Самба «Шабаш» - Эрве Жюбер

— Это обычная книга?

— Это — Книга с большой буквы, — поправил ее Отто, уставший повторять одни и те же слова. — Если сумеете ее открыть, ваше могущество будет безграничным.

В глазах женщины-солдата сверкнуло недоброжелательное пламя. Она попыталась открыть том. Безуспешно.

— Проходите, — недовольно процедила она сквозь зубы, услышав смех остальных амазонок, издевавшихся над ее наивностью, и добавила: — Шарлатаны...

Отто сделал вид, что не расслышал ее слов. Бронзовые двери распахнулись перед ними. Они вошли в неф. Основания колонн освещались дрожащим светом светлячков. Между колоннами застыли амазонки с копьями. Эльзеар, подавленный увиденным, прошептал:

— А эта статуя в глубине и есть Аполлон? Монументальная скульптура терялась в полумраке. А ее голова исчезала в высотах храма.

— Или Зевс, — ответил Ванденберг. — Два хозяина судеб. Оракул обращается к ним обоим, чтобы составить предсказание.

Светлячки указывали проход вправо от статуи, который превращался в сужающийся коридор в толще стены, создавая у посетителей впечатление, что они погружаются в глубины храма. Отто, самому высокому из троицы, пришлось согнуться вдвое. Вскоре они попали в квадратное помещение без окон, где стоял удушливый запах благовоний.

— Здравствуйте, господа, располагайтесь. Сейчас вам подадут прохладительные напитки.

Пифия в позе лотоса сидела на омфалосе в виде черного выступающего из-под пола камня, хотя традиция утверждала, что тот был белым. Диваны и лампы, украшавшие комнату, придавали ей вид гостиной. Часть стены скрывал фиолетово-красный занавес. Восхищенные красотой женщины посланцы сложили дорожные мешки в углу и уселись рядком, не произнося ни слова.

Из-за занавеса появилась служанка и протянула каждому стакан. От стакана Эльзеара исходил сильный запах солодки, а стакан Аматаса источал аромат аниса. Отто достался бокал с холодным мускатом. Каждый получил то, о чем мечтал. Пифия упредила их желания и наблюдала, как они утоляли жажду. Потом выпрямилась, слезла с омфалоса и уселась перед ними. Они хотели встать и воздать ей почести.

— Мы среди друзей. Отбросим ритуальные любезности, так будет лучше.

Талант жрицы проявился в возрасте шести лет. На омфалос она уселась в пятнадцать. Последовали многие годы предсказаний, создавшие ей славу амбициозной и неуступчивой предпринимательницы, которую не особо волновали используемые методы. Но ее святилище работало безупречно. И власть Пифии была реальной. Однако Отто не покидало недоумение. Она предоставила им три пропуска. Была ли она способна угадать причину их прихода? Пифия, привыкшая к своим особым методам подготовки, напомнила:

— Я вижу будущее. Но из прошлого знаю только то, о чем мне сообщают.

— Вы нас ждали, — возразил ректор.

— Вас засекли, — поправила его женщина. — Когда вы выходили из поезда. Колдуны не в силах смешаться с толпой. Кто вы, откуда явились и почему пришли ко мне за консультацией под покровом тайны?

Ванденберг извинился. Назвался, представил друзей и сообщил Пифии о происходящих событиях, о Баньши, Гарнье, о том, что они узнали во время путешествия. Оракул слушала их, изредка кивая. Иногда ее глаза останавливались на Штруддле, который каждый раз краснел.

— Ваши слова объясняют видения, которым я не могла придать смысл, — сказала она. — Эта Баньши, похоже, страдает истеричностью.

— Увы, — подтвердил Отто.

— Подождите...

Оракул соскользнула с кресла, улеглась на пол, прислушалась, с силой откинула голову назад.

— Она связана с Землей!

Резко вскочила — посланцы вздрогнули от неожиданности. Пифия широкими шагами расхаживала по комнате, каждый мускул ее тела был напряжен, иногда она замирала в позе корибанты, жрицы Кибелы. Женщина разыгрывала перед ними трагедию — свет пронзал почти прозрачное хлопковое платье, смущая мужчин. Отто наслаждался, помня, что хранительницу уже давно называли Сарой Бернар.

— Вижу ее! — вдруг воскликнула она, прикрыв глаза ладонями. — Баньши! Она летит в деревянной птице. В гигантском гусе.

— А что делает Кармилла в гусе? — шепнул Эльзеар на ухо Отто, но тот знаком велел ему молчать.

Пифия вытянулась на цыпочках, раскинула руки и замерла в позе распятия.

— Она в ярости, ругается, дышит, словно Парка. Совершает объезд святилищ. Да. Сейчас она занята именно этим!

— В каком святилище она уже побывала? — спросил Отто, воспользовавшись паузой.

— Только не прошлое, только не прошлое, — всхлипнула оракул. — Но она отправляется. Она... — Женщина открыла глаза, ослепленная видением. — Здесь! Она хочет меня видеть!

— Баньши в Дельфах? — переспросили посланцы, привстав и оглядываясь по сторонам.

Пифия, истратив последние силы, рухнула на пол и так и осталась стоять на коленях, с трудом переводя дыхание. Появилась служанка, поставила перед хозяйкой стакан и чашу. Оракул дрожащей рукой налила золотистую жидкость и выпила ее, потом выхватила из вазы кусок высушенного гриба. Дыхание ее выровнялось. Щеки порозовели. Аматас, Отто и Эльзеар облегченно вздохнули.

— Вначале мы были лишь умелыми ткачами, — надломленным голосом сообщила она. — Из плетения родился оракул, связки дали рождение словам. Будущее убивает нас, прорицательниц. — Она устало махнула рукой. — Вскоре мне придется гулять по полям асфоделей. — Вытерла пот с лица и отбросила волосы назад. — Но обещаю вам, да... — она криво улыбалась, — обещаю вам от имени Аполлона, властителя Судьбы, что Дельфы не присоединятся к проекту Кармиллы Баньши.

«Победа», — мелькнула мысль у Отто. Эльзеар и Аматас едва не захлопали в ладоши, благодаря предсказательницу за мужество. Но сдержались.

— Теперь уходите. Поспешите. Продолжайте свое путешествие. И не оглядывайтесь назад. Видения еще могут измениться.

Трое мужчин встали, поспешно взяли свои мешки и расстались с Пифией, вновь погрузившейся в нечто вроде комы. Отто шел впереди быстрым шагом, задавая посохом ритм. Эльзеар ускорил шаг, пытаясь догнать его. Он был еще под впечатлением беседы. Оракул ошеломил его.

— Э-э... эти поля асфоделей... — спросил он, пытаясь говорить небрежным тоном, — действительно где-то находятся?

Встреча в будущем с оракулом была для него счастливой перспективой. Они остановились перед бронзовыми дверьми. Отто трижды стукнул по металлу. Створки распахнулись наружу.

— Мы все там будем гулять в свое время, старина Эльзеар. Вы, я, Лейла...

Штруддль огорченно нахмурился, вспомнив о нежной и заботливой жене. Эта женщина была дьяволом, если заставила забыть об обожаемой цыганке.

— Асфоделии — это мертвые, — бросил Отто, изучая окрестности храма. — Пошли, не будем задерживаться. Не хотелось бы столкнуться с демоном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});