Русские были и небылицы - Игорь Кузнецов

Тут он с горя да с досады и убился. Люди долго справлялись, куда делся он, – да так потом и забыли. А на месте-то, где сдохнул басурман, и трава не растет.

Кабы знать то место, может, и теперь сыскать можно было бы.

(С. Осокин)

* * *

Не сумел взять клад

Портной один на краю города у реки Камы жил; вода под самые стены подходила. Были у него работники. Вот раз идет он по базару и попадается ему чувашенин.

– Слушай, – говорит, – у тебя, портной, в доме клад есть.

Тот смеется:

– Где это?

– Да в хлеве, как войдешь, так направо, в углу, к реке.

– Врешь ты, – говорит, – все старый хрыч! Какой у меня клад?

– Нет, не вру. Отрой его – богат будешь!

– Ну, – говорит, – тебя! Вот выдумал!

И пошел домой.

– Ну, коли не хочешь, как хочешь. После каяться будешь, станешь меня искать.

И пропал из виду. Дома портной и задумался.

– А что не попытать? Дай порою.

Пошел искать этого чувашенина, нашел. Тот согласился.

– Только с условием, – говорит, – с рабочими поделись; не поделишься – не дастся, и, если в мысли тебе придет не делиться, клад уйдет, когда копать будешь.

– Хорошо.

– Достань икону, три свечки и заступ, а работника одного рыть заставь.

Вот пришел портной домой, одного работника оставил на ночь дома. Праздник был, все гулять ушли, он ему и говорит:

– Останься, ты мне понадобишься; не ходи нынче гулять. Будем клад рыть.

– Ладно.

Пришел ночью чувашенин, пошли в хлев, икону поставили, свечи зажгли. Работник с хозяином роют яму в углу, а чувашенин молитвы читает заговорные, чтобы клад остановить. Только портной роет и думает: «Что это я, неужто своим добром с работником буду делиться? Чай, на моем дворе-то, а не на его?»

Как подумал про это, поднялся шум, икону за дверь выкинуло, свечки потухли, и загудел клад, в землю пошел. Стало темно, и давай этого портного по земле возить: возит да возит нечистая сила. Чувашенин говорит работнику:

– Кинься на него! Упади!

Тот упал на хозяина – их двоих стало из угла в угол таскать. Насилу знахарь остановил заговорною молитвою. Клад ушел, а чувашенин после и говорит портному:

– Вот не хотел поделиться, он и не дался тебе; а теперь в этом доме тебе не житье: нечистая сила тебе в нем не даст жить – все растащит.

Портной видит, что плохо дело, взял да от реки и переселился выше, в другое место. И опять, как был бедный, таким же и остался. Не умел взять.

(Д. Садовников)

В Жигулях

Раз шли Жигулевскими горами рабочие люди, и вышли к ним навстречу разбойники, а уж ночь подошла. Повели они прохожих в свой стан, а в стане огонь разложен и кругом удалые молодцы сидят. Струсили рабочие люди, – не знают: худа ли, добра ли себе ждать. Один побоялся, видно; чтобы последнее не отняли, взял да и сует под пенек три золотых. Разбойник, должно быть атаман, увидел да как закричит:

– Ты чего хоронишь?

А у того, бедного, руки трясутся, и не знает, что ответить.

– Что, деньги? Показывай!

Взял мужик, отдал ему свои деньги. Атаман повертел, повертел их на ладони, засмеялся да и говорит:

– Или ты думаешь, что мы позаримся на такое добро.

Взял да и бросил его золотые в траву.

– Пойдем, – говорит, – за мной.

Пошли рабочие – ни живы ни мертвы. И привел он их в такое место, где все богатство в груду свалено: золота, серебра, камней самоцветных, платья – всего вдосталь.

– Вот, – говорит, – берите, сколько хотите, и идите с Богом!

Разбогатели после того мужики…

(Д. Садовников)

Ходят черные кошки кругом

Недалеко от Чердаклов (Самарская губерния, Ставропольский уезд) есть дуб. Под ним лежит клад.

Вот раз мужики пошли его рыть, ружье на всякий случай взяли. Пришли. Видят – около дуба (с полуночи) ходят черные кошки кругом.

Стали они смотреть – глаз отвести не могут. Закружилась у них голова, – и попадали мужики наземь. Очнулись, хотели рыть, а кошки опять хороводиться пошли, то влево, то вправо.

Так и бросили: страшно стало. Говорят, что на этом дубе повесился тот, кто клад зарыл.

(Д. Садовников)

* * *

Возле села Красная Река (Самарская губерния, Ставропольский уезд) есть клад недалеко от леса, в пещере. В ней стоят лодки и кадушки с деньгами. Дверь в эту пещеру отворяется накануне первого дня Пасхи. Тот может достать этот клад, кто матерно не выругается. Клад и до сих пор не тронут.

(Д. Садовников)

Стенькина трубка

За Волгой на Синих горах, при самой дороге, трубка Стенькина лежит. Кто ту трубку покурит, станет заговоренный, и клады все ему дадутся, и все будет словно сам он – Стенька. Только такого смелого человека не выискивается до сих пор.

