в мирах Империума. Сегодня утром он хотел, чтобы кто-то другой — не он — предложил ввести в бой Легионы.

7

ОСОБЫЙ ОБЕТ

НОВЫЙ ПИКТ КИИЛЕР

ТАКТИКА ЗАПУГИВАНИЯ

— Прошу не расходиться, — сказал итератор. — Никто не должен покидать группу. Никому не позволяется делать никаких записей, кроме рукописных заметок, без позволения. Все понятно?

Все ответили согласием.

— Нам дано десять минут, и это ограничение будет строго соблюдаться. Нам оказана большая честь.

Итератор, болезненного вида человек в возрасте около тридцати, по имени Эмонт, обладал, по мнению Эуфратии Киилер, самым приятным голосом. Он немного помедлил, а потом дал последний совет:

— Это очень опасное место. Место, где идет война. Следите за каждым своим шагом и внимательно смотрите по сторонам.

Затем он повернулся и повел их по коридору к массивному люку в бронированной переборке. Стал слышен стук металла о металл. В этот отсек корабля не допускался еще ни один летописец. В большую часть помещений, где располагалось оружие, можно было попасть только по особому разрешению, но взлетно-посадочная палуба всегда находилась под запретом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});