Ветер сквозь замочную скважину - Стивен Кинг

– Может быть, – мрачно повторил Тим.

– Даст Бог – будет вода, Тимоти.

Теперь вся наша вода отравлена, подумал Тим, и вовсе не боги ее отравили. Он открыл было рот, чтобы высказать эту мысль вслух, но вдова Смэк покачала головой.

– Она спит. Я дала ей питье из трав. Не слишком крепкое, я побоялась давать ей крепкое снадобье после такого удара по голове. Но оно все равно подействовало. Я не была уверена, что подействует.

Тим посмотрел на маму – лицо страшно бледное, все в мелких капельках крови, как будто в веснушках, – потом повернулся обратно к своей учительнице:

– Она же проснется, да?

– Даст Бог – будет вода, – повторила вдова. А потом уголки призрачных губ под вуалью чуть приподнялись, и это, наверное, была улыбка. – И в данном случае, думаю, будет. Она сильная женщина, твоя мама.

– Можно мне с вами поговорить, сэй? Я просто взорвусь, если не поговорю с кем-нибудь.

– Да, конечно. Пойдем на крыльцо. Я останусь у вас до утра, с твоего позволения. Ты ведь не против? А если не против, может, поставишь Лучика в стойло?

– Да, – сказал Тим. Теперь ему стало чуточку легче, и он даже смог улыбнуться. – И я говорю вам спасибо.

На улице было тепло. Вдова села в кресло-качалку, в котором Большой Росс любил сидеть на крыльце летними вечерами.

– Погода, как будто перед стыловеем. Называй меня сумасшедшей – ты будешь не первым, – но погода как раз такая.

– А что это, сэй?

– Не бери в голову. Может быть, и ничего… разве что ты вдруг увидишь, как сэр трокен пляшет при свете звезд или смотрит на север, задрав мордочку кверху. В здешних краях стыловеев не случалось с тех пор, как я была маленькой девочкой, а это было давно, очень-очень давно. Но мы с тобой собрались говорить о другом. Что тебя беспокоит? Только то, что этот зверь сотворил с твоей мамой? Или есть что-то еще?

Тим вздохнул, не зная, с чего начать.

– Я вижу у тебя на шее монетку, которую, я точно помню, носил твой отец. Может, с этого и стоит начать. Но сначала нам надо решить, как защитить твою маму. Я бы отправила тебя к констеблю Говарду, несмотря на столь поздний час, но у него в доме темно, ставни закрыты. Я сама лично видела, по дороге сюда. Впрочем, и неудивительно. Всем известно, что когда в Древесную деревню приезжает сборщик налогов, у Говарда Тесли сразу находятся сотни причин, чтобы слинять. Я – старая женщина, ты – ребенок. И что мы с тобой будем делать, если Берн Келлс вернется докончить начатое?

Тим, который больше не чувствовал себя ребенком, положил руку на пояс.

– Сегодня ночью я нашел не только папину монетку. – Он достал из-за пояса топор Большого Росса и показал вдове Смэк. – Он тоже папин. Пусть Келлс только попробует сюда вернуться! Я вобью ему в голову этот топор, где ему самое место.

Вдова Смэк начала было возражать, но увидела глаза Тима, и тут же сменила тему.

– Рассказывай, что хотел рассказать. Рассказывай все до единого слова.

* * *

Когда Тим закончил (как велела вдова, он рассказал все до единого слова, не забыв упомянуть и о том, что мама говорила о человеке с серебряной чашей, который ни капельки не изменился за столько лет), сэй Смэк какое-то время молчала… хотя ночной ветерок шевелил вуаль, и поэтому казалось, что старая женщина тихо кивает головой.

– А знаешь, она права, – наконец проговорила вдова. – Он действительно не изменился и не постарел. И сбор налогов – для него это не ремесло. Думаю, это его увлечение. Он человек увлекающийся, о да. Любит себя поразвлечь. – Она поднесла руки к лицу, скрытому под вуалью, задержала на несколько секунд, как будто рассматривая свои пальцы, а потом опустила руки и сложила их на коленях.

– Они не дрожат, – решился заметить Тим.

– Да, сегодня они не дрожат. И это очень хорошо, если я собираюсь провести всю ночь у постели твоей мамы. А я как раз собираюсь. Ты, Тим, ляжешь за дверью, на полу, на соломенном тюфяке. Это будет не очень удобно, но если твой отчим вернется, единственный шанс – напасть на него со спины. Совсем не так, как Отважный Билл из легенд, да?

Тим стиснул кулаки, так что ногти впились в ладони.

– Этот гад именно так и убил папу. Ничего другого он и не заслуживает.

Вдова взяла его за руку и ласково разжала кулак.

– Возможно, он и не вернется. Тем более если думает, что прикончил ее. А он может так думать. Было так много крови.