(Д. Садовников)

Клады Поволжья

(Из собрания Н. Аристова)

В Жигулевских горах, недалеко от города Ставрополя, Разин положил клад и сверху камень с надписью: «Кто отвалит сей камень, тот найдет много злата». Некоторые отваливали этот заветный камень, начинали отрывать клад, но встречали другой камень с надписью: «Кто отвалит сей камень, тот найдет много злата, но сам он весь облысеет, и род его переведется».

Вообще, в пещерах Жигулевских гор кладов множество. Раз богомолка выбрала там себе одну пещеру, повесила образок и начала молиться. Настала ночь, и явился Разин; тотчас со всех сторон пещеры выкатились бочки с золотом; он выгнал богомолку и сел считать деньги.

В селе Аргаше (Корсуньского уезда) в лесу есть низкое место; там нечаянно забрел крестьянин в пещеру и увидел старичка седенького. Сидит он и считает деньги. Это был сам Стенька Разин. У крестьянина глаза разбежались на золото, и он попросил себе денег у старичка, который согласился, но с уговором.

– Возьми, – сказал он, – только донеси до двора и не усни по дороге.

Насыпал Разин крестьянину в полу кафтана денег, тот понес их и дошел уже до своего гумна, как здесь сон его до того одолел, что он уснул.

Проснулся – а денег как не бывало.

В селе Шатрашанах (Буинского уезда) лежит казны – видимо-невидимо; тут клад – всем кладам отец. За рекой есть земляной вал, и в этом-то валу вырыт большой выход, который немного осыпался, а дверь в нем немного осела; поэтому можно видеть внутренность выхода в яркий солнечный день. На этот клад было письмо у старого шатрашанского мельника.

Шел раз по Шатрашанам прохожий, не то хворый, не то с разбитыми ногами; остановился он отдохнуть на мельнице и разговорился с мельником. Слово за слово, зашла речь о вале и о кладе; прохожий показал письмо мельнику, как взять этот знаменитый клад. На расспросы мельника: откуда достал прохожий это письмо, последний передал ему вот что.

Нанялся один странник бурлачить на Волгу, да и захворал на судне; его высадили на берег в Жигулевских горах. Побрел он по тропинке и сбился с пути. Долго бродил он в лесу, наконец наткнулся на другую тропинку, которая привела его к землянке. Думая, что это жилье угольщика, бурлак вошел в землянку, помолился Богу, поклонился хозяину – а тот был седенький старичок – и стал проситься ночевать у него.

– Пожалуй, ночуй, – говорит старичок, – только выдержишь ли ты; страху много будет.

– Ничего, дедушка, чего мне бояться! Только приюти от темной ночи, – сказал бурлак.

А сам раздумывает: «Если разбойники наедут, так у меня взять им нечего…»

– Ну, Бог с тобой, – говорит старичок, – оставайся…

Бурлак лег спать, а старичок все молился Богу на коленях с усердием. Вдруг в полночь разбудил прохожего страшный свист, гам, крик; двери с шумом растворились, и целая стая гадов, змей ворвалась в землянку. Налетели они на старика и стали грызть его тело, рвать кожу и высасывать из него кровь. Но как только пропели петухи, стая удалилась, и все стихло. Бурлак был ни жив ни мертв и, едва рассвело, начал собираться в путь. Старичок, который все время лежал на полу бледный, без движения, опомнился и стал говорить прохожему:

– Вот как мне суждено мучиться до скончания века; ведь я – Стенька Разин. Если бы кто-нибудь достал мой клад в Шатрашанах, тогда бы я умер; тогда бы и все положенные мною клады вышли наружу, а их одних главных – двенадцать. На всякий случай вот возьми это письмо и попытайся: не удастся ли тебе как-нибудь достать этот клад.

У этого-то бурлака взял прохожий письмо и передал шатрашанскому мельнику. В письме было написано, как брать клад и какие страшные явления будут при этом: пройдут войска и звери страшные, ударят двенадцать громов, затрясется земля, приклонятся деревья и травы… Письмо гласило, что выход, в котором лежит шатрашанский клад, выложен обожженными дубовыми досками и стоит в нем икона Божией Матери, а пред иконой горит неугасимая лампада. Прежде всего, нужно взять икону, потом достать ружье, заряженное спрыг-травой, а стоит оно в выходе за дверью. Из ружья нужно выстрелить и сказать: «Стеньке Разину вечная память!» Тогда умрет Разин, потому что в этом ружье заряжена его смерть. В выходе хранятся ломы и заступы, которыми нужно рыть клад. Казны и драгоценностей в кладе так много, что хватит на всю Симбирскую губернию, – в сорок лет не пропить и не проесть, а именно: сорок пудовок (мер) золота, два сундука жемчуга. В приписке к письму сказано, что там лежит еще четыре рубля меди брата Стенькина, Ивана; их раздать нищей братии.