Методика очарования - Фаина Раевская

— Ба, Саня! Вот уж кого не ждал! — встретил нас в дверях голос Кострова. Николай Николаевич спешно подтянул штаны, с жаром потер руки и, широко улыбнувшись, гостеприимно распахнул объятия: — Входи, Сань, не тушуйся, гостем будешь!

— Колька… — Александров, по-моему, ничуть не удивился, обнаружив наличие Кострова в нашем доме. Он бросил испепеляющий взгляд в мою сторону, отчего я скукожилась до неприлично малых величин, а потом словно невзначай поинтересовался: — Ты один?

— Обижаешь! — скрючил морду Костров. — Мы с Тамарой ходим парой. Палыч тоже здесь.

— Ага, — глубокомысленно изрек Александров и вновь так на меня посмотрел, что ноги против моей воли сделали маленький шажочек в направлении двери. Однако Сашка уловил это едва заметное движение. С ехидной улыбкой он мягко взял меня под руку и так же мягко, но настойчиво провел в гостиную.

Катька сидела в кресле и обижалась на весь мир. Во всяком случае, ее надутые губы свидетельствовали именно об этом. При моем появлении в сопровождении Александрова подружка презрительно скривилась, мол, ничего поручить нельзя, а я виновато потупилась и обиженно засопела. Тут и Громозека присоединился к присутствующим. Он обменялся с Сашкой крепким рукопожатием, после чего мужчины удалились в кухню и там о чем-то горячо заговорили. Разобрать, о чем шла речь на этом своеобразном совещании, было невозможно по той простой причине, что беседовали они вполголоса. Мы с Катькой даже вытянули шеи, чтобы услышать хоть что-то, однако разобрать удалось лишь несколько слов, но их хватило, чтобы понять: дело приобрело более чем серьезный оборот. Я бы даже сказала, политический. А как же иначе? По-моему, Костров первым произнес «американец», «консульство» и «начальство замордовало совсем».

— Что это они, а, Кать? — дрожащим шепотом обратилась я к подруге.

— Ничего особенного, — пожала она плечами. — Обмениваются мнениями.

— Это я поняла, а при чем здесь консульство какое-то?

— Не какое-то, а американское. Мне Костров в промежутках между приступами диареи объяснил, что убийство иностранца в России — чрезвычайное происшествие. О нем следует непременно представителям иностранной державы сообщить, а уж они расстараются, скандал на всю планету раздуют…

— А что же наши?

— А что наши? Землю будут носом рыть, убийцу, естественно, не найдут, а ответ перед общественностью держать надо. Вот здесь, Санчо, и кроется подвох. Чуешь, чем пахнет?

— Пока не очень, — пролепетала я. Впрочем, тут я немного кривила душой. Хоть голова моя и не такая светлая, как у Катерины, но даже мне было понятно, что грядут серьезные неприятности, выпутаться из которых — задача повышенной сложности.

Катька хотела что-то объяснить, но в этот момент в гостиной появились мужчины. Подружка сразу нацепила на физиономию маску независимости, а я принялась остервенело грызть ногти — эта дурная привычка всегда просыпается в моем подсознании в самый неподходящий момент. К немалому нашему удивлению, Костров с Громозекой, миновав гостиную и даже не обратив на нас с Катериной внимания, сразу проследовали к выходу. Александров на правах хозяина (хотя кто ему это право давал?) проводил дорогих гостей, после чего вернулся к нам. Следователь уселся в кресло, причем было заметно, что устроился он там надолго, а значит, и разговор предстоит серьезный.

Минуты три все молчали. Сашке это надоело первому. Он сперва оглядел нас с Катькой внимательно-подозрительным взглядом, а потом сердито заговорил:

— Всегда знал, что с головой у баб беда. Еще дед мой покойный говорил: помни, говорил, внучек, бабы живут не мозгами, а черт знает чем, они не думают, они замышляют, и твоя первейшая задача — замысел их разгадать.

— Теперь ясно, почему ты в следователи подался! — хохотнула Катька, но тут же замолчала. Поняла, должно быть, что Сашкины слова — присказка, а сказка, стало быть, впереди.

Следователь не осерчал на ехидный выпад подруги. Качнув головой, он продолжил говорить, правда, уже не так сердито:

— Дед мой умным человеком был, как-никак всю жизнь с преступностью боролся, легендарного Леньку Пантелеева брал…

— Взял? — робко пискнула я.

— Никак я в толк не возьму, гражданин следователь, к чему вы клоните? — перебила меня Катерина, на что Сашка немедленно и, на мой взгляд, немного неадекватно отреагировал:

— Американца вы грохнули?