– Скотина, гад, – хрипло и глухо выдохнул Тим.

– Сейчас он, наверное, валяется где-нибудь пьяный. Завтра тебе нужно будет пойти к Питеру Косингтону и Эрни Маршли, ведь это у них на участке лежит твой папа. Покажешь им эту монетку и скажешь, что нашел ее в сундуке Келлса. Пусть они снарядят поисковый отряд, обыщут округу, найдут его и отведут в тюрьму. Думаю, поиски не займут много времени. А когда Келлс проспится и протрезвеет, то наверняка скажет, что не помнит, что делал, пока был пьян. Возможно, он скажет правду. Потому что у некоторых людей спиртное напрочь отшибает память.

– Я пойду с ними.

– Нет, это занятие не для мальчика. Ты и так будешь дежурить всю ночь с папиным топором наготове. Сегодня тебе надо быть мужчиной. Завтра ты можешь опять стать мальчиком, а место мальчика – рядом с мамой, когда маме так плохо.

– Сборщик налогов сказал, что, возможно, задержится на Тропе железных деревьев еще на пару ночей. Может, мне надо…

Пальцы, которые только что ласково разжимали его кулак, впились Тиму в запястье, так что ему стало больно.

– Даже не думай об этом! Или он сотворил мало зла?

– Вы что хотите сказать? Что это все из-за него?! Но ведь это Келлс убил папу. И маму избил тоже Келлс!

– Но сборщик налогов дал тебе ключ. И никто не знает, что он сделал еще. Или сделает, если представится случай, ибо за ним тянется след из руин и слез, а времени у него столько, что это непостижимо для разума. Неужели ты думаешь, люди боятся его лишь потому, что в его власти отнять у них землю и дом, если они не заплатят налоги феоду? Нет, Тим, нет.

– Вы знаете, как его зовут?

– Нет, но мне и не надо знать. Потому что я знаю, кто он такой. Вернее, что он такое. Мор и чума в человеческом обличье. Давным-давно, когда он сотворил здесь одно грязное дело, о котором я не хочу говорить мальчику твоих лет, я решила узнать о нем все, что можно узнать. Я написала письмо одной очень влиятельной даме, которую знала в давние времена, еще в Гилеаде… это была удивительная женщина, благоразумная и красивая – редчайшее сочетание… и заплатила гонцу серебром, чтобы тот доставил послание и привез ответ… который та женщина просила сжечь. Она написала, что когда гилеадский сборщик налогов не отдается своему увлечению по сбору налогов – занятию, которое, по сути, сводится к тому, чтобы пить слезы, выжатые из рабочего люда, – он состоит советником при дворцовых лордах, называющих себя Советом Эльда. Хотя о том, что в их жилах течет кровь Эльда, известно только с их собственных слов. А еще она мне написала, что про него говорят, будто он сильный маг, и в этом, наверное, есть доля правды, ибо ты видел его колдовство собственными глазами.

– Да, видел, – подтвердил Тим, вспомнив о чаше с водой. И о том, как сэй сборщик налогов становился как будто выше ростом, когда сердился.

– Та женщина мне написала, что некоторые утверждают, будто он – сам Мерлин, придворный маг Артура Эльдского, ибо Мерлин, согласно легендам, бессмертен и живет назад во времени. – Из-под вуали донесся звук, похожий на фырканье. – У меня голова начинает болеть, когда я пытаюсь об этом думать. Совершенно бессмысленная идея.

– Но ведь Мерлин был белым магом. То есть так говорится в легендах.

– Те, кто считает, что сборщик налогов – это замаскированный Мерлин, утверждают, что он обратился ко злу из-за чар Колдовской Радуги, ибо он был хранителем Радуги в те времена, когда Эльдское королевство еще не пало. Но есть и другая версия легенды: после падения королевства Мерлин отправился в странствия и нашел некие артефакты, оставшиеся после Древних. Они его заворожили и наполнили тьмой его душу, так что она почернела до самых глубин. Говорят, это случилось в Бескрайнем лесу, где у него до сих пор есть волшебный чертог, в котором время не движется, а стоит.

– Как-то не верится, – сказал Тим… хотя его заворожила сама мысль о волшебном чертоге, где не движутся стрелки часов и время застыло навечно.

– Дерьмо собачье! – воскликнула вдова и тут же добавила, заметив потрясенный взгляд Тима: – Прошу прощения, но иногда невозможно не выругаться. Даже Мерлин не может быть в двух местах одновременно: бродить по Бескрайнему лесу на одном конце Северного феода и служить советником стрелков и лордом – на другом. Нет, сборщик налогов – не Мерлин, но он маг, черный маг. Так сказала мне дама, которая когда-то была моей ученицей, и я ей верю. Вот почему к нему лучше не подходить. Если он обещал тебе что-то хорошее, это все ложь и обман.