О, Путник! - Александр Арбеков

Тот замялся, покраснел:

— Да ничего такого особенного, — цветник, как, цветник. Это сейчас не редкость при любом дворе, вы же знаете. Ну, а вообще, вы не совсем правильно меня поняли, Миледи.

— Правильно я тебя поняла, старый козёл! — девушка, не выдержав светского тона, топнула своей прекрасной маленькой ножкой, смерила ГЕРЦОГА презрительным и уничижительным взглядом и отошла к карете.

ПОЭТ, постанывая и покряхтывая, поковылял вслед за ней. Снова наступила благостная тишина.

— Что вы хотите!? Женщины… — весело произнёс я и засмеялся.

— Да, Сир. Женщины… — ГЕРЦОГ нервно вторил мне, но без особого энтузиазма, и скорбная вселенская печаль проступала на его слегка помятом и бледном челе.

В это время моё небольшое войско восстановило свои ряды. Дворяне, солдаты и прислуга выстроились под руководством БАРОНА в несколько шеренг и, видимо, ждали дальнейших указаний. Они, эти ценные указания с моей стороны не замедлили появиться.

— Всем пока вольно, разойтись, заняться трофеями! Господа, вас ждёт самое приятное и благодарное действо во Вселенной. Поле боя после битвы достаётся победителям! — я рассмеялся, а потом сурово произнёс, строго и тяжело глядя на ГЕРЦОГА. — Ваше Высочество, прикажите вашим бойцам сложить оружие, их никто не тронет. Я, пожалуй, вас отпущу, но при одном условии. Вы и ваши рыцари должны дать мне клятву не воевать впредь против меня и моих людей, а также против дяди ГРАФИНИ. Приемлете ли вы мои требования?

— Конечно же, конечно. Вы поступаете очень благородно, Сир. На вашем месте я, как и любой другой в такой ситуации, поставил бы несколько иные условия, получил бы за пленных хороший выкуп, но я понимаю, — Король есть Король! — с явным облегчением ответил ГЕРЦОГ.

— Сир, зря Вы так, — вмешался БАРОН. — Перед нами отличный заложник, хороший выкуп обеспечен. Слышал я об этом каналье, тот ещё пройдоха. Что ему клятва! Пыль на ветру! — вмешался БАРОН.

— Прошу вас думать над своими словами, сударь! Вы меня оскорбили, извольте извиниться, или хотите поединка? Вы совсем недавно мне его предлагали, я согласен! — взвился ГЕРЦОГ.

БАРОН после этих слов громко загоготал, я сдержанно улыбнулся.

— Зря вы смеётесь. Да, я наслышан о ваших способностях, БАРОН, но слухи бывают сильно преувеличенными. А что касается меня, то по законам нашего Острова я могу выставить против вас неплохого воина. Поверьте, он вам не уступает, а возможно и превосходит в ратном мастерстве.

— Эх, ГЕРЦОГ. Вы так смешны… В этом жестоком и суетном мире не существует ни одного смертного, кто меня бы одолел, во всяком случае, ничего подобного до сего времени не случалось. Я готов, выставляйте против меня хоть всех своих рыцарей!

— Господа, господа, а вы про меня не забыли? — с металлическим оттенком в голосе спросил я. — Остудите свой пыл, успокойтесь! Кстати, БАРОН, как я уже сказал, ещё никто не отменял сладостную процедуру взятия трофеев после победы. Поле брани — ваше! Займитесь этим важным вопросом немедленно!

— О, извините, извините за непочтительность, Ваше Величество! — начали дружно отвешивать поклоны несостоявшиеся соперники по дуэли.

— Ладно, — буркнул заметно повеселевший после моих слов БАРОН. — Ещё свидимся, ГЕРЦОГ. Ваше счастье, что у моего Короля в душе столько милосердия и истинного благородства. На то он, как вы совершенно правильно заметили, и Король!

— Да, я с вами согласен, сударь, — поморщился пленник.

— Ещё бы вам не согласиться! Кстати, а что у вас находится вон в той добротной, обшитой металлом, повозке? — меняя тему, вкрадчиво произнёс БАРОН.

Я внимательно оглядел место сражения. Действительно, искомая повозка имелась в наличии и существенно отличалась от других, разбросанных по полю.

— Да нет там ничего особенного, — как-то слишком поспешно и суетливо ответил ГЕРЦОГ. — Так, всего лишь провиант, снаряжение.

Его взгляд на некоторое время сосредоточился на указанном объекте, затем плавно ушёл в сторону. Однако, старого вояку провести было сложно. БАРОН, взяв с собою несколько солдат, решительно направился к заинтересовавшей его повозке. ГЕРЦОГ досадливо закусил губу. Через некоторое время раздался радостный вопль БАРОНА:

— Сир, здесь казна! Золота и серебра столько, что хоть ковшом черпай!

— Какая казна, что за бред, — нервно пробормотал ГЕРЦОГ. — Это так, — всего лишь кое-какие скромные средства на содержание моего небольшого, так сказать, передового отряда.

ГЕРЦОГ искоса, исподлобья и со значением посмотрел на меня. Мне это не понравилось.

— Послушайте, любезнейший! — мой голос стал подобен тугой струне под пальцами Бога, а скорее всего, Дьявола. — Вы, наверное, не совсем или не до конца понимаете своё истинное положение!? Я сегодня сохранил вам жизнь только потому, что это было угодно по понятным только мне причинам. Если вы ещё хоть раз попадётесь мне на глаза в качестве врага, я вас скормлю своему Псу, заметьте, не АНТРУ, а именно Псу. Вам понятна моя мысль!? Он будет есть вас медленно и не торопясь, обгладывая кости и делая перерывы, а я понаблюдаю за процедурой. Вам всё ясно?!

После моей зловещей тирады ГЕРЦОГ страшно побледнел, неожиданно стал значительно меньше ростом, склонил голову и дрожащим голосом произнёс:

— Я всё понял, Сир.

— То-то, Ваше Высочество, то-то! Прошу, не нарушайте ту тонкую и можно сказать трепетную грань и гармонию во взаимоотношениях, сложившихся между нами. Хорошо, мой друг?

— О, конечно, конечно, Сир! — воскликнул ГЕРЦОГ.

— Ну и славно, ну и славно! — покровительственно и как бы слегка хлопнул я его по плечу, отчего ГЕРЦОГ с огромным трудом удержался на ногах, чуть не свалившись на землю. — Знание о том, с кем реально имеешь дело, очень многим помогало в этом мире, недальновидный вы наш!

Остатки некогда славного вражеского воинства мы провожали сдержанно, без особых эмоций. Клятва о ненападении мне была дана. Все живые бойцы, конечно же без оружия, лишившиеся большей части коней и обоза, во главе с ГЕРЦОГОМ были отпущены с миром. На несколько повозок ими были погружены тела раненных воинов и мёртвых дворян. Остальных погибших похоронили в одной братской могиле. Казна, состоящая из нескольких мешков с золотыми и серебряными монетами, перешла под строгий и неусыпный контроль БАРОНА.

ЗВЕРЬ был невидим, никого не беспокоил. Однако, он оставил после себя тревожную и нехорошую память. Вследствие этого все окружающие меня люди периодически нервно и с опаской оглядывались вокруг, как бы проявляя бдительность и осторожность, понимая, что толку от этого нет никакого. Но, инстинкты есть инстинкты, куда от них денешься! Из инстинктов соткан мир…