От ужаса я даже онемела. Так и открывала рот, как рыбка в аквариуме, размахивала руками, будто ворона крыльями, но ни слова вслух сказать не могла. Слава богу, Катька взяла на себя нелегкую роль толмача.

— Сашка хочет сказать, что вопрос ваш, Александр Александрович, просто возмутителен по своей сути! Я правильно говорю, Санчо? — заглянула мне в лицо подруга. По большому счету, смысл моей пантомимы сводился именно к этому.

— Да понял я, понял. Вы белые и пушистые. Жаль, конечно, но в тюрьме это сыграет против вас. Не перебивай! — прикрикнул Сашка, заметив, что я перестала трещать крыльями и собралась возразить. Не сказав ни слова, я заткнулась. — Дамы, я, должно быть, вас огорчу, но ваша жизнь очень скоро изменится. Со своей стороны, обещаю посодействовать, поддержать, навестить…

— Да что ты все вокруг да около?! — в сердцах воскликнула Катька. — Говори прямо, в чем дело?

— Дело, говоришь… Хм! А дело не очень-то привлекательное вырисовывается. Есть все основания полагать, что смерть вашего соседа, Никиты Тихомирова, и его… э-э… товарища по службе, Михаила Саламатина, совсем не несчастные случаи, как первоначально считалось. Их, скорее всего, убили.

Катерина издала какое-то нечленораздельное мычание, которое я лично истолковала как полное согласие с официальной версией. Сама я, хоть и придерживалась того же мнения, предпочла не высовываться. Сашка тем временем предпринял еще одну попытку запугать нас до мокрых подштанников:

— А причина считать так проста: некоего Макферсона, гражданина американской национальности, служащего Нью-йоркской биржи, убили, о чем вас уже проинформировали мои коллеги. Он тесно контактировал и с Тихомировым, и с Саламатиным. Вывод прост: все трое кому-то очень мешали. Если в случае с Саламатиным и Тихомировым у преступника было достаточно времени, чтобы тщательно подготовить убийства и выставить их как несчастный случай, то с американцем промашка вышла. Не было времени у убийцы еще один несчастный случай сотворить. Пришлось убирать американца старым проверенным способом — бацнуть его тяжелым тупым предметом по башке. — Александров сокрушенно покачал головой. — Я к чему все это говорю-то: по странному стечению обстоятельств, в непосредственной близости от всех трех трупов каким-то образом все время оказывались две дамочки, о-очень охочие до приключений. Кстати, по приметам девицы эти похожи на вас как две капли воды. Можете этот факт как-нибудь объяснить? Только так, чтобы я поверил.

Наверное, можно было попытаться хоть что-то объяснить, но вот чтобы Александров поверил… Да я уверена: как ни старайся, он все равно останется непоколебим, как фонарный столб! Тут простая по сути своей, но страшная по последствиям мысль заставила меня похолодеть: только пару минут назад Катька нарисовала довольно мрачную картинку «светлого» будущего убийцы Макферсона, а теперь вот и Сашка, друг и товарищ, недвусмысленно намекает примерно на то же. И хоть мы с подружкой не причастны ни к одному из трех преступлений, доказать это тому же самому Кострову или Громозеке в случае чего будет крайне проблематично. Открытие это, разумеется, оптимизма не прибавило. Я уже хотела приступить к покаянию, но Катерина меня опередила.

— Саш, а почему вдруг Костров занимается убийством американца? Это ведь не его территория, — задала толковый, по-моему, вопрос умная подруга.

— И что за мужик с ним приходил? — поддержала я ее.

— Говорю же, все три дела объединили в одно производство. Кострова назначили главным, а поскольку в числе убитых имеется иностранный гражданин, то к расследованию подключили всех, кого только можно. Вот Палыч как раз из них. Профессионал, — уважительно протянул Александров.

— Кхм, — глумливо хихикнула Катька. Вспомнила, должно быть, как недавно этот профессионал тесно общался с унитазом.

Я тоже вспомнила, но отчего-то не засмеялась, а еще больше опечалилась: кто знает, как Катькин поступок отразится на нашей дальнейшей судьбе! А то возьмет и сошлет нас обиженный Громозека на вечное поселение куда-нибудь между райскими кущами и Урюпинском, и будем мы с Катериной доживать свой век на задворках цивилизации…

— Ну и как дела у твоего профессионала? — Катерина, хоть и делала независимый вид, но было заметно, что на душе у нее очень неспокойно. — Про убийцу не спрашиваю — наверняка его не нашли и не найдут. А подозреваемые хоть есть?